Выдра, похоже, снова терял сознание от усталости. Он лишь следил за тем, что делал бобр, но ничего не сказал, когда тот делал эти приготовления, чтобы тащить его.
Протянув переднюю лапу, чтобы удерживать голову выдры так, чтобы они могли смотреть друг на друга, Желтая Ракушка медленно просигналил:
«Где… находится… нора… твоего… вождя?»
Самец-выдра моргнул. А потом шевельнул в коротком ответе своей раненой лапой:
«Ручей… впадает… в реку… большой камень… помеченная краской скала… следом за ручьем».
«Как далеко?» — спросил затем Желтая Ракушка.
Однако глаза Сломанного Когтя были уже закрыты, а голова лежала, обмякнув, на лапе, которую бобр использовал в качестве буксира.
Вот так, таща на себе выдру, Желтая Ракушка и отправился вперед, держась берега и по-прежнему стараясь использовать любое защитное укрытие, которое мог найти, чтобы не быть замеченным с неба. Он обнаружил, что, плывя вместе со Сломанным Когтем, который был для него только беспомощной обузой, он довольно быстро утомляется, отчего ему приходилось все чаще и чаще останавливаться на отдых и вытаскивать выдру из ручья под какой-нибудь выступ, чтобы отдышаться. Дважды он сжимался в комок, когда тень крыльев падала на воду. В первый раз он не понял, кто это был: какая-то ворона или охотящийся ястреб. Однако во второй раз он точно заметил черные перья, в этом он не сомневался.
Долгое время после этого бобр просидел, скорчившись над выдрой в укрытии под выступом берега, не зная, что делать. Если их увидел этот летун тьмы, значит, совсем скоро норки узнают, где они находятся. Но в противном случае, стоит им отправиться дальше по воде, ворона могла затаиться на каком-нибудь дереве и высматривать их продвижение.
Однако норки не показывались, и бобр предположил, что просто тратит драгоценное время, просиживая в этом укрытии. Желтая Ракушка снова рискнул отправиться дальше, по-прежнему таща за собой Сломанного Когтя. Однако во время следующего отдыха тот поднялся и, похоже, уже лучше понимал, что они делают. Он согласился, что еще слишком слаб, чтобы отказываться от помощи Желтой Ракушки. Впрочем, Сломанный Коготь настоял, чтобы бобр помог ему подняться на берег между двумя скалами.
С этого места он долго и внимательно изучал реку. Желтая Ракушка делал то же самое, однако он не увидел ничего, кроме насекомых и птиц — двух длинноногих охотников на рыбу и лягушек. И ни одной птицы с черными крыльями. А потом пониже их, немного впереди, разошлась трава, прошествовал рысцой олень и опустил голову вниз, чтобы напиться.
Сломанный Коготь стиснул плечо бобра, чтобы прилечь внимание Желтой Ракушки. Своей здоровой лапой он указал вверх по ручью и на противоположный берег.
Бобр узнал то, что, наверное, и было знаками местности, о которых ему говорил Сломанный Коготь. Однако чтобы добраться туда, им придется пересечь открытое пространство реки, которое полностью просматривается с неба. И на противоположном берегу он не увидел ни кустарника, ни какого-либо уступа, где можно будет спрятаться.
Услышав карканье, животные втиснулись в расселины в скалах, используя их как укрытие. Вороны — две — летали кругами над рекой. Одна из длинноногих болотных птиц отозвалась в ответ, бросая вызов, возражая против вторжения на свою территорию. Но, похоже, вороны не обратили на нее внимания.
А потом болотная птица поднялась в небо, и Желтая Ракушка безошибочно определил намерение, с каким большая птица взлетела: очистить свой охотничий участок от непрошеных гостей. Вороны улетели на юг, и болотная птица махала крыльями, преследуя их. Однако не могли ли соглядатаи за то время, что парили над рекой, заметить их двоих среди скал? Ответа на этот вопрос не было; и ничего не оставалось делать, как снова со всей возможной скоростью убраться подальше от этого места, прежде чем вороны сообщат о них, если им удастся ускользнуть от болотной птицы и вернуться.
Несущие трубку
Воспользовавшись тем, что вороны улетели, они тут же пересекли реку и обошли подножие скалы, которая разделяла устье второго ручья. Желтая Ракушка остановился в удивлении, бросив взгляд на эту каменную колонну: намного выше того уровня до которого он мог бы дотянуться, даже если встанет во весь рост, находилась глубокая вмятина в форме отметины чьей-то лапы. Это не был, как он заметил после более внимательного изучения, след бобра, выдры или норки. Но все же это ясный след какого-то животного, оставшийся впечатанным в скалу, словно в мягкую почву.
