Дальше ног на самом деле не было - их отрезали врачеватели,
убоявшись гнили. Обломки костей, попав в кровеносные сосуды, вызвали
болезнь, от которой не знали спасения. Даже то, что Король остался без ног,
спасало его ненадолго.
- Ты ведь знал, - повторил Король. - Поэтому и приехал. Я догадался,
что это не та вещь, которую можно подарить, - он потряс в воздухе рукой, -
не та! И знал, что ты вернешься за ней - пусть даже и не по своей воле. Он
сводил меня с ума, этот взгляд, он словно бы переливался в меня смрадными
волнами, вынуждая творить какие-то страшные вещи. Я не помню всего - я ведь
не обязан помнить! но то, что помню - этого вполне достаточно! Где ты взял
это?
- Нет! - вскричал он тут же, махая руками и захлебываясь. - Нет! Не
говори! Ничего не говори! я не желаю знать! Просто забери это у меня, просто
забери и ступай прочь, живи рядом с этими домашними псами, живи, волк, делай
вид, что ты похож на них, но на самом-то деле... - Король рассмеялся, - ты
хитрее их всех. Забирай, - он протянул руку, но Моррел отрицательно покачал
головой. Достал пергамент, написал: "Только после смерти".
- Да, - сказал Король, тряся головой. - Да, да, да, да!.. Как же я
сразу не догадался? Так и должно быть - "после смерти". Да. Я напишу об этом
в завещании. "А учителю моего сына, высокому господину Моррелу - перстень,
что ношу на левой руке, на безымянном пальце". Да.
"Нет необходимости. Он все равно вернется ко мне - так или
иначе".
Король посмотрел безумными глазами на пергамент, потом на Моррела - и
расхохотался, словно услышал удачную шутку.
Моррел поклонился ему и вышел прочь, не оглядываясь. Оглядываться было
не на что.
x x x
Король умер ночью, когда неожиданно началась пыльная буря, одна из
многих, посещавших страну последние несколько лет. Все было похоже на грозу
- только без дождя. Серые тугие вихри пыли скручивались между каменными
стенами и устремлялись в небо, попутно забивая песок во все щели, в глаза
случайным прохожим и в шерсть бездомных собак. В замке было пустынно,
по залам и коридорам бродило эхо, то и дело натыкаясь на растерянных
придворных. Высокие господа, собравшиеся со всей страны по приказу
правителя, скучали, тискали в углах служанок и отрешенно накачивались вином
из погребов замка. Им было не менее страшно, чем остальным. Хотя принц
Эллильсар и создавал впечатление человека, способного вывести страну из зоны
распада, сомнения оставались у всех. А то, что старый Король умирал - в этом
высокие господа достигали необычайного, просто-таки неприличного единодушия.
Король умер. Готарк Насу-Эльгад, бывший с ним до последнего, мало что
понял из сумбурной, прерывистой речи больного. Что-то о судьбе и проклятии,
о каком-то завещании и глазе, который "смотрит, смотрит, СМОТРИТ!..."
Готарку Насу-Эльгаду было страшно. Он твердо решил, что Король каким-то
образом подпал под власть могучих сил зла.
Священник, отпускавший грехи, вышел от правителя побелевшим, как первый
снег. Он сунул молитвенник в руки служки и ушел к высоким господам -
напиваться.
Глава матери Очистительницы возблагодарил Распятого Господа нашего, что
не стал отпускать грехи лично. Ему вполне хватило туманных полубредовых
речей Короля... Потом правитель скривился, усмехаясь одним только уголком
рта, просипел: "Кончено!" - и замолчал навсегда. Готарк Насу-Эльгад с
содроганием опустил покойнику веки - с первого раза не получилось, пальцы
вспотели и соскальзывали, он раздраженно нажал посильнее и буквально стянул
остывающую кожу вниз, соединяя ресницы. Вышел в коридор, пытаясь унять
дрожь, прошелся туда-сюда, потом вроде бы почувствовал себя лучше, позвал
прислугу и всех, кого следовало.
Принц не выглядел сильно удрученным. Скорее излишне собранным,
серьезным. Он отдавал правильные приказы и вел себя, как подобает, но
настоящей скорби не испытывал. Впрочем, ее не испытывал никто - за последние
несколько лет Король изменился отнюдь не в лучшую сторону.
Наступившие дни растаяли в суматохе дел, сопутствующих похоронам и
коронации. Сначала одно, потом - с двухсуточным перерывом - другое.
Фактически же Эллильсар уже правил страной и, к удивлению и облегчению
многих, правил мудро. Ему удалось кое-как разобраться с нахлынувшими делами,
он даже нашел свободное время, чтобы поговорить с Моррелом.
