Пробиться сквозь такой лес – задача невозможная.
Четверо во флиттере разговаривали редко. Раф все внимание сосредоточил на управлении. Часто встречались неожиданные воздушные потоки, и приходилось быть постоянно настороже, чтобы удерживать маленький флиттер в ровном положении. И потому пилот лишь урывками видел местность внизу.
Наконец пришлось высоко подняться над растительностью нижних склонов, чтобы перевалить через вершины. Запас воздуха за защитным полем оставался постоянным, можно было не опасаться отсутствия кислорода. Раф про себя подумал, что этот хребет по высоте вполне может поспорить с самыми высокими азиатскими горами на его родной планете.
Когда они поднялись над самыми высокими вершинами, чуть не произошла катастрофа. Порыв ветра, как гигантской рукой, подхватил флиттер, и Раф отчаянно боролся с управлением. Флиттер быстро терял высоту. Если бы пилот не ожидал заранее чего-нибудь подобного, они разбились бы об одну из вершин, рядом с которыми пролетали. Раф, с пересохшим ртом, с вспотевшими руками, снова поднял флиттер, поднял выше, чем необходимо, перевалил через последний хребет и увидел впереди спуск к равнине, которую горы разрезали пополам.
– Совсем чуть-чуть. – Четкий лекторский голос Лабле перекрыл гул мотора.
– Да, – подхватил Сорики, – могли бы стать мясом для шашлыка. Парень свое дело знает.
Раф чуть криво улыбнулся, но ничего не ответил. Он обязан знать свое дело. Иначе зачем он здесь? Все они специалисты в одной или нескольких областях. Но у него хватило здравого смысла промолчать.
Местность с юга от гор оказалась не такой, как дикая северная равнина.
– Поля!
Не требовалось указания Лабле, чтобы их увидеть. Местность внизу была искусственно разделена на длинные узкие полосы. Но растительность на этих полосах не отличалась от травы, которую они видели вокруг корабля.
– Поля не обрабатываются, – отменил ученый свое первое заключение. – Заросли травой.
Раф уменьшил высоту полета, и поэтому когда в зарослях кустов и деревьев показался купол, они пролетели над ним всего в пятидесяти футах. В округе дома не было никаких признаков жизни, а густые заросли свидетельствовали, что дом покинут не один год. Лабле хотел сесть и осмотреть строение, но капитан намерен был добраться до города. Одинокое здание мало что знает по сравнению с тем, что они могут узнать в метрополисе. И, к облегчению Рафа, он получил приказ продолжать полет.
Он не мог бы объяснить, почему сторонится такого исследования. Только сегодня утром ему хотелось улететь и осмотреть мир, который казался таким ярким и новым. А теперь он рад, что всего лишь пилот флиттера, что рядом другие, которые будут принимать решения. У него возникло странное отвращение к местности, нежелание приземляться рядом с куполом.
За первой покинутой фермой они увидели шоссе; растрескавшаяся и полупогребенная дорога шла на юг, Хобарт предложил использовать ее как видимый ориентир. На протяжении следующего часа полета попадалось все больше изолированных домов-куполов. С воздуха хорошо видны были поля. Но нигде земляне не видели признаков обработки и использования этих полей. И никаких животных или птиц. Странная пустота местности начала действовать на сидевших во флиттере. Что-то было в этой пустоте неестественное, и с каждой милей у Рафа все сильнее становилось желание лететь в противоположном направлении.
Купола попадались все чаще, на перекрестках они теснились группами, собирались в поселки, где эти здания, одного размера и формы, выглядели как ячейки огромного улья. Раф подумал, что те, кто построил эти сооружения, совсем не были гуманоидами; может быть, насекомые с роевым сознанием. Эта мысль была неприятна, и потому он решительно сосредоточил все внимание на машину, которую пилотировал.
Они пролетели над четырьмя такими поселками, все они были расположены на пересечении дорог, идущих с севера на юг и с запада на восток, всегда с абсолютной точностью. Солнце стояло в зените или чуть перевалило через него, когда капитан Хобарт отдал приказ садиться, чтобы можно было поесть.
Раф опустил флиттер на потрескавшуюся поверхность дороги, не доверяя травянистым полям. Все вышли и некоторое время ходили по покрытию, некогда ровному и гладкому.
– Скоростное движение… – Это Лабле. Он опустился на колено и пальцем проводил по поверхности.
– Прямая… – Сорики прищурился, глядя на солнце. – Их ничто не могло остановить, верно? Нам нужна здесь дорога, и мы ее получим! Такие дела. Должно быть, хорошие были инженеры.
