Туман тут же заполнял расчищенное место. Девочка боялась посмотреть по сторонам, боялась увидеть, что ждет ее там.
Она чувствовала, как на краю зрения колеблются и движутся темные тени. Или это потому, что она сама движется?
Снова крик, похожий на вопль обреченного на страдания призрака, послышался спереди, из тумана, его сразу заглушил лихорадочный лай. Собаки прыгали и рвались с поводков. Маленькая девочка во главе колонны снова закричала.
Какие ужасы испытывает Сверчок, действуя живым щитом для них всех? Мышь была очень испугана, ни понимала, что ее испытания — ничто по сравнению с тем, что испытывает Сверчок. Упрямо, не зная, как это делается, Мышь попыталась поддержать Сверчка своей силой. Она надеялась, что остальные девочки делают то же самое.
Сосредоточившись на необходимости ступать в следы идущего впереди, Мышь заметила, что тропа странно петляет. И каждый раз поворот становился резче. Девочке казалось, что они идут рядом с болотом. Холодный влажный ветер заставил ее вздрогнуть и плотнее завернуться в плащ. Ветер ничуть не разгонял туман.
Неожиданный окрик спереди заставил ее поднять голову, но она ничего не увидела.
— Сюда! — сердито крикнул человек. Судя по голосу, Эсгир.
Снова закричала Сверчок, но на этот раз не в страхе и боли, а в гневе.
— Нет! — Ее высокий голос разрезал туман. — Отпусти меня! Мы должны повернуть направо!
— Там скала. Дорога ведет сюда.
— Она ведет в болото. Поворачивай, говорю тебе, или наткнешься на жителей Тора.
Стало тихо. Мышь подумала, что ализонец взвешивает слова Сверчка. Голос девочки звучал твердо, и Мышь надеялась, что это она помогла ей своей силой.
Хоть бы Эсгир не обидел Сверчка! У него такой сердитый голос.
— Хорошо, — сказал, наконец, Эсгир. — Повернем направо. Все! Смотреть внимательней! Этот ведьменыш уводит нас с дороги, так что глядите, куда ступаете!
С бесконечной осторожностью цепочка мужчин, детей и лошадей снова двинулась. Мышь улыбнулась про себя, услышав впереди приглушенные восклицания. При их приближении «скала» растворилась, и вскоре послышался топот ног и копыт по твердой дороге. Мышь поняла, что они незаметно в тумане сбились с нее. Но когда вернулись на дорогу, туман постепенно начал расходиться, и вскоре девочка уже различала впереди очертания людей, потом увидела Эсгира и Сверчка в начале колонны.
— Будь я проклят, если ты не права! — сказал Эсгир. — Еще одна проклятая волшебная хитрость. Хорошо, что девчонки могут вынюхивать трюки ведьм. Ну, ладно, возвращайся к остальным. Отсюда мы уже сами найдем дорогу. — Он заговорил громче. — Всем верхом!
Я хочу, чтобы до ночи между нами и этим проклятым местом пролегли лиги!
Солдаты торопливо выполнили приказ. Один из них подхватил Сверчка и посадил к себе на седло прежде, чем она вернулась к остальным. Пламя приглушенно вскрикнула.
— Пожалуйста, — обратилась она к ализонцу, в седле которого сидела, — разреши мне дать ей поесть. Она не успела поесть и, наверно, очень проголодалась.
— Хорошо, — ответил тот. — Она это заслужила.
Он придержал лошадь, пока не догнали остальные.
Пламя передала хлеб с сыром. Сверчок выглядела слишком усталой для еды, но тем не менее развернула сверток и принялась грызть неаппетитную корку. Постепенно серость покидала ее лицо.
Мышь увидела, что едет рядом с Шепелявой. У девочки был несчастный вид, глаза ее блестели. Мышь уже знала эти признаки и боялась их.
— В чем дело, Шепелявая? — спросила она.
— Мне.., мне так штыдно, — ответила та. И потерла руками глаза. — Когда они вжяли Шверчка, я надеялашь, что Пламя поделитшя ш нами хлебом и шыром.
Мышь молча вспоминала, что она сама при этом подумала.
— Не надо стыдиться, — сказала она. — Ты просто голодна. Мы все хотим есть.
Хотя барон Эсгир больше об этом не говорил — Мышь была уверена, что он забыл, — но этим вечером им дали горячей еды. И хотя это была почти вода, солдаты, охранявшие девочек, добавили немного мяса и ячменя и доварили, так что зерно размягчилось.
Мышь решила, что никогда в жизни ничего вкуснее не ела. Она улыбнулась солдату, который проявил к ним доброту. Почему-то у него светлые волосы и зеленые глаза не казались такими противными, как у остальных.
— Я хочу, чтобы ты знала: мне не нравится, когда голодают дети, — грубовато сказал он. — Я немного могу, но пригляжу за вами. Меня зовут Талгар.
