Разинув громадный клюв, птица с громким криком кружила над ними. Крупные грязно-серые перья покрывали все ее тело, оставляя голой отвратительную красную голову; глядя на нее, Оберн вспомнил о скальпированных врагах.
Крик подхватила вторая птица, подлетевшая ближе. Вслед за ними со скалы сорвалась третья. Дордан встал, широко расставив ноги из-за качки и натянул тетиву. Первая птица расправила когти, готовясь спикировать на шлюпку. Один из матросов взмахнул веслом — и лишился его. Удар мощного крыла огромной птицы выбил весло у него из рук, оно упало в воду. Дордан выпустил стрелу — и раненая птица заверещала, заглушив звон тетивы.
Оберн понимал, что ни короткий меч, ни нож ему не помогут. Над ними кружили две птицы, а третья спешила им на помощь. Оберн крепко вцепился в весло — и все равно чуть не выронил его, когда первая птица врезалась в борт шлюпки. Из ее груди торчала стрела Дордана. Шлюпка закачалась еще сильнее, грозя перевернуться.
Гибель первого нападающего заставила вторую птицу свернуть в сторону. Однако третью это не испугало, и она бросилась с высоты прямо на людей. Птица метила в Дордана, словно понимая, что главная опасность исходит от него.
Лучник успел приготовить вторую стрелу, но умирающий хищник сильно ударил его крылом, чуть было не отправив за борт. Нападавшая птица пронзительно закричала, и Оберн изо всех сил махнул веслом, почти не глядя, куда бьет.
Его отчаянный удар пришелся прямо на длинную голую шею птицы. Оберн с трудом удержал весло: от удара все его тело содрогнулось, но ему показалось, что он слышал хруст ломающихся костей. Пернатый агрессор отлетел далеко от шлюпки. Однако они зачерпнули бортом воду, и матросы с трудом выровняли суденышко с помощью оставшихся весел. Получив наконец возможность осмотреться, разведчики обнаружили, что приближаются к скалам, но слишком далеко от темной расщелины в каменистом прибрежном барьере.
Умирающая птица продолжала бить по шлюпке крыльями, да и улетевшая могла еще вернуться. Оберн бросил весло, вытащил меч — и нанес удар, меткости которого не помешала даже качка. Но ему пришлось вонзить меч в пернатого врага еще не раз, прежде чем тот перестал наконец хлопать крыльями. Обернувшись, Оберн успел заметить, как Дордан, пошире расставив ноги для равновесия, целился в оставшуюся птицу. Та птица, которую Оберн ударил веслом, плавала на поверхности неподалеку от них. Раскинувшиеся по воде крылья не давали ей пойти ко дну, и она медленно дрейфовала к берегу, покачиваясь на волнах. Неестественно выгнутая шея говорила о том, что Оберн действительно ее сломал.
Дордан выругался, когда выпущенная им стрела сбила только одно перо. Но птица повернула к скалам, неохотно признав свое поражение. Тем временем один из матросов начал вытаскивать заколотую птицу у них из-под ног, чтобы переложить на более подходящее место. Оберн наклонился, чтобы помочь. Убитая тварь оказалась неожиданно тяжелой. Второй матрос и Дордан готовились забросить сеть.
Они ловко выловили из воды вторую птицу и втащили ее в шлюпку. После этого они снова принялись работать веслами, с трудом управляя отяжелевшей лодкой. Они по-прежнему хотели добраться туда, где вода кипела от рыбы.
Им пришлось нелегко: во время схватки с крылатыми хищниками они оказались слишком близко к линии прибоя, и волны разбивались о подножие скал совсем рядом с ними. Лодку резко качало, грести было почти невозможно. Тем не менее матросам, Оберну и Дордану удалось подобраться к тому месту, где пировал рыбий косяк. То, что пожирали рыбы, почему-то не погружалось на дно, а продолжало плавать почти у самой поверхности. Время от времени оторванный кусок всплывал среди волн — а потом исчезал в рыбьей пасти.
Разведчикам никак не удавалось понять, что же это такое. Рыбья добыча походила на некую губчатую массу, в которой рыбы проделали множество крупных дыр. Стараясь не задеть рыбью пищу, матросы забросили сеть.
Улов оказался настолько тяжелым, что Оберн усомнился в том, что им удастся перевалить пойманную рыбу в шлюпку, и подумал, что скорее придется тащить ее на буксире до самого корабля. Однако, напрягая все силы, Бродяги все-таки извлекли серебристую трепещущую массу из воды; птицы, лежавшие на дне шлюпки, оказались полностью засыпанными рыбой. О том, чтобы забросить сеть во второй раз, и думать не приходилось: шлюпка и без того так отяжелела, что грозила затонуть. Волны то и дело перехлестывали через низко опустившийся борт, так что одному матросу пришлось непрерывно вычерпывать воду, иначе они просто пошли бы ко дну.
Оберн не представлял себе, насколько съедобной окажется их добыча, а если она все-таки съедобна, то насколько противным будет ее вкус. Ясно было, однако, что птицы могут стать серьезным противником. И нельзя было исключить того, что за скалами обитают еще более опасные существа. Оберн пристально разглядывал скалистый барьер все то время, пока они плыли обратно к кораблю. Наверное, даже хорошо, что они не попытались высадиться на берег сразу. Странная земля, эта Зловещая Трясина, — и пугающая.
В комнате на вершине башни было тихо — и время еле ползло. Иса не могла позволить себе задерживаться здесь надолго и ждать. И давать волю неотвязным страхам. Королева невольно вздрогнула. Страх неуместен сейчас, когда на кону стоит целое королевство. Она решила заменить слово. Пусть это будут неприятности. Именно из-за них у нее в висках пульсирует тупая боль.
Древние записи говорили, что ее посланник не подвержен почти никаким опасностям. Если не считать… Иса нервно изменила позу. Что люди вообще знают о Зловещей Трясине, кроме того, что это — водяной капкан, в котором открыто правит смерть? И все же ей необходимо узнать результаты поисков — и как можно скорее.
Борф. Несмотря на все ее усилия, было заметно, что с каждым днем его состояние ухудшается, что приближается тот момент, когда король станет совершенно ни на что не годным. Как раз этим утром двое его врачей явились к ней с мрачными прогнозами. Они даже не дали ей позавтракать! И во время разговора неотрывно смотрели на ее руки. Иса прекрасно понимала, о чем они не решаются ее спросить. Она почти слышала, что вертится в их мыслях: справедлив ли слух о том, что Великие Кольца хранят жизнь не только страны, но и монарха? И не соизволит ли ее величество вернуть их королю?
Но даже если бы Иса захотела это сделать, она бы не смогла. Если она лишится помощи Колец, можно сразу открывать ворота перед лукавыми аристократами и разрешить им грабить, сколько им вздумается.
Харуз. Иса сосредоточила на нем зрение и слух — и вовсе не для того, чтобы чем-то занять время. Ей доложили, что он отправился на охоту. Однако само направление его охотничьей прогулки было вызовом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87