Рафу эта прямая линия говорила еще кое о чем. Несомненно, хорошие инженеры. Но и безжалостные строители, не признающие никаких отклонений от первоначального плана, высокомерные и самоуверенные. Его не восхищали эти остатки цивилизации; больше того, смутное беспокойство все усиливалось.
Земля была так же неподвижна под шум ветра. Раф обнаружил, что постоянно прислушивается – хочет услышать жужжание насекомых, крик какого-нибудь зверька в траве, всего, что могло бы показать, что рядом есть жизнь. Жуя концентрат и отпивая из фляжки, Раф продолжал прислушиваться. Ничего.
Хобарт и Лабле рассуждали о том, что может находиться впереди. Сорики вернулся к флиттеру, чтобы связаться с кораблем. Пилот сидел на месте, довольный, что о нем забыли. Ему по-прежнему хотелось увидеть зверька, глядящего из травы, птицу, летящую в воздухе.
– ., если не доберемся до ночи… Но город не может быть так далеко! Я останусь и попытаюсь добраться утром. -Это Хобарт. И поскольку он капитан, так оно и будет. Рафу не хотелось проводить ночь в этой населенной призраками местности. С другой стороны, он не решится ночью провести флиттер над теми вершинами. Только при свете дня.
Но проблема эта не возникла, потому что во второй половине дня они увидели город, дорога привела их прямо к удивительной группе зданий, которые казались вдвойне чуждыми, потому что среди них не было низких куполов, которые они видели раньше.
Тут были стройные тонкие башни и огромные массивные сооружения без окон, вдвойне громоздкие рядом с этими башнями; легкие мосты на головокружительной высоте от одного небоскреба к другому. Время и природа поработали здесь. Некоторые башни разрушились, мосты обвалились… Когда-то это был поразительный инженерный подвиг, гораздо более впечатляющий, чем шоссе, теперь же это медленно разваливающиеся руины.
Но прежде чем все успели охватить взглядом зрелище, Сорики возбужденно воскликнул:
– Что-то на нашей полосе, сэр! – Он наклонился вперед и впился пальцами в плечо Хобарта. – Какое-то сообщение, готов поклясться!
Хобарт сразу перешел к действиям.
– Курби, садимся, вот здесь!
Он выбрал для посадки плоскую крышу ближайшего здания, стоявшего немного в стороне от соседей, так что рядом не было ничего выше, кроме одной полуразрушенной башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Четверо во флиттере разговаривали редко. Раф все внимание сосредоточил на управлении. Часто встречались неожиданные воздушные потоки, и приходилось быть постоянно настороже, чтобы удерживать маленький флиттер в ровном положении. И потому пилот лишь урывками видел местность внизу.
Наконец пришлось высоко подняться над растительностью нижних склонов, чтобы перевалить через вершины. Запас воздуха за защитным полем оставался постоянным, можно было не опасаться отсутствия кислорода. Раф про себя подумал, что этот хребет по высоте вполне может поспорить с самыми высокими азиатскими горами на его родной планете.
Когда они поднялись над самыми высокими вершинами, чуть не произошла катастрофа. Порыв ветра, как гигантской рукой, подхватил флиттер, и Раф отчаянно боролся с управлением. Флиттер быстро терял высоту. Если бы пилот не ожидал заранее чего-нибудь подобного, они разбились бы об одну из вершин, рядом с которыми пролетали. Раф, с пересохшим ртом, с вспотевшими руками, снова поднял флиттер, поднял выше, чем необходимо, перевалил через последний хребет и увидел впереди спуск к равнине, которую горы разрезали пополам.
– Совсем чуть-чуть. – Четкий лекторский голос Лабле перекрыл гул мотора.
– Да, – подхватил Сорики, – могли бы стать мясом для шашлыка. Парень свое дело знает.
Раф чуть криво улыбнулся, но ничего не ответил. Он обязан знать свое дело. Иначе зачем он здесь? Все они специалисты в одной или нескольких областях. Но у него хватило здравого смысла промолчать.
Местность с юга от гор оказалась не такой, как дикая северная равнина.
– Поля!
Не требовалось указания Лабле, чтобы их увидеть. Местность внизу была искусственно разделена на длинные узкие полосы. Но растительность на этих полосах не отличалась от травы, которую они видели вокруг корабля.
– Поля не обрабатываются, – отменил ученый свое первое заключение. – Заросли травой.
Раф уменьшил высоту полета, и поэтому когда в зарослях кустов и деревьев показался купол, они пролетели над ним всего в пятидесяти футах. В округе дома не было никаких признаков жизни, а густые заросли свидетельствовали, что дом покинут не один год. Лабле хотел сесть и осмотреть строение, но капитан намерен был добраться до города. Одинокое здание мало что знает по сравнению с тем, что они могут узнать в метрополисе. И, к облегчению Рафа, он получил приказ продолжать полет.
