Рипли едва не падала от усталости. Разжав руки, она словно бревно
уронила андроида на пол (ничего, ему не больно) и, достав инструменты, тут
же принялась за дело - не дав себе передышки, спеша все успеть, прежде чем
силы окончательно оставят ее. Предшествовавшая катастрофа отчасти
облегчила ей работу: подключения к аудиосистеме находились на левой
стороне головы робота, а теперь они волею судьбы оказались очищены от
квазиплоти. Вскоре несколько проводов соединяли изуродованное неживое лицо
и компьютер "черного ящика".
Рипли облизала пересохшие губы. Потом она нажала нужную клавишу - и
тут же опустилась на койку, чтобы использовать для отдыха хоть несколько
минут.
Дребезжащий звон наполнил помещение отсека.
И Бишоп, очнувшись от очередной своей смерти, открыл глаза. Нет -
один глаз...
Способен ли робот говорить? Или его электронный мозг пострадал еще
сильнее, чем тело?
Забыв об усталости, Рипли подалась вперед.
- Эй!.. - негромко позвала она.
Страшное освежеванное лицо медленно повернулось к ней.
- Рипли? - ответил знакомый голос, глубокий и с хрипотцой. Он звучал
абсолютно спокойно - так, как если бы они увиделись после короткой
разлуки. Словно и не лежали между их этим и последним разговором борьба,
победа, гибель товарищей, невообразимое количество миль пространства...
- Здравствуй, Бишоп. Как ты себя чувствуешь?
- Ноги болят... - робот усмехнулся остатками рта. Он, конечно, знал,
что никаких ног у него теперь нет.
- Мне очень жаль... - неловко произнесла Рипли.
- Ничего, это уже не имеет значения.
Бишоп все-таки говорил с трудом - будто выталкивал из себя фразы.
Очевидно, система воспроизведения речи действительно оказалась повреждена.
Надо было спешить.
- А как себя чувствуешь ты? Мне нравится твоя новая прическа...
Медленно поднявшись, единственная рука андроида указала на обритую
кожу головы Рипли.
- Я - в порядке, Бишоп... Скажи, ты можешь прокрутить мне то, что
находится в черном ящике?
- Нет проблем... - робот на минуту умолк, словно сосредоточиваясь, а
затем внутри его что-то коротко прозвенело. - Есть! - возвестил он.
- Что случилось на "Сулако"? Отчего пришлось катапультировать шлюпку?
- склонившись над ним, Рипли с нарочитой четкостью выговаривала слова.
Бишоп снова ненадолго замолк. Затем из его искалеченных губ полился
ровный гул - ритмичная работа могучего организма космического корабля.
Потом этот гул прорезало шипение, скрежет...
- Стасис нарушен. Пожар в криогенном отделении. Повторяю: пожар в
криогенном отделении. Всему экипажу собраться в спасательных шлюпках.
Повторяю...
Бишоп теперь говорил не своим голосом: это был приятный голос молодой
женщины, неуместно спокойный на фоне слышимого лязга и грохота. Не сразу
Рипли поняла, что робот просто воспроизводит стандартную запись
корабельной системы оповещения.
- И в чем же причина? Почему начался пожар?
- Проводка... - сказал Бишоп уже собственным, но явно угасающим
голосом.
Рипли нахмурилась:
- Скажи, а сенсорные датчики ничего не зафиксировали? Например,
какого-нибудь движения в анабиозной камере?
- Очень темно, Рипли... - голос Бишопа звучал будто издали.
- Но ты можешь хоть что-нибудь рассмотреть в этой темноте, Бишоп?
Скажи мне, был ли Чужой на борту? Был? - В отчаянии Рипли почти кричала,
прижимаясь губами прямо к самому уху лежащего.
Пауза. Правый глаз робота скашивается на нее.
- ДА! - ответил андроид в полную силу, громко и почти торжественно.
На миг Рипли даже показалось, что она разговаривает с Дилоном в момент его
проповеди.
- Он остался на "Сулако" или прилетел с нами? - голос Рипли невольно
дрогнул, хотя она уже не сомневалась в ответе.
- ОН ВСЕ ВРЕМЯ БЫЛ С НАМИ, - и вновь в голосе Бишопа прозвучала
кованая медь, и вновь Рипли вспомнила о Пресвитере.
- Компания знает? - спросила она уже без всякой надежды.
- Компания знает все. Может быть, кроме событий последних
двадцати-тридцати минут на "Сулако". Все данные шли на бортовой компьютер,
и через каждые полчаса автоматически следовал очередной сеанс связи...
Бишоп словно исчерпал всю свою энергию: на последних словах голос его
снова начал глохнуть.
- У меня есть к тебе просьба, Рипли. - Чтобы разобрать, что он
говорит, уже приходилось напрягать слух. - Отключи меня...
- Ты уверен? - Рипли глянула на него с затаенной скорбью.
- Да. Меня еще могут починить, но я уже никогда не смогу работать,
как прежде. А зачем тогда я? - Бишоп помедлил. - Лучше уж я буду... никем.
Пожалуй, робот не мог лучше передать понятие "смерть". Правое веко
его опустилось. Фотоэлемент уничтоженного глаза продолжал еще гореть
оранжевым светом.
- Прощай, Бишоп, - прошептала Рипли. И нажала на кнопку отключения.
Единственная рука взметнулась и затрепетала в почти человеческой
агонии. Через несколько секунд она замерла - и сразу, одновременно с этим,
погас оранжевый огонек.
И тут же Рипли настороженно обернулась, вскочила, спешно задергивая
полупрозрачную занавесь, отгораживающую ее койкоблок. В коридоре, по
направлению к дверям, слышались торопливые шаги множества ног,
взволнованные голоса, какой-то не то стон, не то визг...
Кто-то спешил к медицинскому отсеку.

21
Они ввалились в дверь слитной массой - и сначала было не разобрать,
кто это, сколько их и какова цель их прихода. Однако вскоре выяснилось,
что двое - это были Дилон и Смит - полунесут-полутащат третьего. Третий
был весь заляпан кровью, лица его не разобрать, но оно, должно быть,
искажено смертельным ужасом: он отчаянно и как-то по-растительному
бессмысленно бился в зажавших его тисках рук и визжал, визжал не
переставая, будто он не человек, а испортившийся механизм, способный
производить только визг.
Сразу же за этой тройкой, неловко согнувшись, спешил врач. Он, должно
быть, на ходу пытался произвести осмотр. А еще дальше, отставая на шаг,
шествовал директор Эндрюс. Он никуда не спешил и никого не пробовал
осматривать.
- Не я, не я! - вопил Голик, вырываясь из растерянных, но цепких
объятий своих сопровождающих. - Я не делал этого, нет, не делал!
- "Этого" - чего? - холодно спросил Эндрюс.
- Ничего! - Голик, которого уже было уложили на койку, дернулся так,
что слетел с нее на пол. - Я никого не...
- А кого ты - да? - Эндрюс, похоже, испытывал какое-то садистское
удовлетворение от допроса в такой форме.
- Никого! Я не убивал их, нет, нет! Это не я! Это..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49