Прежде чем войти, немой учитель постучался. Принц самолично открыл
дверь и впустил в кабинет этого высокого поседевшего человека, который,
казалось, совсем не изменился с тех пор, как впервые появился в жизни
страны.
- Кем бы ты хотел видеть себя в будущем? - спросил Эллильсар,
присаживаясь за стол, покрытый толстым слоем бумаг. - Говори, для тебя нет
ничего невозможного. Я обязан тебе многим.
"Все, что я пожелаю?" - уточнил Моррел.
- Да, - спокойно подтвердил Эллильсар. - Все, что ты пожелаешь.
"Я должен принять решение".
- Хорошо, - сказал принц. - Но...
"Что-то не так?"
- Просто я хотел спросить, - Эллильсар помолчал. - Нет, ничего. Когда
ты решишь?
"После коронации".
Принц рассеянно кивнул, и Моррел вышел, тихонько притворив за собой
дверь. Он начал бояться, что и в этот раз ничего не получится. Как всегда.
x x x
Коронация проходила в старой церкви, все было торжественно и строго,
народ ликовал, насколько он был в состоянии ликовать в такие нелегкие
времена, высокие господа держались настороженно, но благосклонно. Готарк
Насу-Эльгад смотрел на окружающее задумчиво и отстраненно, его разум был
занят совсем другими делами, далекими от происходящего.
Когда все закончилось, процессия отправилась в замок.
Моррела не был в церкви, он ждал у ворот, одетый по-дорожному. Таллиб
держал в поводу коня, на сей раз - одного.
x x x
Глава матери Очистительницы удивленно вздрогнул, когда на его плечо
легла чья-то рука. Он посмотрел туда и снова вздрогнул, узнавая перстень на
безымянном пальце. С почти суеверным страхом он поднял взгляд наверх, к лицу
подошедшего. Нет, это был не воскресший Король, - всего лишь немой учитель.
Моррел протянул ему пергамент.
"Где Эллильсар?"
- Да, странно как-то все получилось, - растерянно произнес Готарк
Насу-Эльгад. - Мальчик сказал, что у него дела в Зенхарде, мол, нужно
подумать, отсалютовал нам мечом - тем, что вы ему подарили на
совершеннолетие, - и умчался, взяв с собой только двух солдат. А меня
оставил наместником. Безумие, сплошное безумие, и я, кажется, тоже схожу с
ума. Откуда у вас этот перстень? Что вообще происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
убоявшись гнили. Обломки костей, попав в кровеносные сосуды, вызвали
болезнь, от которой не знали спасения. Даже то, что Король остался без ног,
спасало его ненадолго.
- Ты ведь знал, - повторил Король. - Поэтому и приехал. Я догадался,
что это не та вещь, которую можно подарить, - он потряс в воздухе рукой, -
не та! И знал, что ты вернешься за ней - пусть даже и не по своей воле. Он
сводил меня с ума, этот взгляд, он словно бы переливался в меня смрадными
волнами, вынуждая творить какие-то страшные вещи. Я не помню всего - я ведь
не обязан помнить! но то, что помню - этого вполне достаточно! Где ты взял
это?
- Нет! - вскричал он тут же, махая руками и захлебываясь. - Нет! Не
говори! Ничего не говори! я не желаю знать! Просто забери это у меня, просто
забери и ступай прочь, живи рядом с этими домашними псами, живи, волк, делай
вид, что ты похож на них, но на самом-то деле... - Король рассмеялся, - ты
хитрее их всех. Забирай, - он протянул руку, но Моррел отрицательно покачал
головой. Достал пергамент, написал: "Только после смерти".
- Да, - сказал Король, тряся головой. - Да, да, да, да!.. Как же я
сразу не догадался? Так и должно быть - "после смерти". Да. Я напишу об этом
в завещании. "А учителю моего сына, высокому господину Моррелу - перстень,
что ношу на левой руке, на безымянном пальце". Да.
"Нет необходимости. Он все равно вернется ко мне - так или
иначе".
Король посмотрел безумными глазами на пергамент, потом на Моррела - и
расхохотался, словно услышал удачную шутку.
Моррел поклонился ему и вышел прочь, не оглядываясь. Оглядываться было
не на что.
x x x
Король умер ночью, когда неожиданно началась пыльная буря, одна из
многих, посещавших страну последние несколько лет. Все было похоже на грозу
- только без дождя. Серые тугие вихри пыли скручивались между каменными
стенами и устремлялись в небо, попутно забивая песок во все щели, в глаза
случайным прохожим и в шерсть бездомных собак. В замке было пустынно,
по залам и коридорам бродило эхо, то и дело натыкаясь на растерянных
придворных. Высокие господа, собравшиеся со всей страны по приказу
правителя, скучали, тискали в углах служанок и отрешенно накачивались вином
из погребов замка. Им было не менее страшно, чем остальным. Хотя принц
Эллильсар и создавал впечатление человека, способного вывести страну из зоны
распада, сомнения оставались у всех. А то, что старый Король умирал - в этом
высокие господа достигали необычайного, просто-таки неприличного единодушия.
