Человек сражался яростно, лупя кулаками по голове Донахью, но где ему было состязаться с Рыжебородым. Содрогаясь от ударов, Донахью вытащил кинжал и воткнул его сбоку в шею Человека. В лицо Уроду хлынул поток крови, моментально ослепивший его, но, протерев глаза, Донахью увидел, что кинжал выполнил свою работу. Человек лежал на земле лицом вниз, странные булькающие звуки вырывались из его горла. В следующее мгновение он изогнулся в конвульсии и замер.
Рыжебородый вскочил на ноги, дико озираясь, ожидая, что Алата уже исчезла в темноте. Но она стояла там, где он оставил ее, в полудюжине шагов от его первой жертвы. Донахью подобрал дубинку, повесил ее на пояс и снова повернулся к женщине.
— Ты была права, — смущенно сказал он.
— Да.
— Дальше их будет больше, не так ли?
— Возможно, — ответила она. — В следующий раз тебе может не так повезти; ты можешь не успеть убить их, прежде чем они крикнут раз или два.
— Куда же мы пойдем?
— На запад.
Он покорно кивнул и пошел в этом направлении. Потом он повернулся и потянулся, чтобы схватить Алату за талию.
— Не беспокойся. Я пойду за тобой, — сказала она, качнувшись в сторону.
— Посмотрим.
— Я пойду за тобой. И не забудь о своем обещании.
— Моем обещании?
— Никогда не трогать меня. Даже за руку.
— Я сдержу слово, ладно, — проворчал он. — От тебя больше беспокойства, чем удовольствий. Не знаю, как хватало у Дрейка сил касаться тебя.
Он посмотрел вверх. Облако закрыло луну, и если бы они поспешили, то достигли бы леса за полем раньше, чем Джошуа и его воины обнаружат, что замок пуст.
Глава 15
К утру добрых пятнадцать миль легло между ними и замком Дрейка. Донахью чуть отклонился от западного направления в надежде сбить преследователей со следа; пересек и заново пересек несколько небольших ручьев, чтобы окончательно запутать Людей слепого Барона.
Когда беглецы вышли на уединенную прогалину посреди густого леса, Рыжебородый сел, прислонившись спиной к дереву, и жестом предложил Алате сделать то же самое.
— Да, я уверена, мы здесь будем в безопасности, — сказала она, садясь в пяти ярдах от него.
— Где мы? — грубовато спросил он, подобрал маленькую ветвь и разломал ее на крошечные кусочки.
— Я точно не знаю, — ответила Алата. — Насколько я помню, впереди нет никаких ни городов, ни деревень.
— Тогда почему ты сказала, чтобы мы пошли в эту сторону? — взорвался Рыжебородый.
— Чтобы людям Крастона было сложнее обнаружить нас, — сказала она. — И также потому, что нам некуда больше идти.
— Что ты имеешь в виду?
— Даже для тебя должно быть очевидно, — раздражительно сказала она, зачесав локон волос назад со своего лба, — что ни один из нас не может вернуться ни в один город Нормалов и остаться в живых.
— Что-то мне непонятно… почему Крастон хочет убить тебя?
— Потому что я — вдова Майкла Дрейка и дочь Алдана Повича.
— Ну и что? — спросил Рыжебородый.
— Я представляю для него политическую угрозу.
— Почему? Я думал, только мужчина может стать Бароном.
— Да. Но я единственная наследница моего отца.
— Что это значит? — спросил Донахью, едва не подпрыгнув. То, что Алата говорила, было логически очевидно, но Рыжебородый не способен был здраво мыслить.
— Это означает, что Человек, который возьмет меня в жены, получит не только Баронство моего мужа, но и моего отца. А у Элстона Страмма не осталось наследников.
— Это означает, что тот, кто женится на тебе, будет в два раза сильней, чем Крастон или Рислер! — сказал Донахью, наконец разобравшись. — А с такой силой он, возможно, сумеет зацапать хозяйство Страмма.
— Точно.
— И когда я овладею тобой…
— Никто мной не овладеет!
— И когда я овладею тобой, — продолжал Донахью, игнорируя слова Алаты, — я стану самым великим Человеком в Ступице!
— Ничто не сделает тебя самым великим Человеком ни в Ступице, ни где-то еще, — холодно сказала женщина. — Такой брак может сделать тебя лишь самым могущественным с точки зрения политики.
— В чем разница? — засмеялся Донахью, подобрав другую упавшую ветку и разломав ее надвое.
— Я не могу представить в такой роли одного из лакеев Гарета Кола, — сказала она, отвернувшись и глядя в глубину леса.
— Я не лакей Кола! — яростно взорвался Донахью. — Первое, что я сделаю, так это отрублю его уродливую голову и повешу себе на пояс.
— Тут нет никого, кроме меня, убийца, — сказала Алата, повернувшись к нему спиной. — Можешь не притворяться.
