Дама Мэт была права. Я тоже должна открыть свой счет в борьбе с врагами.
Казалось, Обо мне забыли. Конец опутавшей меня веревки был привязан к корабельной цепи. Люди время от времени подходили и осматривали меня, как редкое животное. Некоторые хватали за волосы, трогали лицо, что-то оживленно обсуждали с товарищами… Наступила ночь. Зажглись костры. Нескольких овец прирезали и сварили.
Конный отряд ускакал в долину, очевидно, чтобы догнать беженцев. Я молилась Огню, чтобы проводники сумели увести людей по безопасным тропам.
Вскоре я увидела, как небольшой отряд вернулся, донеслись крики женщин. Кого-то схватили. Я пыталась заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. На нашу землю пришло зло, здесь оно собирается с силами и отсюда пойдет дальше.
Я попыталась придумать, как же мне покончить с собой. Ведь скоро они придут за мной, чтобы надругаться. Река… Могу ли я броситься в реку?
Торосе. Что же произошло с ним? Я не видела его трупа. Может, ему удалось бежать? Что бы там ни было между нами, я желала ему удачи. Передо мной встало его лицо. Резко и четко, как будто он сам стоял неподалеку. Вдруг я почувствовала тепло на груди, под кольчугой.
Грифон. Эта несчастная игрушка, из-за которой я попала в руки врага. Он стал еще теплее — как уголек. От него истекало не только тепло, но и что-то еще…
Сила, уверенность в добром исходе. Будто спокойный голос уверял, что путь к спасению есть, что свобода в моих руках, хотя я понимала, что это невозможно!
Страх стал чем-то маленьким, далеким, и его легко было побороть. Мои зрение и слух обострились.
Слух!..
Даже сквозь шум лагеря я различила звук. Что-то приближалось, плыло вниз по реке!
Я вдруг поняла, что должна быть готова. Может быть, я просто бредила от усталости, отчаяния и страха.
Но я была так же уверена в освобождении, как и в том, что еще живу и дышу.
— Джойсана!
Шепот, но для моего обострившегося слуха почти крик. Я боялась, что весь лагерь услышит его.
— Иди.., сюда… — Слова доносились от реки. — Если.., можешь…
Мучительны и медленны были мои движения. Я двигалась спиной вперед, чтобы не выдать своей тревоги. Вскоре влажные руки коснулись моих, и нож перерезал веревку. Освободитель, стоявший по пояс в воде, растирал мои затекшие руки.
— Давай в реку! — приказал он.
Я была в кольчуге и думала, что мне не выплыть с такой тяжестью. Но лучше умереть свободной. Несколько человек прошли по тропинке. Я выжидала.
Никто не взглянул в мою сторону, и я соскользнула в воду. Руки подхватили и поддержали меня.
Нас понесло быстрое течение. Мой спаситель боролся изо всех сил; я была ему плохой помощницей. Вскоре зацепился за какой-то валун, лицо его оказалось совсем рядом, и я почти не удивилась, увидев Торосса.
— Отпусти меня. Ты подарил мне возможность погибнуть свободной. Спасибо.
— Я дал тебе жизнь! — ответил Торосе, и на его лице я прочла твердую решимость. — Держись, Джойсана! — он напрягся и вытащил меня, безвольную, обессилевшую, на берег.
Течение отнесло нас далеко вниз по реке, теперь между нами и западными горами находились основные силы врагов. Торосе, дрожа от холода, стянул с себя мокрую рубашку. На его щеке была глубокая царапина, из которой сочилась кровь.
Он протянул мне руку и повел дальше. Длинный плащ стягивал мне ноги, кольчуга тяжким грузом висела на плечах. Но я шла за Тороссом, с трудом веря, что нам удалось спастись.
Добравшись до каменной гряды, мы без сил упали на землю. Я расстегнула кольчугу и хотела снять ее, но Торосе удержал мою руку.
— Нет, рано. Мы еще не выбрались из пасти дракона.
Об этом не нужно было напоминать. Оружия у меня не было, да и у Торосса не было ничего, кроме ножа. Возможно, он решил, что меч помешает ему плыть. Если нас догонят, то жизнь будет зависеть только от ножа да камней на земле.
— Нужно пробраться в горы. И попробовать обойти этих мясников, чтобы соединиться с нашими людьми. Но лучше подождем темноты.
Что-то побуждало меня уйти как можно дальше от этих костров, от этого шума. Однако в его словах был здравый смысл. Наступило время для испытания моего терпения.
— Как.., как ты выбрался живым из битвы на берегу?
Он коснулся раны на щеке, которая кровоточила и делала лицо похожим на кровавую маску.
— Удар оглушил меня, и враг решил, что я мертв.
Я очнулся, но продолжал изображать мертвеца. Затем уполз и увидел, как тебя ведут из Иткрипта. Что там случилось, Джойсана? Почему они решили уничтожить крепость вместе со своими людьми?
— Это сделали не они. Дама Мэт. Она применила свое Могущество.
