Но когда эти неприятности придут — Агари здесь уже не будет! Как хорошо я поступила, вызвав тебя!
— Но Тамара… — попыталась вставить Холли.
— Тамара? — Агарь снова рассмеялась. — Разве я не сказала, что она тоже обладает силой — своего рода? Бледной тенью той силы, которой обладала бы, будь у нее храброе сердце. Пусть защищается сама, как буду делать и я. С нетерпением жду, когда смогу собственными глазами увидеть твой необычный мир, малышка.
— Вы… уйдете с нами? — Холли удивилась и слегка встревожилась. Она не понимала, как сможет объяснить присутствие Агари, если та решит уйти с ними. И почему-то ей не хотелось, чтобы это произошло. Агарь… Тамара… они часть того, что нельзя смешивать с настоящим миром, безопасным миром дома-амбара, мамы, бабушки и дедушки, школы — миром всего, что знает Холли.
— Пока я не могу это сделать, малышка. Нужно собрать силы. Но с твоей помощью я и здесь в безопасности. И ты меня предупредила — это хорошо сделано. Но можешь сделать еще лучше. Можешь защитить все это, — и она широким жестом охватила все окружение.
— Как?
— Легко, малышка. Я тебе покажу. И в твоей природе есть то, что тебе поможет.
Она грациозно встала.
— Посиди, а я соберу то, что должно вернуться с тобой. И внимательно слушай, что я говорю. Раз ты пришла предупредить, конечно, ты захочешь и спасти.
Агарь прошла к шкафу в дальнем темном конце комнаты и открыла тяжелую задвижку. Внутри на полках Холли увидела множество кувшинчиков и мешочков. Агарь как будто сама еще не решила, что ей потребуется: она притрагивалась к кувшинчикам и пакетам, иногда снимала их с полки и взвешивала в руке, словно хотела убедиться, что выбрала верно.
Наконец она вернулась с несколькими пакетами. Один из них был гораздо больше остальных, но все плотно завернуты, так что Холли не видела их содержимого. Агарь укладывала их один за другим на стол, вслух произнося названия. Пальцем она по очереди касалась каждого пакета, чтобы Холли запомнила, что в нем.
— Переступень, конопля, вербена, полынь, гроздовник, коровяк и — самое главное — она коснулась самого большого пакета — корень мандрагоры. Их нужно посадить, и в таком месте, где они какое-то время смогут расти незаметно. Ты поняла?
Холли кивнула. Бабушкина часть мастерской. Но спросила:
— А для чего они?
— Для нашей выгоды, моя малышка. Чем больше они растут, тем сильней время привязывается ко времени. И будет расти твоя сила. Гроздовник — когда вырастет — чтобы ты видела сны. Подлинные сны, такие, как тот, что привел тебя сюда. И когда ты увидишь такие сны, я буду в них говорить с тобой, подсказывать, что делать дальше, чтобы опасность, о которой ты рассказала, никогда не пришла. Понимаешь?
— Да. — Холли понимала, что Агарь нуждается в ее помощи, чтобы спастись от Секстона Димсдейла. И если спасется Агарь, то спасется и Тамара, уговаривала Холли свою встревоженную совесть. Потому что именно поэтому дом и ведьма исчезли на второй день после того, как разбежались испуганные люди.
Агарь наклонилась к ней, протянула руку.
— Закрой глаза, малышка! — приказала она.
Холли смущенно повиновалась и почувствовала легкое прикосновение к векам.
— Теперь рот.
Не открывая глаз, Холли крепко сжала губы.
— Как я говорю — так и будет! — услышала она слова Агари. — Достаточно малышка. Твои глаза будут тебе служить, а губы — молчать, пока мы не встретимся снова. Теперь бери то, что должна вырастить, и возвращайся к себе.
Она сложила все пакеты в зеленый мешок — зелень травы или свежей листвы — и протянула Холли.
— А Джуди и Крок? — нерешительно спросила Холли.
— Они ничего не будут помнить, только что вы заблудились в лабиринте. Веди их за руку, и вы благополучно выйдете. Ты хорошо поступила, малышка, очень хорошо.
Холли сунула зеленый мешок под куртку. Но когда она уже повернулась, чтобы уходить, Агарь снова заговорила:
— Твои родственники, малышка… ты привела их с собой, и они слышали и видели… то, что им не предназначено. Они не поймут. Я сказала, что они не будут помнить. Так и будет, если…
— Что если? — Холли застыла; что-то в этом «если» было такое, от чего она почувствовала озноб.
— Если ты сделаешь то, что должна сделать, с ними все будет хорошо, и пробел в их памяти благополучно зарастет. Но если ты не сделаешь… — Агарь медленно покачала головой. — Не могу сказать, какие страхи будут их преследовать. Потому что ты, малышка, видела все таким, каково оно на самом деле. Но у твоих родственников нет такого ясного зрения, и то, что они увидели, будет преследовать их во снах.