— Притворяться! О чем, во имя Рета, ты говоришь?
— Ты в самом деле пытаешься сказать мне, что ты ничего не знал, когда завел Элстона и моего отца в ловушку? — недоверчиво спросила она.
— Там не было ловушки! И мы, черт возьми, почти разбили его!
— Если не считать того, что вы потеряли четыре сотни человек, а он не потерял ни одного Урода, — цинично сказала она.
— В следующий раз… — пообещал Донахью. — В следующий раз я достану его.
— Погубив еще четыре сотни воинов? — усмехнулась она.
— Сам.
— Точно.
— Рет побери, я сделаю это! — проревел он. — Я оторву его проклятую крошечную голову!
— Ты хороший актер, — заметила Алата. — Когда ты так говоришь, я почти верю тебе.
— Лучше бы уж ты поверила! — прорычал Урод, молча уставившись в землю и в то же время мысленно рисуя картины смерти Гарета Кола.
— Почему ты так ненавидишь его?
— Как тебе понравится жить в лишенной солнца норе, под землей, с компанией Уродов, которые знают обо всем, что ты думаешь, и могут сказать тебе, что ты станешь делать, когда ты сам этого еще не знаешь?
— Но ведь ты — один из них.
— Я — не Урод Гарета Кола! — проревел он.
— Тогда почему ты жил вместе с ними? — упорствовала она.
— Я там родился.
— В чем твоя колдовская сила?
— Нет у меня никакой силы.
— Тогда почему ты стал генералом Кола?
— Я — лучший воин из тех, что есть у него есть, — ответил Донахью с характерной наглостью.
— Этого недостаточно, — сказала она. — Телепат подошел бы для этого намного больше.
— Рет тебя побери! — проревел он. — Ты говоришь словно Страмм! Я не знаю, почему Гарет делает то, что он делает! Почему бы тебе не спросить самого мерзкого колдуна?
Долго смотрела она на Донахью, потом пожала плечами и встала.
— Думаю, нам лучше идти, — сказала Алата. — Воины, без сомнения, идут по нашему следу.
Донахью кивнул, поднялся и пошел снова. К полудню еще десять миль легло между ними и замком, а к вечеру они почти удвоили расстояние, благодаря длинным полосам голой выжженной земли и остаткам древнего скоростного шоссе.
Когда спустилась тьма, Рыжебородый заметил, что Алата едва переставляет ноги от усталости, и снова схватил ее за талию.
— Мы проведем ночь здесь, — грубовато сказал он. — Когда последний раз ты ела?
— Вчера днем, — хрипло сказала она, стирая грязь и пот с лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Рыжебородый вскочил на ноги, дико озираясь, ожидая, что Алата уже исчезла в темноте. Но она стояла там, где он оставил ее, в полудюжине шагов от его первой жертвы. Донахью подобрал дубинку, повесил ее на пояс и снова повернулся к женщине.
— Ты была права, — смущенно сказал он.
— Да.
— Дальше их будет больше, не так ли?
— Возможно, — ответила она. — В следующий раз тебе может не так повезти; ты можешь не успеть убить их, прежде чем они крикнут раз или два.
— Куда же мы пойдем?
— На запад.
Он покорно кивнул и пошел в этом направлении. Потом он повернулся и потянулся, чтобы схватить Алату за талию.
— Не беспокойся. Я пойду за тобой, — сказала она, качнувшись в сторону.
— Посмотрим.
— Я пойду за тобой. И не забудь о своем обещании.
— Моем обещании?
— Никогда не трогать меня. Даже за руку.
— Я сдержу слово, ладно, — проворчал он. — От тебя больше беспокойства, чем удовольствий. Не знаю, как хватало у Дрейка сил касаться тебя.
Он посмотрел вверх. Облако закрыло луну, и если бы они поспешили, то достигли бы леса за полем раньше, чем Джошуа и его воины обнаружат, что замок пуст.
Глава 15
К утру добрых пятнадцать миль легло между ними и замком Дрейка. Донахью чуть отклонился от западного направления в надежде сбить преследователей со следа; пересек и заново пересек несколько небольших ручьев, чтобы окончательно запутать Людей слепого Барона.
Когда беглецы вышли на уединенную прогалину посреди густого леса, Рыжебородый сел, прислонившись спиной к дереву, и жестом предложил Алате сделать то же самое.
— Да, я уверена, мы здесь будем в безопасности, — сказала она, садясь в пяти ярдах от него.
— Где мы? — грубовато спросил он, подобрал маленькую ветвь и разломал ее на крошечные кусочки.
— Я точно не знаю, — ответила Алата. — Насколько я помню, впереди нет никаких ни городов, ни деревень.
— Тогда почему ты сказала, чтобы мы пошли в эту сторону? — взорвался Рыжебородый.