— А меня Мышь.
Он серьезно взял ее руку и поцеловал.
— Для меня это честь, госпожа Мышь.
Она хихикнула, не смогла удержаться. Впервые в жизни ей целовали руку и называли госпожой.
— Ешьте, — сказал Талгар девочкам. — Сегодня, с полными животами, будете хорошо спать. А завтра поскачем быстрее. Мы почти дома.
«Дома», — негромко повторила Мышь. И сразу радостное настроение покинуло ее. Никогда в своей короткой жизни она не была так далеко от дома.
— Смелей, дитя. Я сказал, что присмотрю за вами, сколько можно.
Впервые со времени засады Мышь ощутила что-то вроде надежды. Наверно, и в Ализоне есть такие, как он.
Глава 22
Оставив позади тьму болот Тор, весь следующий день они ехали по холмистой продуваемой ветром равнине.
Как и сказал Талгар, скорость их резко увеличилась.
После опасностей Ализонского прохода лошадей стало трудно удерживать. Они чувствовали дом и стремились вернуться побыстрей. Собаки, спущенные с поводков, бегали взад и вперед, лаяли и сцеплялись друг с другом.
Хотя местность, в основном, была голой, изредка попадались рощицы деревьев с серыми стволами, они укрывались в затишье между холмами. Кружевная листва на вершинах, где ее доставал ветер, была разорвана в клочья, и оставались только голые ветки с несколькими листьями. Домов почти не было. По обе стороны дороги тянулись колючие изгороди, окружая отдельные поля и луга. Кто-то владел некогда этой землей и наложил на нее свой отпечаток. На лугах паслись грязно-серые овцы, а на самых больших лугах — табуны лошадей.
Талгар поменялся обязанностями с воином, который должен был присматривать за девочками, и теперь вез Мышь на своем седле.
— Все это принадлежит знатным баронам, — объяснил он. — Они владеют всем и сдают свои земли в аренду простым людям. У моего отца такая же ферма, только она по другую сторону от города Ализона.
— Я никогда такого не видела, — сказала Мышь, глядя на стену из колючих кустов. Теперь, приглядевшись внимательней, она видела, что там несколько разных растений. Плющ и ягодники, уже начинавшие цвести, терялись среди колючек. Иногда девочка замечала знакомые цветы и другие растения. И все это не росло непосредственно из земли, а казалось выходящим из рядов рыжеватых камней, скрывавшихся под растительностью.
— Изгороди? — переспросил Талгар. — Они очень древние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Она чувствовала, как на краю зрения колеблются и движутся темные тени. Или это потому, что она сама движется?
Снова крик, похожий на вопль обреченного на страдания призрака, послышался спереди, из тумана, его сразу заглушил лихорадочный лай. Собаки прыгали и рвались с поводков. Маленькая девочка во главе колонны снова закричала.
Какие ужасы испытывает Сверчок, действуя живым щитом для них всех? Мышь была очень испугана, ни понимала, что ее испытания — ничто по сравнению с тем, что испытывает Сверчок. Упрямо, не зная, как это делается, Мышь попыталась поддержать Сверчка своей силой. Она надеялась, что остальные девочки делают то же самое.
Сосредоточившись на необходимости ступать в следы идущего впереди, Мышь заметила, что тропа странно петляет. И каждый раз поворот становился резче. Девочке казалось, что они идут рядом с болотом. Холодный влажный ветер заставил ее вздрогнуть и плотнее завернуться в плащ. Ветер ничуть не разгонял туман.
Неожиданный окрик спереди заставил ее поднять голову, но она ничего не увидела.
— Сюда! — сердито крикнул человек. Судя по голосу, Эсгир.
Снова закричала Сверчок, но на этот раз не в страхе и боли, а в гневе.
— Нет! — Ее высокий голос разрезал туман. — Отпусти меня! Мы должны повернуть направо!
— Там скала. Дорога ведет сюда.
— Она ведет в болото. Поворачивай, говорю тебе, или наткнешься на жителей Тора.
Стало тихо. Мышь подумала, что ализонец взвешивает слова Сверчка. Голос девочки звучал твердо, и Мышь надеялась, что это она помогла ей своей силой.
Хоть бы Эсгир не обидел Сверчка! У него такой сердитый голос.
— Хорошо, — сказал, наконец, Эсгир. — Повернем направо. Все! Смотреть внимательней! Этот ведьменыш уводит нас с дороги, так что глядите, куда ступаете!
С бесконечной осторожностью цепочка мужчин, детей и лошадей снова двинулась. Мышь улыбнулась про себя, услышав впереди приглушенные восклицания. При их приближении «скала» растворилась, и вскоре послышался топот ног и копыт по твердой дороге. Мышь поняла, что они незаметно в тумане сбились с нее. Но когда вернулись на дорогу, туман постепенно начал расходиться, и вскоре девочка уже различала впереди очертания людей, потом увидела Эсгира и Сверчка в начале колонны.