Холли перевела взгляд от Агари на Джуди и Крока, на их встревоженные, напряженные лица. Да, она видит в них страх. Агарь права. Ее вина, что они сюда пришли, и она будет виновата, если их будут преследовать дурные сны и воспоминания.
— Я не позволю, чтобы это произошло! — Конечно, отчасти это и их вина, вдруг подумала она. Но она позаботится, чтобы все было в порядке, докажет, что именно она права.
— Правильно, малышка. Помни, что я сказала тебе и что нужно сделать, и все у тебя будет хорошо. — Агарь снова подняла руку и начертила в воздухе знак.
Холли мигнула. Видела ли она необычное сияние вокруг пальца или ей показалось? Но сияние исчезло, и она не была уверена, что вообще его видела. Она прошла по комнате, взяла Крока за безжизненно свисавшую руку. Рука холодная, словно Холли держит кусок льда, и у Джуди такая же.
Дверь перед ними медленно раскрылась сама собой. Ведя близнецов, Холли прошла в нее. Снаружи было темно, облака низко висели над головами, и дул такой сильный холодный ветер, что, когда он ударил в лицо, Холли ахнула. Домой — пусть они скорее вернутся домой, в дом-амбар, где тепло и все такое, каким должно быть! Крок и Джуди шли за ней, по-прежнему неподвижно глядя прямо перед собой. Но по крайней мере шли, и вести их было легко.
Они миновали мертвый сад. Холли остановилась и оглянулась — почему, сама не знала. Дверь снова была закрыта, и даже дым из трубы не шел. Ничего не свидетельствовало, что здесь кто-то живет. Но сам дом — в глазах Холли картина начала расплываться, и в этой дымке она увидела что-то совсем не похожее на дом. Ей показалось, что там скорчилось чудовище и смотрит на нее глазами-зеркалами.
Это впечатление так ее испугало, что она бросилась прямо к входу в лабиринт, чувствуя, как сильно бьется сердце. Поскользнулась на одной из покрытых слизью плит и едва не упала. Иди медленно, сзади никого нет…
По туннелю из кустов, поворот, снова по туннелю, по-прежнему ведя Крока и Джуди. Вот опять чудовище с глазами-зеркалами — Холли уверена, что это именно оно. Но в голове нет блестящих дисков, просто большие черные дыры. Холли вздрогнула, торопливо проводя близнецов.
Холодно, так холодно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Но Тамара… — попыталась вставить Холли.
— Тамара? — Агарь снова рассмеялась. — Разве я не сказала, что она тоже обладает силой — своего рода? Бледной тенью той силы, которой обладала бы, будь у нее храброе сердце. Пусть защищается сама, как буду делать и я. С нетерпением жду, когда смогу собственными глазами увидеть твой необычный мир, малышка.
— Вы… уйдете с нами? — Холли удивилась и слегка встревожилась. Она не понимала, как сможет объяснить присутствие Агари, если та решит уйти с ними. И почему-то ей не хотелось, чтобы это произошло. Агарь… Тамара… они часть того, что нельзя смешивать с настоящим миром, безопасным миром дома-амбара, мамы, бабушки и дедушки, школы — миром всего, что знает Холли.
— Пока я не могу это сделать, малышка. Нужно собрать силы. Но с твоей помощью я и здесь в безопасности. И ты меня предупредила — это хорошо сделано. Но можешь сделать еще лучше. Можешь защитить все это, — и она широким жестом охватила все окружение.
— Как?
— Легко, малышка. Я тебе покажу. И в твоей природе есть то, что тебе поможет.
Она грациозно встала.
— Посиди, а я соберу то, что должно вернуться с тобой. И внимательно слушай, что я говорю. Раз ты пришла предупредить, конечно, ты захочешь и спасти.
Агарь прошла к шкафу в дальнем темном конце комнаты и открыла тяжелую задвижку. Внутри на полках Холли увидела множество кувшинчиков и мешочков. Агарь как будто сама еще не решила, что ей потребуется: она притрагивалась к кувшинчикам и пакетам, иногда снимала их с полки и взвешивала в руке, словно хотела убедиться, что выбрала верно.
Наконец она вернулась с несколькими пакетами. Один из них был гораздо больше остальных, но все плотно завернуты, так что Холли не видела их содержимого. Агарь укладывала их один за другим на стол, вслух произнося названия. Пальцем она по очереди касалась каждого пакета, чтобы Холли запомнила, что в нем.
— Переступень, конопля, вербена, полынь, гроздовник, коровяк и — самое главное — она коснулась самого большого пакета — корень мандрагоры. Их нужно посадить, и в таком месте, где они какое-то время смогут расти незаметно. Ты поняла?
Холли кивнула. Бабушкина часть мастерской. Но спросила:
— А для чего они?
