– Другого средства нет. Только меч, закаленный человеческой болью, может защитить от того, что чуждо всему человеческому.
– Я запомню, – прошептал он.
– Твое время окончилось. Возвращайся, смертный.
Тенах поклонился и повернулся, чтобы уйти. И вдруг его что-то кольнуло в спину, и он почувствовал, что падает. И откуда-то снизу, из немыслимой дали, раздался крик Халлис.
Он пришел в себя в объятиях Халлис. Ее сильные руки крепко сжимали его. Он дрожал всем телом и задыхался.
– Живой, – плача шептала Халлис и целовала его глаза, губы, щеки, – живой!..
– Что случилось? – простонал Тенах.
– Не знаю. Все было в порядке, и вдруг ты исчез. Я потянулась за тобой… – и Халлис снова и снова ощупывала легкими поцелуями его лицо.
Усилием воли Тенах подавил дрожь.
– Все хорошо. Я живой. Ты живая. Вообще все замечательно, – он прижал Халлис к себе покрепче.
– Я знаю, – он отпустил ее, она чуть слышно всхлипнула, вытерла мокрые глаза и улыбнулась. – Ты не бойся, я уже совсем не плачу.
Они сели.
– Где мы? – спросил Тенах, подавленно озираясь вокруг.
Халлис покачала головой.
– Я думала, ты знаешь.
Вокруг, сколько глаз хватало, расстилался черно-серый гранит. Кое-где горели костры. Странно, но их огонь не давал света. Просто раскаленная добела желтизна пятнами проступала на темном небе. Где-то высоко, недоступное обычному взгляду, сияло черное солнце. Должно было сиять. Ведь теней без света не бывает.
Тени окружали Халлис и Тенаха со всех сторон, но предметов, которые могли бы их отбрасывать, не было. Только тени, сами по себе. Тени деревьев. Тени домов. Тени летящих птиц и идущих людей. Они жили своей жизнью, медленно смещаясь вслед за продвижением невидимого солнца по черному небу. Невидимого? Может, даже несуществующего? Но тени существовали. Тени стен и повозок, яблок и котов. Из-за отсутствия предметов они сами время от времени начинали на мгновение казаться предметными, вещественными. Они делались чудовищно искаженными, но реальными, обретая призрачную плоть и вновь лишаясь ее. Но форма этой плоти соответствовала не форме предмета, а лишь форме тени.
– Не смотри на это! – Тенах ладонью прикрыл глаза. Халлис последовала его примеру.
– У меня такое чувство, что чем больше мы глядим на это все, тем больше становимся такими сами, – прошептала Халлис.
– Ну, сквозь меня пока еще не просвечивает, – попытался пошутить Тенах.
Халлис теснее прижалась к нему. Он обнял ее за плечи. Впервые бесстрашная Халлис ищет у него защиты.
– И как нас сюда угораздило? – вслух подумал Тенах.
– Верней спросить, как мы отсюда выберемся, – возразила Халлис. Это была уже прежняя Халлис, сильная и деятельная.
– Сколько я понимаю, мы застряли где-то на полдороге, – предположил Тенах.
– Если это так, я могу попробовать снова поднять тебя в мир Богов, – размышляла Халлис.
– А толку? Во-первых, у тебя не получится. Оттолкнувшись от земли, можно подпрыгнуть вверх, а от чего ты здесь оттолкнешься? И потом, даже если у тебя что-то выйдет, ты не сможешь подняться со мной. А я один не уйду.
– Уйдешь, – неумолимо отрезала Халлис. – Я не могу допустить, чтобы ты… чтобы тебя…
– Мне незачем подниматься. Боги мне ничем не смогут помочь.
– Другого выхода нет. Я не умею спускаться вниз. Никогда этого не делала.
– Вот видишь, – не очень логично заключил Тенах.
Но ее рука властно и ласково скользнула по его плечу, губы прижались к его губам, и Тенах не смог противиться ее настойчивой ласке.
Наслаждение он получил великое, однако из него ничего не вышло.
– Ты был прав, – печально произнесла Халлис. – Я не могу оттолкнуться без опоры.
Тенах кончиками пальцев погладил ее по щеке.
Тени придвинулись ближе. Халлис мельком взглянула на них и передернулась от отвращения.
– Надо что-то делать, – настойчиво сказала она. – Нельзя же сидеть и ждать неизвестно чего.
След еще не остыл. Я его видел, слышал и чувствовал совершенно отчетливо. Его нельзя было не найти. Все равно, что шарить пальцами по грифу и не найти натянутую струну. Эта отчетливость вселила в меня смутные подозрения. Неужели кто-то старается, чтобы я нашел Тенаха и Халлис? Похоже на то. Для чего бы? Или меня заманивают в ловушку? Очень даже может быть. Только я совершенно не вижу, как я мог бы поступить иначе. Сбегать домой и взять кой-какие приспособления для защиты? Тогда уже я точно потеряю след. Не идти совсем? Но Тенах и Халлис не смогут вернуться самостоятельно. Остается только то, что я и сделал: кинуться очертя голову, и будь что будет.
Я еще не знал, куда приведет меня след, но догадывался. Земля под ногами сменилась каменной осыпью, за ней последовал гранит. Он делался все горячее и горячее, но даже неистовый жар не опалял моих ног, не согревал меня. Наоборот, мне делалось все холоднее. И душой моей мало-помалу овладевало прохладное спокойствие. Еще не много и оно станет леденящим.
У меня зуб на зуб не попадал от холода. Надо же, куда занесло этих Богоискателей! Край миров. Перекресток Тьмы и Тьмы. Вечный холод вечного жара. Гранит у меня под ногами прямо-таки раскаленный, а меня пронизывает такой мороз, словно я босиком по снегу ступаю. Даже, пожалуй, хуже. Босиком по снегу мне ходить доводилось, но так невыносимо, отвратительно холодно мне тогда не было. Я стискивал зубы и шел, ибо знал, что отчаянье, растущее из холода – обманчиво, а спокойное желание забыть обо всем – гибельно.
Когда я увидел, наконец, Тенаха и Халлис, пальцы у меня совсем закоченели, и я напрасно дул на них, пытаясь согреть. Халлис сидела, положив голову на плечо Тенаха, он обнимал ее за талию. Их опустошенные взгляды испугали меня.
– Смотри, Наемник идет! – вяло произнес Тенах.
– Мне холодно, – безучастно промолвила Халлис.
У меня от сердца отлегло: они еще чувствуют холод! Значит, не все потеряно. Куда хуже было бы, перестань они ощущать этот холод.
Я подбежал к ним и взял их за руки. Даже по сравнению с моими их руки были холоднее льда.
– Тепло! – воскликнула Халлис, оживляясь.
– Слушай, Наемник, как ты сюда попал? – спросил Тенах. – Нас затянуло, а ты…
– Потом будешь спрашивать и рассказывать, – оборвал его я. – Надо выбираться отсюда.
– Куда идти? – деловито спросила Халлис.
Я обернулся, желая указать дорогу – и остолбенел. Дороги не было. И их след, и мой собственный остыли мгновенно. Мне нечем было ставить дорожные вехи, я ничего не взял с собой, я положился на скорость. На то, что успею до того, как след остынет. И проиграл.
Должно быть, на моем лице отобразилась растерянность, ибо Тенах снова сел наземь и обреченно застонал.
Становилось все холоднее. Костры гасли один за другим. Они медленно тускнели, Застывая гранитными глыбами. Гранит под ногами до того раскалялся, что у меня задымились подошвы, а у Тенаха – штаны, но нам было по-прежнему холодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40