Некоторое время Торосе молчал, затем спросил:
— Но как? Она же дама, дама из монастыря в Норстеде!
— Прежде чем посвятить себя Огню, она занималась другим знанием. И теперь по своей воле выбрала такой конец. Может, нам уже пора идти, Торосе?
Я дрожала в мокрой одежде, тщетно стараясь унять озноб. Хотя стояло лето, погода была по-осеннему прохладная.
— Нас будут ждать. — Торосе приподнялся и посмотрел из-за камней на реку.
— Кто? Враги? Неужели они прошли так далеко в Долину? — Я почувствовала, что радость спасения улетучилась.
— Нет. Ангарл, Рудо… — Торосе назвал имена своих оруженосцев. — Мать прислала их, чтобы они заставили меня уйти в горы. Если бы я не увидел тебя в руках этих псов, то давно был бы там.
Значит, мы не одни! Это несколько успокоило меня, хотя оба воина были уже стары и немощны. У Рудо остался лишь один глаз, а Ангарл много лет назад потерял руку.
Мы начали отход. Не могу понять, почему нас до сих пор не заметили. Я с минуты на минуту ждала, что враги бросятся в погоню, если, конечно, не подумают, что я утонула в реке.
Мы нашли узкую тропу, которая, извиваясь, вела наверх. Я скрывала, что идти мне чрезвычайно трудно, и старалась изо всех сил не отстать от Торосса.
Ведь я была обязана ему жизнью — это тоже заставляло меня идти вперед. Теперь я в долгу перед Тороссом, и это сильно осложнит наши отношения.
Но сейчас не было смысла заглядывать вперед. Главное — выбраться отсюда.
Прожив в долине всю жизнь, я смутно представляла, куда мы идем. Нужно было пробираться на запад, но сначала пройти немного к югу, чтобы миновать многочисленные патрули. Мокрые сапоги доставляли мне невыносимые мучения. Дважды я останавливалась, чтобы выжать полы плаща, но он все равно пластырем облеплял ноги.
Торосе уверенно шел впереди, как будто хорошо знал дорогу. Мне ничего не оставалось, как только слепо следовать за ним.
Вскоре мы свернули на другую тропу, менее утоптанную. Идти стало легче. Тропа поворачивала на запад. Если враги не проникли высоко в горы, значит, мы обойдем их. Изредка доносились крики с другого берега реки. О тех несчастных я старалась не думать, так как ничем не могла им помочь. Торосе, услышав вопли, даже не сбился с шага, но насторожился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Казалось, Обо мне забыли. Конец опутавшей меня веревки был привязан к корабельной цепи. Люди время от времени подходили и осматривали меня, как редкое животное. Некоторые хватали за волосы, трогали лицо, что-то оживленно обсуждали с товарищами… Наступила ночь. Зажглись костры. Нескольких овец прирезали и сварили.
Конный отряд ускакал в долину, очевидно, чтобы догнать беженцев. Я молилась Огню, чтобы проводники сумели увести людей по безопасным тропам.
Вскоре я увидела, как небольшой отряд вернулся, донеслись крики женщин. Кого-то схватили. Я пыталась заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. На нашу землю пришло зло, здесь оно собирается с силами и отсюда пойдет дальше.
Я попыталась придумать, как же мне покончить с собой. Ведь скоро они придут за мной, чтобы надругаться. Река… Могу ли я броситься в реку?
Торосе. Что же произошло с ним? Я не видела его трупа. Может, ему удалось бежать? Что бы там ни было между нами, я желала ему удачи. Передо мной встало его лицо. Резко и четко, как будто он сам стоял неподалеку. Вдруг я почувствовала тепло на груди, под кольчугой.
Грифон. Эта несчастная игрушка, из-за которой я попала в руки врага. Он стал еще теплее — как уголек. От него истекало не только тепло, но и что-то еще…
Сила, уверенность в добром исходе. Будто спокойный голос уверял, что путь к спасению есть, что свобода в моих руках, хотя я понимала, что это невозможно!
Страх стал чем-то маленьким, далеким, и его легко было побороть. Мои зрение и слух обострились.
Слух!..
Даже сквозь шум лагеря я различила звук. Что-то приближалось, плыло вниз по реке!
Я вдруг поняла, что должна быть готова. Может быть, я просто бредила от усталости, отчаяния и страха.
Но я была так же уверена в освобождении, как и в том, что еще живу и дышу.
— Джойсана!
Шепот, но для моего обострившегося слуха почти крик. Я боялась, что весь лагерь услышит его.
— Иди.., сюда… — Слова доносились от реки. — Если.., можешь…
Мучительны и медленны были мои движения. Я двигалась спиной вперед, чтобы не выдать своей тревоги. Вскоре влажные руки коснулись моих, и нож перерезал веревку. Освободитель, стоявший по пояс в воде, растирал мои затекшие руки.
— Давай в реку! — приказал он.
