Дорри не понимала, зачем мне на борту тело Коченора. Наверно, решила, что это из почтения к мертвому, а я не стал ей объяснять.
Я едва успел выровнять самолет при посадке, но мы сидели в скафандрах и были привязаны, а когда наземная команда Веретена пришла взглянуть, мы с Дорри были еще живы.
13
Вначале пришлось латать меня и три дня насыщать организм водой, прежде чем можно было ставить новую печень. Удивительно, как она пережила все испытания, но ее сразу извлекли, поместили в питательный раствор, как только смогли до нее добраться. И к тому времени, как я был готов к операции, ее аллергическую натуру укротили, и это была печень не хуже других – достаточно хороша, чтобы сохранить мне жизнь.
Большую часть времени я провел под наркозом. Знахари пробуждали меня на несколько часов, чтобы поучить, как управлять своим новым приобретением; они говорили, что нет смысла ставить мне новую печень, если я не сумею с нею справиться; другие люди будили меня, чтобы задать вопросы, но я все равно был в полусонном состоянии. Да я тогда и не хотел просыпаться. Бодрствование – это болезнь, боль, зуд. Хотел бы я, чтобы вернулись добрые старые дни. Тогда бы меня накачали анестезией, пока не закончили. Но, конечно, в добрые старые дни я бы просто умер.
Но на четвертый день я почти не испытывал боли – ну, конечно, когда не двигался. И мне разрешили принимать жидкости через рот, а не другими путями.
Я понял, что останусь жив. Очень хорошая новость, и когда я в нее поверил, меня начало интересовать окружающее.
Знахарская находилась в весеннем настроении, и мне это понравилось. Конечно, никаких времен года в Веретене нет, но знахари очень сентиментально относятся к традициям и связям с родной планетой, поэтому они для себя сохранили времена года. Весну создавали легкие белые кучевые облака на стенных панелях и запах лилии и молодой листвы, доносившийся через вентилятор.
– Счастливой весны, – сказал я доктору Моррису, когда он осматривал меня.
– Заткнитесь, – ответил он. Переместил несколько игл, пронзивших мой живот, глядя на приборы. – Гм, – сказал он.
– Я рад, что вы так считаете, – заметил я.
Он не обратил внимания на мои слова. Доктор Моррис не любит юмористических замечаний, если они исходят не от него. Он поджал губы и вытащил несколько игл.
– Ну, что ж, посмотрим, Уолтерс. Брюшной шпунт мы убрали. Ваша новая печень функционирует нормально – ни следа отторжения, но отходы образуются не так быстро, как следует. Вам придется поработать над этим. Ионный уровень мы почти вернули к норме, в этом смысле вы опять похожи на человека, и в большей части ваших тканей снова есть немного жидкости. Таким образом, – сказал он, задумчиво почесывая голову, – я сказал бы в общем, что вы выжили. Можно считать, что операция прошла успешно.
– Весьма остроумно, – ответил я.
– Вас кое-кто ждет, – продолжал он. – Третья Вастры и ваша подружка. Они принесли вам одежду.
Это меня заинтересовало.
– Значит, я могу уйти?
– Прямо сейчас, – сказал он. – Они подержат вас какое-то время в постели, но ваша рента закончилась. Место нам нужно для клиентов, которые платят.
Одно из преимуществ чистой крови вместо ядовитого супа в том, что я снова начал рассуждать логично и последовательно.
Я сразу понял, что добрый комик старина доктор Моррис шутит. «Клиенты, которые платят». Я бы тут не находился, если бы не был платящим клиентом. И хоть не мог представить себе, кто оплатил мои счета, решил воздержаться от любопытства, пока не покину пределы знахарской.
Это не заняло много времени. Знахари упаковали меня во влажные простыни, и Дорри и Третья из дома Вастры провезли меня через все Веретено в дом Вастры. Дорри все еще выглядела бледной и усталой – последняя пара недель не была отпуском для нас обоих, но сказала, что нуждается лишь в небольшом отдыхе. Первая Саба выгнала из комнаты детей и вымыла ее для нас, а Третья суетилась вокруг нас, кормила плоским черствым хлебом, который любят индусы, и супом из баранины, потом пожелала хорошего сна. В комнате была только одна кровать, но Дорри, казалось, не возражает. Во всяком случае в тот момент вопрос был чисто академический. Позже – конечно, он перестанет быть таким. Через несколько дней я был на ногах и здоров, как никогда.
Тогда я и узнал, кто оплатил мой счет в знахарской.
На какое-то мгновение я надеялся, что это был я сам – быстро разбогател на бесценных находках в туннеле, но я понимал, что это иллюзия. Туннель находится на территории военных. Никто, кроме военных, не получит его содержимого.