По всей скале попадались следы древней краски, некоторые из них были нанесены в саму эту вмятину, показывая, что это символ действительно могущественной магии; должно быть, когда-то этот знак указывал на границу территории.
«Лапа…» — бобр плыл, стараясь догнать Сломанного Когтя, который сам всей душой стремился к цели.
«Знак Великого Бога, Речного Духа, — ответил Сломанный Коготь. — Это великое волшебство. Если бы Дух был выдрой или бобром, норки не смогли бы пройти мимо него. Но это знак для всех водных обитателей и потому нам сейчас не поможет».
Ручей, который позади них разделялся в месте, где находилась скала, оказался именно таким, какой и сам Желтая Ракушка выбрал бы, если бы искал убежище, чтобы избежать наблюдения.
Потому что вскоре ручей превратился в узкую полоску воды, сплошь заросшую по берегам кустарником и ивами. И кроме того, было очевидно, что это была территория выдр. Они проходили мимо камней с отметинами выдр, не впечатанными в скалы, конечно же, как это сделал речной дух, но оставленными в рисунках из разноцветной глины повыше уровня воды. Отметины сделаны не его племенем, и Желтая Ракушка не мог прочитать их. Но дважды Сломанный Коготь останавливался рядом с некоторыми, которые казались посвежее остальных, и во второй раз он просигналил:
«Многие возвращаются к племени. Возникла опасность… они уже, возможно, знают об этом».
Снова Сломанный Коготь желал больше, чем могло тело. И несмотря на то, что он оказался достаточно силен, чтобы самостоятельно войти в ручей и плыть в нем против течения некоторое время без всякой помощи, вскоре он опять начал отставать и в конце концов зацепился за проходивший под водой корень дерева, и Желтая Ракушка снова стал помогать меньшему собрату.
Ручей привел их к болоту, где росла высокая болотная трава и поблескивало множество водоемов. Некоторые из них вдалеке по краям покрывала пена, оттуда плохо пахло. Но в самом ручье вода была чистая, и Желтая Ракушка почувствовал себя в относительной безопасности — впервые с тех пор, как был захвачен в плен военным отрядом норок. А потом самец-выдра подтолкнул его, и бобр остановился там, где ручей расширялся в водоем, полузапруженный упавшим деревом и бревном, приткнувшимся к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Протянув переднюю лапу, чтобы удерживать голову выдры так, чтобы они могли смотреть друг на друга, Желтая Ракушка медленно просигналил:
«Где… находится… нора… твоего… вождя?»
Самец-выдра моргнул. А потом шевельнул в коротком ответе своей раненой лапой:
«Ручей… впадает… в реку… большой камень… помеченная краской скала… следом за ручьем».
«Как далеко?» — спросил затем Желтая Ракушка.
Однако глаза Сломанного Когтя были уже закрыты, а голова лежала, обмякнув, на лапе, которую бобр использовал в качестве буксира.
Вот так, таща на себе выдру, Желтая Ракушка и отправился вперед, держась берега и по-прежнему стараясь использовать любое защитное укрытие, которое мог найти, чтобы не быть замеченным с неба. Он обнаружил, что, плывя вместе со Сломанным Когтем, который был для него только беспомощной обузой, он довольно быстро утомляется, отчего ему приходилось все чаще и чаще останавливаться на отдых и вытаскивать выдру из ручья под какой-нибудь выступ, чтобы отдышаться. Дважды он сжимался в комок, когда тень крыльев падала на воду. В первый раз он не понял, кто это был: какая-то ворона или охотящийся ястреб. Однако во второй раз он точно заметил черные перья, в этом он не сомневался.
Долгое время после этого бобр просидел, скорчившись над выдрой в укрытии под выступом берега, не зная, что делать. Если их увидел этот летун тьмы, значит, совсем скоро норки узнают, где они находятся. Но в противном случае, стоит им отправиться дальше по воде, ворона могла затаиться на каком-нибудь дереве и высматривать их продвижение.
Однако норки не показывались, и бобр предположил, что просто тратит драгоценное время, просиживая в этом укрытии. Желтая Ракушка снова рискнул отправиться дальше, по-прежнему таща за собой Сломанного Когтя. Однако во время следующего отдыха тот поднялся и, похоже, уже лучше понимал, что они делают. Он согласился, что еще слишком слаб, чтобы отказываться от помощи Желтой Ракушки. Впрочем, Сломанный Коготь настоял, чтобы бобр помог ему подняться на берег между двумя скалами.