— Для нашей выгоды, моя малышка. Чем больше они растут, тем сильней время привязывается ко времени. И будет расти твоя сила. Гроздовник — когда вырастет — чтобы ты видела сны. Подлинные сны, такие, как тот, что привел тебя сюда. И когда ты увидишь такие сны, я буду в них говорить с тобой, подсказывать, что делать дальше, чтобы опасность, о которой ты рассказала, никогда не пришла. Понимаешь?
— Да. — Холли понимала, что Агарь нуждается в ее помощи, чтобы спастись от Секстона Димсдейла. И если спасется Агарь, то спасется и Тамара, уговаривала Холли свою встревоженную совесть. Потому что именно поэтому дом и ведьма исчезли на второй день после того, как разбежались испуганные люди.
Агарь наклонилась к ней, протянула руку.
— Закрой глаза, малышка! — приказала она.
Холли смущенно повиновалась и почувствовала легкое прикосновение к векам.
— Теперь рот.
Не открывая глаз, Холли крепко сжала губы.
— Как я говорю — так и будет! — услышала она слова Агари. — Достаточно малышка. Твои глаза будут тебе служить, а губы — молчать, пока мы не встретимся снова. Теперь бери то, что должна вырастить, и возвращайся к себе.
Она сложила все пакеты в зеленый мешок — зелень травы или свежей листвы — и протянула Холли.
— А Джуди и Крок? — нерешительно спросила Холли.
— Они ничего не будут помнить, только что вы заблудились в лабиринте. Веди их за руку, и вы благополучно выйдете. Ты хорошо поступила, малышка, очень хорошо.
Холли сунула зеленый мешок под куртку. Но когда она уже повернулась, чтобы уходить, Агарь снова заговорила:
— Твои родственники, малышка… ты привела их с собой, и они слышали и видели… то, что им не предназначено. Они не поймут. Я сказала, что они не будут помнить. Так и будет, если…
— Что если? — Холли застыла; что-то в этом «если» было такое, от чего она почувствовала озноб.
— Если ты сделаешь то, что должна сделать, с ними все будет хорошо, и пробел в их памяти благополучно зарастет. Но если ты не сделаешь… — Агарь медленно покачала головой. — Не могу сказать, какие страхи будут их преследовать. Потому что ты, малышка, видела все таким, каково оно на самом деле. Но у твоих родственников нет такого ясного зрения, и то, что они увидели, будет преследовать их во снах.
Холли перевела взгляд от Агари на Джуди и Крока, на их встревоженные, напряженные лица. Да, она видит в них страх. Агарь права. Ее вина, что они сюда пришли, и она будет виновата, если их будут преследовать дурные сны и воспоминания.
— Я не позволю, чтобы это произошло! — Конечно, отчасти это и их вина, вдруг подумала она. Но она позаботится, чтобы все было в порядке, докажет, что именно она права.
— Правильно, малышка. Помни, что я сказала тебе и что нужно сделать, и все у тебя будет хорошо. — Агарь снова подняла руку и начертила в воздухе знак.
Холли мигнула. Видела ли она необычное сияние вокруг пальца или ей показалось? Но сияние исчезло, и она не была уверена, что вообще его видела. Она прошла по комнате, взяла Крока за безжизненно свисавшую руку. Рука холодная, словно Холли держит кусок льда, и у Джуди такая же.
Дверь перед ними медленно раскрылась сама собой. Ведя близнецов, Холли прошла в нее. Снаружи было темно, облака низко висели над головами, и дул такой сильный холодный ветер, что, когда он ударил в лицо, Холли ахнула. Домой — пусть они скорее вернутся домой, в дом-амбар, где тепло и все такое, каким должно быть! Крок и Джуди шли за ней, по-прежнему неподвижно глядя прямо перед собой. Но по крайней мере шли, и вести их было легко.
Они миновали мертвый сад. Холли остановилась и оглянулась — почему, сама не знала. Дверь снова была закрыта, и даже дым из трубы не шел. Ничего не свидетельствовало, что здесь кто-то живет. Но сам дом — в глазах Холли картина начала расплываться, и в этой дымке она увидела что-то совсем не похожее на дом. Ей показалось, что там скорчилось чудовище и смотрит на нее глазами-зеркалами.
Это впечатление так ее испугало, что она бросилась прямо к входу в лабиринт, чувствуя, как сильно бьется сердце. Поскользнулась на одной из покрытых слизью плит и едва не упала. Иди медленно, сзади никого нет…
По туннелю из кустов, поворот, снова по туннелю, по-прежнему ведя Крока и Джуди. Вот опять чудовище с глазами-зеркалами — Холли уверена, что это именно оно. Но в голове нет блестящих дисков, просто большие черные дыры. Холли вздрогнула, торопливо проводя близнецов.
Холодно, так холодно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48