Если бы мы были здоровы и сильны, с помощью небольшой изобретательной лжи могли бы обойти это препятствие. Часть вещей мы могли бы переправить в другой туннель и объявить, что нашли там, и почти наверняка это нам бы удалось… но в таком состоянии. Мы слишком близки были к смерти, чтобы что-нибудь скрыть.
Так что все досталось военным.
Но они проявили нечто, чего я никак не ожидал. Оказалось, что и у них есть что-то вроде сердца. Они осмотрели находку, когда я еще кормился клизмами во сне, и то, что они там обнаружили, им чрезвычайно понравилось. Они решили заплатить мне нечто вроде премии за находку. Немного, конечно. Но достаточно, чтобы спасти мне жизнь. Достаточно, чтобы оплатить счет знахарской за ее плотницкую работу и аренду моей квартиры. И вот, когда я почувствовал себя хорошо, мы с Дорри смогли оставить дом Вастры и переселиться ко мне.
Конечно, за новую печень военные не платили. Она мне вообще ничего не стоила.
Какое-то время меня беспокоило, что военные не сообщат, что они нашли. Я попытался разузнать сам. Даже попытался подпоить сержанта Литтлни, чтобы вытянуть у нее, когда она на короткий отпуск прилетела в Веретено. Не получилось. Дорри была рядом, а можно ли как следует напоить одну девушку, когда другая наблюдает за вами? Наверно, Аманда Литтлни сама не знала. Никто не знал, кроме нескольких специалистов.
Но это было что-то значительное, и из-за премии, и главное потому, что военные не стали преследовать нас за нарушение границ запретной зоны. Так что мы вдвоем удачно отделались. Или втроем.
Дорри отлично научилась продавать молитвенные веера и огненные жемчужины туристам с Земли, особенно когда стала заметна ее беременность. Разумеется, мы оба превратились в знаменитостей. Дорри в течение туристского сезона кормила нас обоих, а потом я обнаружил, что моя слава знаменитого открывателя туннелей чего-то стоит. Мне удалось взять кредит и купить новый самолет. Для туннельных крыс мы жили очень даже неплохо. Я пообещал жениться на ней, если наш ребенок окажется мальчиком, но сделаю это в любом случае. Она очень помогла мне на раскопках.
Особенно в моем собственном частном проекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Я едва успел выровнять самолет при посадке, но мы сидели в скафандрах и были привязаны, а когда наземная команда Веретена пришла взглянуть, мы с Дорри были еще живы.
13
Вначале пришлось латать меня и три дня насыщать организм водой, прежде чем можно было ставить новую печень. Удивительно, как она пережила все испытания, но ее сразу извлекли, поместили в питательный раствор, как только смогли до нее добраться. И к тому времени, как я был готов к операции, ее аллергическую натуру укротили, и это была печень не хуже других – достаточно хороша, чтобы сохранить мне жизнь.
Большую часть времени я провел под наркозом. Знахари пробуждали меня на несколько часов, чтобы поучить, как управлять своим новым приобретением; они говорили, что нет смысла ставить мне новую печень, если я не сумею с нею справиться; другие люди будили меня, чтобы задать вопросы, но я все равно был в полусонном состоянии. Да я тогда и не хотел просыпаться. Бодрствование – это болезнь, боль, зуд. Хотел бы я, чтобы вернулись добрые старые дни. Тогда бы меня накачали анестезией, пока не закончили. Но, конечно, в добрые старые дни я бы просто умер.
Но на четвертый день я почти не испытывал боли – ну, конечно, когда не двигался. И мне разрешили принимать жидкости через рот, а не другими путями.
Я понял, что останусь жив. Очень хорошая новость, и когда я в нее поверил, меня начало интересовать окружающее.
Знахарская находилась в весеннем настроении, и мне это понравилось. Конечно, никаких времен года в Веретене нет, но знахари очень сентиментально относятся к традициям и связям с родной планетой, поэтому они для себя сохранили времена года. Весну создавали легкие белые кучевые облака на стенных панелях и запах лилии и молодой листвы, доносившийся через вентилятор.
– Счастливой весны, – сказал я доктору Моррису, когда он осматривал меня.
– Заткнитесь, – ответил он. Переместил несколько игл, пронзивших мой живот, глядя на приборы. – Гм, – сказал он.
– Я рад, что вы так считаете, – заметил я.
Он не обратил внимания на мои слова. Доктор Моррис не любит юмористических замечаний, если они исходят не от него. Он поджал губы и вытащил несколько игл.