Король умер. Готарк Насу-Эльгад, бывший с ним до последнего, мало что
понял из сумбурной, прерывистой речи больного. Что-то о судьбе и проклятии,
о каком-то завещании и глазе, который "смотрит, смотрит, СМОТРИТ!..."
Готарку Насу-Эльгаду было страшно. Он твердо решил, что Король каким-то
образом подпал под власть могучих сил зла.
Священник, отпускавший грехи, вышел от правителя побелевшим, как первый
снег. Он сунул молитвенник в руки служки и ушел к высоким господам -
напиваться.
Глава матери Очистительницы возблагодарил Распятого Господа нашего, что
не стал отпускать грехи лично. Ему вполне хватило туманных полубредовых
речей Короля... Потом правитель скривился, усмехаясь одним только уголком
рта, просипел: "Кончено!" - и замолчал навсегда. Готарк Насу-Эльгад с
содроганием опустил покойнику веки - с первого раза не получилось, пальцы
вспотели и соскальзывали, он раздраженно нажал посильнее и буквально стянул
остывающую кожу вниз, соединяя ресницы. Вышел в коридор, пытаясь унять
дрожь, прошелся туда-сюда, потом вроде бы почувствовал себя лучше, позвал
прислугу и всех, кого следовало.
Принц не выглядел сильно удрученным. Скорее излишне собранным,
серьезным. Он отдавал правильные приказы и вел себя, как подобает, но
настоящей скорби не испытывал. Впрочем, ее не испытывал никто - за последние
несколько лет Король изменился отнюдь не в лучшую сторону.
Наступившие дни растаяли в суматохе дел, сопутствующих похоронам и
коронации. Сначала одно, потом - с двухсуточным перерывом - другое.
Фактически же Эллильсар уже правил страной и, к удивлению и облегчению
многих, правил мудро. Ему удалось кое-как разобраться с нахлынувшими делами,
он даже нашел свободное время, чтобы поговорить с Моррелом.
Прежде чем войти, немой учитель постучался. Принц самолично открыл
дверь и впустил в кабинет этого высокого поседевшего человека, который,
казалось, совсем не изменился с тех пор, как впервые появился в жизни
страны.
- Кем бы ты хотел видеть себя в будущем? - спросил Эллильсар,
присаживаясь за стол, покрытый толстым слоем бумаг. - Говори, для тебя нет
ничего невозможного. Я обязан тебе многим.
"Все, что я пожелаю?" - уточнил Моррел.
- Да, - спокойно подтвердил Эллильсар. - Все, что ты пожелаешь.
"Я должен принять решение".
- Хорошо, - сказал принц. - Но...
"Что-то не так?"
- Просто я хотел спросить, - Эллильсар помолчал. - Нет, ничего. Когда
ты решишь?
"После коронации".
Принц рассеянно кивнул, и Моррел вышел, тихонько притворив за собой
дверь. Он начал бояться, что и в этот раз ничего не получится. Как всегда.
x x x
Коронация проходила в старой церкви, все было торжественно и строго,
народ ликовал, насколько он был в состоянии ликовать в такие нелегкие
времена, высокие господа держались настороженно, но благосклонно. Готарк
Насу-Эльгад смотрел на окружающее задумчиво и отстраненно, его разум был
занят совсем другими делами, далекими от происходящего.
Когда все закончилось, процессия отправилась в замок.
Моррела не был в церкви, он ждал у ворот, одетый по-дорожному. Таллиб
держал в поводу коня, на сей раз - одного.
x x x
Глава матери Очистительницы удивленно вздрогнул, когда на его плечо
легла чья-то рука. Он посмотрел туда и снова вздрогнул, узнавая перстень на
безымянном пальце. С почти суеверным страхом он поднял взгляд наверх, к лицу
подошедшего. Нет, это был не воскресший Король, - всего лишь немой учитель.
Моррел протянул ему пергамент.
"Где Эллильсар?"
- Да, странно как-то все получилось, - растерянно произнес Готарк
Насу-Эльгад. - Мальчик сказал, что у него дела в Зенхарде, мол, нужно
подумать, отсалютовал нам мечом - тем, что вы ему подарили на
совершеннолетие, - и умчался, взяв с собой только двух солдат. А меня
оставил наместником. Безумие, сплошное безумие, и я, кажется, тоже схожу с
ума. Откуда у вас этот перстень? Что вообще происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19