— Чтобы людям Крастона было сложнее обнаружить нас, — сказала она. — И также потому, что нам некуда больше идти.
— Что ты имеешь в виду?
— Даже для тебя должно быть очевидно, — раздражительно сказала она, зачесав локон волос назад со своего лба, — что ни один из нас не может вернуться ни в один город Нормалов и остаться в живых.
— Что-то мне непонятно… почему Крастон хочет убить тебя?
— Потому что я — вдова Майкла Дрейка и дочь Алдана Повича.
— Ну и что? — спросил Рыжебородый.
— Я представляю для него политическую угрозу.
— Почему? Я думал, только мужчина может стать Бароном.
— Да. Но я единственная наследница моего отца.
— Что это значит? — спросил Донахью, едва не подпрыгнув. То, что Алата говорила, было логически очевидно, но Рыжебородый не способен был здраво мыслить.
— Это означает, что Человек, который возьмет меня в жены, получит не только Баронство моего мужа, но и моего отца. А у Элстона Страмма не осталось наследников.
— Это означает, что тот, кто женится на тебе, будет в два раза сильней, чем Крастон или Рислер! — сказал Донахью, наконец разобравшись. — А с такой силой он, возможно, сумеет зацапать хозяйство Страмма.
— Точно.
— И когда я овладею тобой…
— Никто мной не овладеет!
— И когда я овладею тобой, — продолжал Донахью, игнорируя слова Алаты, — я стану самым великим Человеком в Ступице!
— Ничто не сделает тебя самым великим Человеком ни в Ступице, ни где-то еще, — холодно сказала женщина. — Такой брак может сделать тебя лишь самым могущественным с точки зрения политики.
— В чем разница? — засмеялся Донахью, подобрав другую упавшую ветку и разломав ее надвое.
— Я не могу представить в такой роли одного из лакеев Гарета Кола, — сказала она, отвернувшись и глядя в глубину леса.
— Я не лакей Кола! — яростно взорвался Донахью. — Первое, что я сделаю, так это отрублю его уродливую голову и повешу себе на пояс.
— Тут нет никого, кроме меня, убийца, — сказала Алата, повернувшись к нему спиной. — Можешь не притворяться.
— Притворяться! О чем, во имя Рета, ты говоришь?
— Ты в самом деле пытаешься сказать мне, что ты ничего не знал, когда завел Элстона и моего отца в ловушку? — недоверчиво спросила она.
— Там не было ловушки! И мы, черт возьми, почти разбили его!
— Если не считать того, что вы потеряли четыре сотни человек, а он не потерял ни одного Урода, — цинично сказала она.
— В следующий раз… — пообещал Донахью. — В следующий раз я достану его.
— Погубив еще четыре сотни воинов? — усмехнулась она.
— Сам.
— Точно.
— Рет побери, я сделаю это! — проревел он. — Я оторву его проклятую крошечную голову!
— Ты хороший актер, — заметила Алата. — Когда ты так говоришь, я почти верю тебе.
— Лучше бы уж ты поверила! — прорычал Урод, молча уставившись в землю и в то же время мысленно рисуя картины смерти Гарета Кола.
— Почему ты так ненавидишь его?
— Как тебе понравится жить в лишенной солнца норе, под землей, с компанией Уродов, которые знают обо всем, что ты думаешь, и могут сказать тебе, что ты станешь делать, когда ты сам этого еще не знаешь?
— Но ведь ты — один из них.
— Я — не Урод Гарета Кола! — проревел он.
— Тогда почему ты жил вместе с ними? — упорствовала она.
— Я там родился.
— В чем твоя колдовская сила?
— Нет у меня никакой силы.
— Тогда почему ты стал генералом Кола?
— Я — лучший воин из тех, что есть у него есть, — ответил Донахью с характерной наглостью.
— Этого недостаточно, — сказала она. — Телепат подошел бы для этого намного больше.
— Рет тебя побери! — проревел он. — Ты говоришь словно Страмм! Я не знаю, почему Гарет делает то, что он делает! Почему бы тебе не спросить самого мерзкого колдуна?
Долго смотрела она на Донахью, потом пожала плечами и встала.
— Думаю, нам лучше идти, — сказала Алата. — Воины, без сомнения, идут по нашему следу.
Донахью кивнул, поднялся и пошел снова. К полудню еще десять миль легло между ними и замком, а к вечеру они почти удвоили расстояние, благодаря длинным полосам голой выжженной земли и остаткам древнего скоростного шоссе.
Когда спустилась тьма, Рыжебородый заметил, что Алата едва переставляет ноги от усталости, и снова схватил ее за талию.
— Мы проведем ночь здесь, — грубовато сказал он. — Когда последний раз ты ела?
— Вчера днем, — хрипло сказала она, стирая грязь и пот с лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43