— Будь я проклят, если ты не права! — сказал Эсгир. — Еще одна проклятая волшебная хитрость. Хорошо, что девчонки могут вынюхивать трюки ведьм. Ну, ладно, возвращайся к остальным. Отсюда мы уже сами найдем дорогу. — Он заговорил громче. — Всем верхом!
Я хочу, чтобы до ночи между нами и этим проклятым местом пролегли лиги!
Солдаты торопливо выполнили приказ. Один из них подхватил Сверчка и посадил к себе на седло прежде, чем она вернулась к остальным. Пламя приглушенно вскрикнула.
— Пожалуйста, — обратилась она к ализонцу, в седле которого сидела, — разреши мне дать ей поесть. Она не успела поесть и, наверно, очень проголодалась.
— Хорошо, — ответил тот. — Она это заслужила.
Он придержал лошадь, пока не догнали остальные.
Пламя передала хлеб с сыром. Сверчок выглядела слишком усталой для еды, но тем не менее развернула сверток и принялась грызть неаппетитную корку. Постепенно серость покидала ее лицо.
Мышь увидела, что едет рядом с Шепелявой. У девочки был несчастный вид, глаза ее блестели. Мышь уже знала эти признаки и боялась их.
— В чем дело, Шепелявая? — спросила она.
— Мне.., мне так штыдно, — ответила та. И потерла руками глаза. — Когда они вжяли Шверчка, я надеялашь, что Пламя поделитшя ш нами хлебом и шыром.
Мышь молча вспоминала, что она сама при этом подумала.
— Не надо стыдиться, — сказала она. — Ты просто голодна. Мы все хотим есть.
Хотя барон Эсгир больше об этом не говорил — Мышь была уверена, что он забыл, — но этим вечером им дали горячей еды. И хотя это была почти вода, солдаты, охранявшие девочек, добавили немного мяса и ячменя и доварили, так что зерно размягчилось.
Мышь решила, что никогда в жизни ничего вкуснее не ела. Она улыбнулась солдату, который проявил к ним доброту. Почему-то у него светлые волосы и зеленые глаза не казались такими противными, как у остальных.
— Я хочу, чтобы ты знала: мне не нравится, когда голодают дети, — грубовато сказал он. — Я немного могу, но пригляжу за вами. Меня зовут Талгар.
— А меня Мышь.
Он серьезно взял ее руку и поцеловал.
— Для меня это честь, госпожа Мышь.
Она хихикнула, не смогла удержаться. Впервые в жизни ей целовали руку и называли госпожой.
— Ешьте, — сказал Талгар девочкам. — Сегодня, с полными животами, будете хорошо спать. А завтра поскачем быстрее. Мы почти дома.
«Дома», — негромко повторила Мышь. И сразу радостное настроение покинуло ее. Никогда в своей короткой жизни она не была так далеко от дома.
— Смелей, дитя. Я сказал, что присмотрю за вами, сколько можно.
Впервые со времени засады Мышь ощутила что-то вроде надежды. Наверно, и в Ализоне есть такие, как он.
Глава 22
Оставив позади тьму болот Тор, весь следующий день они ехали по холмистой продуваемой ветром равнине.
Как и сказал Талгар, скорость их резко увеличилась.
После опасностей Ализонского прохода лошадей стало трудно удерживать. Они чувствовали дом и стремились вернуться побыстрей. Собаки, спущенные с поводков, бегали взад и вперед, лаяли и сцеплялись друг с другом.
Хотя местность, в основном, была голой, изредка попадались рощицы деревьев с серыми стволами, они укрывались в затишье между холмами. Кружевная листва на вершинах, где ее доставал ветер, была разорвана в клочья, и оставались только голые ветки с несколькими листьями. Домов почти не было. По обе стороны дороги тянулись колючие изгороди, окружая отдельные поля и луга. Кто-то владел некогда этой землей и наложил на нее свой отпечаток. На лугах паслись грязно-серые овцы, а на самых больших лугах — табуны лошадей.
Талгар поменялся обязанностями с воином, который должен был присматривать за девочками, и теперь вез Мышь на своем седле.
— Все это принадлежит знатным баронам, — объяснил он. — Они владеют всем и сдают свои земли в аренду простым людям. У моего отца такая же ферма, только она по другую сторону от города Ализона.
— Я никогда такого не видела, — сказала Мышь, глядя на стену из колючих кустов. Теперь, приглядевшись внимательней, она видела, что там несколько разных растений. Плющ и ягодники, уже начинавшие цвести, терялись среди колючек. Иногда девочка замечала знакомые цветы и другие растения. И все это не росло непосредственно из земли, а казалось выходящим из рядов рыжеватых камней, скрывавшихся под растительностью.
— Изгороди? — переспросил Талгар. — Они очень древние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60