С этого места он долго и внимательно изучал реку. Желтая Ракушка делал то же самое, однако он не увидел ничего, кроме насекомых и птиц — двух длинноногих охотников на рыбу и лягушек. И ни одной птицы с черными крыльями. А потом пониже их, немного впереди, разошлась трава, прошествовал рысцой олень и опустил голову вниз, чтобы напиться.
Сломанный Коготь стиснул плечо бобра, чтобы прилечь внимание Желтой Ракушки. Своей здоровой лапой он указал вверх по ручью и на противоположный берег.
Бобр узнал то, что, наверное, и было знаками местности, о которых ему говорил Сломанный Коготь. Однако чтобы добраться туда, им придется пересечь открытое пространство реки, которое полностью просматривается с неба. И на противоположном берегу он не увидел ни кустарника, ни какого-либо уступа, где можно будет спрятаться.
Услышав карканье, животные втиснулись в расселины в скалах, используя их как укрытие. Вороны — две — летали кругами над рекой. Одна из длинноногих болотных птиц отозвалась в ответ, бросая вызов, возражая против вторжения на свою территорию. Но, похоже, вороны не обратили на нее внимания.
А потом болотная птица поднялась в небо, и Желтая Ракушка безошибочно определил намерение, с каким большая птица взлетела: очистить свой охотничий участок от непрошеных гостей. Вороны улетели на юг, и болотная птица махала крыльями, преследуя их. Однако не могли ли соглядатаи за то время, что парили над рекой, заметить их двоих среди скал? Ответа на этот вопрос не было; и ничего не оставалось делать, как снова со всей возможной скоростью убраться подальше от этого места, прежде чем вороны сообщат о них, если им удастся ускользнуть от болотной птицы и вернуться.
Несущие трубку
Воспользовавшись тем, что вороны улетели, они тут же пересекли реку и обошли подножие скалы, которая разделяла устье второго ручья. Желтая Ракушка остановился в удивлении, бросив взгляд на эту каменную колонну: намного выше того уровня до которого он мог бы дотянуться, даже если встанет во весь рост, находилась глубокая вмятина в форме отметины чьей-то лапы. Это не был, как он заметил после более внимательного изучения, след бобра, выдры или норки. Но все же это ясный след какого-то животного, оставшийся впечатанным в скалу, словно в мягкую почву.
По всей скале попадались следы древней краски, некоторые из них были нанесены в саму эту вмятину, показывая, что это символ действительно могущественной магии; должно быть, когда-то этот знак указывал на границу территории.
«Лапа…» — бобр плыл, стараясь догнать Сломанного Когтя, который сам всей душой стремился к цели.
«Знак Великого Бога, Речного Духа, — ответил Сломанный Коготь. — Это великое волшебство. Если бы Дух был выдрой или бобром, норки не смогли бы пройти мимо него. Но это знак для всех водных обитателей и потому нам сейчас не поможет».
Ручей, который позади них разделялся в месте, где находилась скала, оказался именно таким, какой и сам Желтая Ракушка выбрал бы, если бы искал убежище, чтобы избежать наблюдения.
Потому что вскоре ручей превратился в узкую полоску воды, сплошь заросшую по берегам кустарником и ивами. И кроме того, было очевидно, что это была территория выдр. Они проходили мимо камней с отметинами выдр, не впечатанными в скалы, конечно же, как это сделал речной дух, но оставленными в рисунках из разноцветной глины повыше уровня воды. Отметины сделаны не его племенем, и Желтая Ракушка не мог прочитать их. Но дважды Сломанный Коготь останавливался рядом с некоторыми, которые казались посвежее остальных, и во второй раз он просигналил:
«Многие возвращаются к племени. Возникла опасность… они уже, возможно, знают об этом».
Снова Сломанный Коготь желал больше, чем могло тело. И несмотря на то, что он оказался достаточно силен, чтобы самостоятельно войти в ручей и плыть в нем против течения некоторое время без всякой помощи, вскоре он опять начал отставать и в конце концов зацепился за проходивший под водой корень дерева, и Желтая Ракушка снова стал помогать меньшему собрату.
Ручей привел их к болоту, где росла высокая болотная трава и поблескивало множество водоемов. Некоторые из них вдалеке по краям покрывала пена, оттуда плохо пахло. Но в самом ручье вода была чистая, и Желтая Ракушка почувствовал себя в относительной безопасности — впервые с тех пор, как был захвачен в плен военным отрядом норок. А потом самец-выдра подтолкнул его, и бобр остановился там, где ручей расширялся в водоем, полузапруженный упавшим деревом и бревном, приткнувшимся к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36