Был час ночи, и я с трудом остановил дряхлый "Москвич". А когда подъехал к дому Князева, часы показывали около двух. Несмотря на это, я с ожесточением давил на кнопку звонка, пока не осознал всю тщетность своих потуг. Отмычки хитрые замки Князевых хором не брали. Я был бессилен перед этой цитаделью. Пришлось с досады пнуть ногой массивную дверь. Дверь бесшумно и нехотя приоткрылась, брызнув светом. Фа-фа, ля-ля, похоже, меня ждет новый увлекательный тур князевской викторины.
Но у меня не было ни малейшего желания продолжать эти игры в качестве осла. Поэтому, осторожно прикрыв дверь, я отправился домой, чтобы наконец-то в спокойной обстановке разобраться с "Морозоффым". Беспокоили меня лишь найденные мной "лимоны". Не привыкла моя берлога к такой "капусте".
Хлопнула дверь подъезда, и несколько человек, переговариваясь, стали подниматься наверх. А вот видеть меня им было совершенно необязательно, и мне не оставалось ничего более, как юркнуть в гостеприимно открытую квартиру. Мягко щелкнула челюсть замка. Дверь Князька была крепкая, дубовая, покрытая броней, за ней едва слышно, что делается по ту сторону. На всякий случай я отошел в глубь вестибюля. И тут-то увидел ярко освещенную гостиную.
Развалясь в кресле, с трудом сдерживая себя, надо мной хохотал, глумился Степан Ильич. Хохотал беззвучно, разинув пасть, так, что язык торчал наружу. И глаза он от безудержного смеха выпучил как рак. Но смеяться ему надо мной резону не было, потому что я был живой, а он сидел передо мною мертвый. Причем со спущенными брюками. И некогда доблестные его гениталии были превращены в сплошное кровавое месиво.
В дверь настойчиво и требовательно позвонили. Надеяться на ошибку нелепо. Шли именно сюда. Я оказался в западне. Прыгать из окна - значит ставить крест. Скорее всего, внизу меня уже поджидали.
- Откройте - милиция!
Громкий голос, напрочь лишенный приятности, требовал, настаивал.
- Какая милиция? - Подойдя к двери, я попробовал "прогнать дуру".
- Старший лейтенант Ивачев, по вызову.
- Никого я не вызывал. - Я тотчас же понял, что, отвечая так, совершаю большую ошибку. Поэтому, пока не поздно, я открыл дверь, забросив деньги в угол передней.
Ого! Вся бригада ППС в полном составе. И ни одного знакомого. Явно не из моего бывшего РОВД.
Стоя в прихожей, старший лейтенант представился вновь.
- Что у вас случилось?
- Не знаю, - чистосердечно признался я.
- А зачем вызывали?
- Что? Сюда? Вызывал? - удивился я с наивностью сорокалетней проститутки. - Вы что-то путаете.
- Ваши документы?
- У меня нет с собой.
- То есть как? Разрешите... - Он плечом попытался отодвинуть меня, но, как человек бывалый, я перед ним качал "маятник". - Дайте пройти!
Четверо ментов двинулись на меня, причем самый дохлый из них уже мучил в своей лапке дубинку.
Дальше темнить было бесполезно и опасно.
- Прошу вас. - Широким жестом я пригласил патруль пройти и, указав на удавленника, доверительно рекомендовал: - Степан Ильич Князев, президент крупнейшей в нашем городе фирмы. Женат. Ныне мертв.
Менты рты пораскрывали, и хоть это доставило мне удовольствие, ведь я понимал: в ближайшем обозримом будущем я таких эмоций, видимо, буду лишен.
- Ты его, что ль, прихватил? - разглядывая мою физиономию, выдавил наконец один из сержантов. И, что-то для себя решив, распорядился: - Давай, Леха, накинь ему браслеты.
Второй сержант, поздоровее, с готовностью и видимым удовольствием тут же прищемил мои передние конечности. Дохляк же, глядя на меня с ужасом и уважением, отходил в глубь гостиной, пока не наступил на князевскую ногу. Нога без сопротивления отодвинулась в сторону. Сам же Князев, по-прежнему сидевший с вывалившимся сизым языком, с присвистом выдул изо рта пузырь слюны. Наверное, в последний раз.
Золотушный сопляк с сержантскими погонами икнул и помчался блевать. Сержант Леха освободил князевскую шею от объятий шнура и повернулся к старшему лейтенанту:
- Бригаду надо вызывать, старлей. Звони, Володя.
- Как у него температурка? - поинтересовался я с непринужденным видом.
- Теплый еще, но не совсем чтоб. Часа два, наверное, прошло, авторитетно констатировал старлей.
- Ага, и эти два часа я сижу и жду, не потеплеет ли мертвяк или не подъедете ли вы? Так? Или же, придавив его, названиваю в любимую легавку и ожидаю с нетерпением, когда же меня повяжут. Не совсем логично.
- Это ты там потом будешь выстраивать свою логику, а у нас закрой крикушку. - Леха сунул мне под ложечку дубинкой и продолжал неспешно, со вкусом: - Логик... У нас ты с поличным, на месте преступления, на тепленьком еще "жмурике".
Сержанту явно мерещились премиальные.
- Мудак ты, Леха, - с сожалением сообщил я, но добавить ничего не успел, потому что он очень удачно приложился к моему темечку дубинкой.
- Хватит, перестань, - сквозь туман донеслись до меня лейтенантовы слова. - Что-то долго едут.
- У них сегодня опять одна машина на район. Василь, отправь этого недоделанного на улицу - всю ванну обрыгает. Что экспертиза скажет?
- Ё-мое! - Старлей матерился долго и старательно. - Ты, засранец, канай отсюда к машине, жди там. Да ванну помой... Хотя нет, не надо отпечатки смоешь.
- Чьи? - язвительно осведомился я.
- Заткнись, - ласково посоветовал сержант Леха.
Я проявил благоразумие и присел на корточки.
Так и застали нас оперативники в вестибюле князевской квартиры. Меня, как опасного преступника, посадили тут же, в прихожей, на табуретку. И пока эксперты суетились с замерами и осмотрами, дежурный следователь, примостившись рядом, начал обработку.
- Фамилия?
- Гончаров.
- Имя?
- Константин.
- Отчество?
- Иванович.
- Где работаете?
- Нигде. Уволен из органов.
- А-а, так вы тот самый...
- Тот самый!
- Докатился!
- До чего?
- Человеков давить начал.
- Да не я это.
- Не ты, так твои подельники.
Господи, все его вопросы я знал наперед. Даже обидно стало - каких пней набирают! Толстая девка с двумя маленькими звездочками и большими титьками, что шмонала перед входной дверью, вдруг закудахтала, давясь соплями и восторгом:
- Парни! Что нашла! - Она указывала на лежавший у ее ног пакет с найденными мною миллионами.
- Ни хрена себе! - оценил сумму оперуполномоченный, плешивый крепыш. Сколько тут?
- Пачек десять. Пятидесятитысячными - это... - она зашевелила носом и извилинами, - это пять "лимонов".
- Ну и дела, - выпучился следователь. - Откуда?
- Я принес, - признался я. - Осторожно с отпечатками. Это важно. Тем более, что там в двадцать раз больше, чем результат вами высчитанный. То есть сто миллионов "деревянных". И учтите: это все, что я вам могу сказать. Показания я буду давать теперь только своему следователю.
Вызвали подкрепление, и меня с большой помпой в четыре утра доставили в РОВД.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25