Он не мог бы объяснить, почему сторонится такого исследования. Только сегодня утром ему хотелось улететь и осмотреть мир, который казался таким ярким и новым. А теперь он рад, что всего лишь пилот флиттера, что рядом другие, которые будут принимать решения. У него возникло странное отвращение к местности, нежелание приземляться рядом с куполом.
За первой покинутой фермой они увидели шоссе; растрескавшаяся и полупогребенная дорога шла на юг, Хобарт предложил использовать ее как видимый ориентир. На протяжении следующего часа полета попадалось все больше изолированных домов-куполов. С воздуха хорошо видны были поля. Но нигде земляне не видели признаков обработки и использования этих полей. И никаких животных или птиц. Странная пустота местности начала действовать на сидевших во флиттере. Что-то было в этой пустоте неестественное, и с каждой милей у Рафа все сильнее становилось желание лететь в противоположном направлении.
Купола попадались все чаще, на перекрестках они теснились группами, собирались в поселки, где эти здания, одного размера и формы, выглядели как ячейки огромного улья. Раф подумал, что те, кто построил эти сооружения, совсем не были гуманоидами; может быть, насекомые с роевым сознанием. Эта мысль была неприятна, и потому он решительно сосредоточил все внимание на машину, которую пилотировал.
Они пролетели над четырьмя такими поселками, все они были расположены на пересечении дорог, идущих с севера на юг и с запада на восток, всегда с абсолютной точностью. Солнце стояло в зените или чуть перевалило через него, когда капитан Хобарт отдал приказ садиться, чтобы можно было поесть.
Раф опустил флиттер на потрескавшуюся поверхность дороги, не доверяя травянистым полям. Все вышли и некоторое время ходили по покрытию, некогда ровному и гладкому.
– Скоростное движение… – Это Лабле. Он опустился на колено и пальцем проводил по поверхности.
– Прямая… – Сорики прищурился, глядя на солнце. – Их ничто не могло остановить, верно? Нам нужна здесь дорога, и мы ее получим! Такие дела. Должно быть, хорошие были инженеры.
Рафу эта прямая линия говорила еще кое о чем. Несомненно, хорошие инженеры. Но и безжалостные строители, не признающие никаких отклонений от первоначального плана, высокомерные и самоуверенные. Его не восхищали эти остатки цивилизации; больше того, смутное беспокойство все усиливалось.
Земля была так же неподвижна под шум ветра. Раф обнаружил, что постоянно прислушивается – хочет услышать жужжание насекомых, крик какого-нибудь зверька в траве, всего, что могло бы показать, что рядом есть жизнь. Жуя концентрат и отпивая из фляжки, Раф продолжал прислушиваться. Ничего.
Хобарт и Лабле рассуждали о том, что может находиться впереди. Сорики вернулся к флиттеру, чтобы связаться с кораблем. Пилот сидел на месте, довольный, что о нем забыли. Ему по-прежнему хотелось увидеть зверька, глядящего из травы, птицу, летящую в воздухе.
– ., если не доберемся до ночи… Но город не может быть так далеко! Я останусь и попытаюсь добраться утром. -Это Хобарт. И поскольку он капитан, так оно и будет. Рафу не хотелось проводить ночь в этой населенной призраками местности. С другой стороны, он не решится ночью провести флиттер над теми вершинами. Только при свете дня.
Но проблема эта не возникла, потому что во второй половине дня они увидели город, дорога привела их прямо к удивительной группе зданий, которые казались вдвойне чуждыми, потому что среди них не было низких куполов, которые они видели раньше.
Тут были стройные тонкие башни и огромные массивные сооружения без окон, вдвойне громоздкие рядом с этими башнями; легкие мосты на головокружительной высоте от одного небоскреба к другому. Время и природа поработали здесь. Некоторые башни разрушились, мосты обвалились… Когда-то это был поразительный инженерный подвиг, гораздо более впечатляющий, чем шоссе, теперь же это медленно разваливающиеся руины.
Но прежде чем все успели охватить взглядом зрелище, Сорики возбужденно воскликнул:
– Что-то на нашей полосе, сэр! – Он наклонился вперед и впился пальцами в плечо Хобарта. – Какое-то сообщение, готов поклясться!
Хобарт сразу перешел к действиям.
– Курби, садимся, вот здесь!
Он выбрал для посадки плоскую крышу ближайшего здания, стоявшего немного в стороне от соседей, так что рядом не было ничего выше, кроме одной полуразрушенной башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44