— О. Не знаю, что предлагать: поздравления или соболезнования. — Эйдин критично разглядывала подругу. — Ну, думаю, поздравления больше подходят.
Эйран произнесла что-то непонятное и повернулась, собираясь идти домой. Подруга взяла ее за руку.
— Подожди. Ты что, не знаешь?
— Чего не знаю?
— Пойдем внутрь. На минутку. — И когда они вошли в дом Эйдин, та протянула Эйран полированную тарелку. — Вот. Посмотри на себя.
Удивленная, Эйран опустила Прыгуна на пол и посмотрела на свое отражение. Впервые за несколько недель увидела она свое лицо. Даже в городе Эс она только торопливо проверила, нет ли грязи. А здесь сразу поняла, о чем говорит Эйдин. Даже в таком несовершенном зеркале отражалось особое сияние, которое невозможно не узнать. Эйран положила тарелку на стол и прижала руки к животу. Слезы побежали из ее закрытых глаз и потекли по щекам. Теперь только она поняла, на что намекнула хранительница, когда говорила о дарах. А ведь все признаки налицо! Ее женское время не наступило. Потом это непостоянство настроения, эти приступы тошноты! Так ясно, но в подобных обстоятельствах так легко было приписать эти признаки другим причинам. Она была беременна, сама не подозревая, еще до того, как они выехали в город Эс вместе с Яретом.
— Ну и мудрая женщина, — насмешливо сказала Эйдин.
— Поистине мудрая.
— Ну, ты довольна? Будет ли Ярет счастлив?
— Счастлив? — Знакомое ощущение возникло у Эйран в животе. Она икнула. — Ты не представляешь.
Подожди только, я ему скажу! — И засмеялась сквозь слезы. — Вот удивится-то! Ик!
Послесловие
Вскоре после возвращения Эйран и Ярет сами рассказали нам свою историю. Эйран настояла на посещении Лормта, чтобы изучить здесь лекарственные растения и их использование. Она ждала ребенка, и мы с Нолар оба почувствовали, что что-то неладно.
Не в том дело, что они горевали о дочери: оба понимали, что у их дочери Дар, и тем самым она самой природой удалена от них. Но на них лежала какая-то другая тень. Точнее — на Эйран, ибо Ярет только беспокоился о жене.
Эйран занималась утром с Нолар, переписывая рецепты настоев и списки трав, когда неожиданно спросила:
— Откуда у меня такие сны, госпожа? Когда я была беременна в первый раз, их не было. Тогда я была только счастлива. — Она положила ручку и прижала руки к животу, словно пыталась защититься неизвестно от чего.
— Какие сны? — спросила Нолар.
— Не могу вспомнить, проснувшись, знаю только, что это послания. Просыпаюсь я вся в поту, горло у меня саднит, как от долгих криков, и иногда хочется вырвать, словно я съела что-то нечистое. Но я не должна показывать это Ярету, и поэтому… Трудно скрывать от него. Он все больше тревожится и не оставляет меня одну. Это не правильная беременность, и я боюсь, так боюсь! Именно это на самом деле привело меня сюда.
В это же время Ярет, который наблюдал за тем, как его сокол осторожно приближается к Летящей-в-Бурю, неожиданно заговорил, стоя ко мне спиной.
— Правда ли, что ты обладаешь даром, хоть ты и не волшебница? — Вопрос его прозвучал резко и, я понял, был для него очень важен. Я ответил правду.
— Да, мне кажется, небольшой дар у меня есть. — И рука моя легла на сумку с камешками, висящую на поясе.
Он повернулся лицом ко мне и подошел ближе.
— Тогда скажи мне, — руки его так вцепились в пояс, что отчетливо выделились костяшки пальцев, — владеет ли мной Тень? — Он смотрел на меня не мигая, как смотрят на врага.
Я редко пользуюсь чтением мыслей. Я еще новичок в этом деле, да и делали мы это всегда с Нолар. Но при этом требовании я послал мысль. И не встретил ничего чуждого, только то, что должно быть свойственно человеку. Кроме тени страха, отчасти за себя, но, главным образом, за Эйран.
— Я ничего не вижу.
Не знаю, поверил ли он мне. Но мне кажется, мои слова не принесли ему облегчения.
— Чего ты боишься? — добавил я.
— Не знаю. При пробуждении все исчезает. Но это зло, и обращено оно против Эйран. Ничто не должно повредить Эйран, ничто! Ни я, ни другие! Клянусь Великим Соколом! — Но тут он неожиданно посмотрел на меня, глаза его расширились, и он повторил шепотом:
— Великий Сокол!
— Но разве ты немало встречал зла? — спросил я, — Возможно, во сне к тебе приходят воспоминания.
Но они рассеются.
— Наверно, ты прав. — Но когда он уходил, на нем продолжала лежать тень.
Я принял решение и впервые за долгое время прошел по коридору туда, где мне давно дали понять, что не хотят видеть. Здесь я решительно постучал в дверь.
Открыла женщина, с пером в руке. Лицо у нее было такое же замкнутое, как закрытая дверь.
— Есть нужда, — прямо сказал я.
— Какая нужда? — спросила она. Однако теперь Арона, которую я за последние годы видел всего несколько раз, не могла меня избегать.
— Расскажи, что ты знаешь о Великом Соколе.
Я словно извлек меч, который по необходимости снова стал носить: она поднесла руку ко рту и отступила на шаг-два. Я последовал за ней. Она потрясена и, может быть, откажется от своей отчужденности и расскажет что-нибудь важное.
Она продолжала отступать, пока не села резко на стул.
Смотрела она не на меня, а за мое плечо, как будто там висит свиток, который ей нужно прочесть.
— Джонкара.., великая ловушка Тьмы.., но она потерпела поражение!
— Ты читала хронику Эйран и Ярета?
Она провела языком по губам, как будто они неожиданно пересохли.
— Да. — Голос ее звучал не громче шепота.
— Чего им бояться? — настаивал я.
Она снова облизала губы и хрипло спросила:
— А они боятся?
— Ярет боится.
— Эйран тоже. — К нам присоединилась Нолар. — Может ли твоя Джонкара посягнуть на невинную женщину, которая носит в себе новую жизнь? То, что ты мне рассказывала, противоречит этому.
Нолар подошла к Ароне и положила руку ей на плечо. И когда заговорила, голос ее звучал мягко. Он словно окружил женщин стеной, и я остался за ее пределами.
— У тебя есть ключ, открой дверь.
Арона посмотрела Нолар в глаза.
— Но это легенда, сказка, в ней ничего не говорится о… — Неожиданно она на полуслове замолкла.
— Ты что-то вспомнила, Арона? Позволь тебя предупредить: время Эйран близко. Вернуться домой она не успеет. И она тоже убеждена, что с ее ребенком что-то неладно. Судя по ее словам, она получила послание…
Теперь моя рука действительно легла на ручку меча, хотя я знал, что таким оружием защититься невозможно.
Спасет только сама Сила. И я постарался поверить, что у нас всех вместе ее хватит.
В Лормте хранятся огромные знания, но, чтобы воспользоваться ими, нужен дар. У меня он небольшой, у Нолар больше. А камень Коннард? Разве он не предназначен для лечения? Но ведь он долгие годы служил Тьме. Вернее, Тьма пыталась заставить его служить себе. Освободился ли он под присмотром Элгарет?
— Арона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60