Я была в кольчуге и думала, что мне не выплыть с такой тяжестью. Но лучше умереть свободной. Несколько человек прошли по тропинке. Я выжидала.
Никто не взглянул в мою сторону, и я соскользнула в воду. Руки подхватили и поддержали меня.
Нас понесло быстрое течение. Мой спаситель боролся изо всех сил; я была ему плохой помощницей. Вскоре зацепился за какой-то валун, лицо его оказалось совсем рядом, и я почти не удивилась, увидев Торосса.
— Отпусти меня. Ты подарил мне возможность погибнуть свободной. Спасибо.
— Я дал тебе жизнь! — ответил Торосе, и на его лице я прочла твердую решимость. — Держись, Джойсана! — он напрягся и вытащил меня, безвольную, обессилевшую, на берег.
Течение отнесло нас далеко вниз по реке, теперь между нами и западными горами находились основные силы врагов. Торосе, дрожа от холода, стянул с себя мокрую рубашку. На его щеке была глубокая царапина, из которой сочилась кровь.
Он протянул мне руку и повел дальше. Длинный плащ стягивал мне ноги, кольчуга тяжким грузом висела на плечах. Но я шла за Тороссом, с трудом веря, что нам удалось спастись.
Добравшись до каменной гряды, мы без сил упали на землю. Я расстегнула кольчугу и хотела снять ее, но Торосе удержал мою руку.
— Нет, рано. Мы еще не выбрались из пасти дракона.
Об этом не нужно было напоминать. Оружия у меня не было, да и у Торосса не было ничего, кроме ножа. Возможно, он решил, что меч помешает ему плыть. Если нас догонят, то жизнь будет зависеть только от ножа да камней на земле.
— Нужно пробраться в горы. И попробовать обойти этих мясников, чтобы соединиться с нашими людьми. Но лучше подождем темноты.
Что-то побуждало меня уйти как можно дальше от этих костров, от этого шума. Однако в его словах был здравый смысл. Наступило время для испытания моего терпения.
— Как.., как ты выбрался живым из битвы на берегу?
Он коснулся раны на щеке, которая кровоточила и делала лицо похожим на кровавую маску.
— Удар оглушил меня, и враг решил, что я мертв.
Я очнулся, но продолжал изображать мертвеца. Затем уполз и увидел, как тебя ведут из Иткрипта. Что там случилось, Джойсана? Почему они решили уничтожить крепость вместе со своими людьми?
— Это сделали не они. Дама Мэт. Она применила свое Могущество.
Некоторое время Торосе молчал, затем спросил:
— Но как? Она же дама, дама из монастыря в Норстеде!
— Прежде чем посвятить себя Огню, она занималась другим знанием. И теперь по своей воле выбрала такой конец. Может, нам уже пора идти, Торосе?
Я дрожала в мокрой одежде, тщетно стараясь унять озноб. Хотя стояло лето, погода была по-осеннему прохладная.
— Нас будут ждать. — Торосе приподнялся и посмотрел из-за камней на реку.
— Кто? Враги? Неужели они прошли так далеко в Долину? — Я почувствовала, что радость спасения улетучилась.
— Нет. Ангарл, Рудо… — Торосе назвал имена своих оруженосцев. — Мать прислала их, чтобы они заставили меня уйти в горы. Если бы я не увидел тебя в руках этих псов, то давно был бы там.
Значит, мы не одни! Это несколько успокоило меня, хотя оба воина были уже стары и немощны. У Рудо остался лишь один глаз, а Ангарл много лет назад потерял руку.
Мы начали отход. Не могу понять, почему нас до сих пор не заметили. Я с минуты на минуту ждала, что враги бросятся в погоню, если, конечно, не подумают, что я утонула в реке.
Мы нашли узкую тропу, которая, извиваясь, вела наверх. Я скрывала, что идти мне чрезвычайно трудно, и старалась изо всех сил не отстать от Торосса.
Ведь я была обязана ему жизнью — это тоже заставляло меня идти вперед. Теперь я в долгу перед Тороссом, и это сильно осложнит наши отношения.
Но сейчас не было смысла заглядывать вперед. Главное — выбраться отсюда.
Прожив в долине всю жизнь, я смутно представляла, куда мы идем. Нужно было пробираться на запад, но сначала пройти немного к югу, чтобы миновать многочисленные патрули. Мокрые сапоги доставляли мне невыносимые мучения. Дважды я останавливалась, чтобы выжать полы плаща, но он все равно пластырем облеплял ноги.
Торосе уверенно шел впереди, как будто хорошо знал дорогу. Мне ничего не оставалось, как только слепо следовать за ним.
Вскоре мы свернули на другую тропу, менее утоптанную. Идти стало легче. Тропа поворачивала на запад. Если враги не проникли высоко в горы, значит, мы обойдем их. Изредка доносились крики с другого берега реки. О тех несчастных я старалась не думать, так как ничем не могла им помочь. Торосе, услышав вопли, даже не сбился с шага, но насторожился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48