– Ну, что ж, посмотрим, Уолтерс. Брюшной шпунт мы убрали. Ваша новая печень функционирует нормально – ни следа отторжения, но отходы образуются не так быстро, как следует. Вам придется поработать над этим. Ионный уровень мы почти вернули к норме, в этом смысле вы опять похожи на человека, и в большей части ваших тканей снова есть немного жидкости. Таким образом, – сказал он, задумчиво почесывая голову, – я сказал бы в общем, что вы выжили. Можно считать, что операция прошла успешно.
– Весьма остроумно, – ответил я.
– Вас кое-кто ждет, – продолжал он. – Третья Вастры и ваша подружка. Они принесли вам одежду.
Это меня заинтересовало.
– Значит, я могу уйти?
– Прямо сейчас, – сказал он. – Они подержат вас какое-то время в постели, но ваша рента закончилась. Место нам нужно для клиентов, которые платят.
Одно из преимуществ чистой крови вместо ядовитого супа в том, что я снова начал рассуждать логично и последовательно.
Я сразу понял, что добрый комик старина доктор Моррис шутит. «Клиенты, которые платят». Я бы тут не находился, если бы не был платящим клиентом. И хоть не мог представить себе, кто оплатил мои счета, решил воздержаться от любопытства, пока не покину пределы знахарской.
Это не заняло много времени. Знахари упаковали меня во влажные простыни, и Дорри и Третья из дома Вастры провезли меня через все Веретено в дом Вастры. Дорри все еще выглядела бледной и усталой – последняя пара недель не была отпуском для нас обоих, но сказала, что нуждается лишь в небольшом отдыхе. Первая Саба выгнала из комнаты детей и вымыла ее для нас, а Третья суетилась вокруг нас, кормила плоским черствым хлебом, который любят индусы, и супом из баранины, потом пожелала хорошего сна. В комнате была только одна кровать, но Дорри, казалось, не возражает. Во всяком случае в тот момент вопрос был чисто академический. Позже – конечно, он перестанет быть таким. Через несколько дней я был на ногах и здоров, как никогда.
Тогда я и узнал, кто оплатил мой счет в знахарской.
На какое-то мгновение я надеялся, что это был я сам – быстро разбогател на бесценных находках в туннеле, но я понимал, что это иллюзия. Туннель находится на территории военных. Никто, кроме военных, не получит его содержимого.
Если бы мы были здоровы и сильны, с помощью небольшой изобретательной лжи могли бы обойти это препятствие. Часть вещей мы могли бы переправить в другой туннель и объявить, что нашли там, и почти наверняка это нам бы удалось… но в таком состоянии. Мы слишком близки были к смерти, чтобы что-нибудь скрыть.
Так что все досталось военным.
Но они проявили нечто, чего я никак не ожидал. Оказалось, что и у них есть что-то вроде сердца. Они осмотрели находку, когда я еще кормился клизмами во сне, и то, что они там обнаружили, им чрезвычайно понравилось. Они решили заплатить мне нечто вроде премии за находку. Немного, конечно. Но достаточно, чтобы спасти мне жизнь. Достаточно, чтобы оплатить счет знахарской за ее плотницкую работу и аренду моей квартиры. И вот, когда я почувствовал себя хорошо, мы с Дорри смогли оставить дом Вастры и переселиться ко мне.
Конечно, за новую печень военные не платили. Она мне вообще ничего не стоила.
Какое-то время меня беспокоило, что военные не сообщат, что они нашли. Я попытался разузнать сам. Даже попытался подпоить сержанта Литтлни, чтобы вытянуть у нее, когда она на короткий отпуск прилетела в Веретено. Не получилось. Дорри была рядом, а можно ли как следует напоить одну девушку, когда другая наблюдает за вами? Наверно, Аманда Литтлни сама не знала. Никто не знал, кроме нескольких специалистов.
Но это было что-то значительное, и из-за премии, и главное потому, что военные не стали преследовать нас за нарушение границ запретной зоны. Так что мы вдвоем удачно отделались. Или втроем.
Дорри отлично научилась продавать молитвенные веера и огненные жемчужины туристам с Земли, особенно когда стала заметна ее беременность. Разумеется, мы оба превратились в знаменитостей. Дорри в течение туристского сезона кормила нас обоих, а потом я обнаружил, что моя слава знаменитого открывателя туннелей чего-то стоит. Мне удалось взять кредит и купить новый самолет. Для туннельных крыс мы жили очень даже неплохо. Я пообещал жениться на ней, если наш ребенок окажется мальчиком, но сделаю это в любом случае. Она очень помогла мне на раскопках.
Особенно в моем собственном частном проекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48