— Я думаю, заключения Майкла ошибочны. Не забывайте: мы видели, как Донахью делал совершенно глупые промахи — промахи, за которые он мог заплатить жизнью. Время от времени мы берем в плен его солдат и знаем их мнение о возможностях и способностях Донахью. А теперь мы посмотрели, на Рыжебородого вблизи, и в его поведении не оказалось ничего, чего бы мы не знали о нем. Если бы он владел какой-то силой, то попытался бы хитрить… Более того, я думаю, мы можем оценить всю важность сложившейся ситуации. У нас в тюремной камере под этой комнатой находится человек, который испытывает такое же отвращение к Гарету Колу, как и к нам; который не представляет достаточной угрозы для Кола, потому что Кол может разделаться с ним, когда только пожелает; человек, который может быть обработан таким образом, что перейдет на нашу сторону.
— Значит, ты, как и Джеральд, предлагаешь вернуть ему свободу? — с жаром спросил Дрейк.
— Да, до определенного предела, — ответил Страмм. — Как я понимаю, Джеральд предложил, чтобы мы освободили Донахью и шпионили за ним, для начала посмотрев, станет ли он снова сражаться с нами или отправится сражаться с Гаретом Колом.
— По сути так, — согласился Рислер. — Хотя я, кажется, прибавил, что главной причиной такого решения стало появление существа Кола прошлой ночью. Совершенно очевидно, что Кол не сделает попыток защитить или освободить Донахью. Он хочет, чтобы мы убили Урода. Если так, я хочу, чтобы Донахью жил.
— Могу поспорить, это как раз то, что Кол ожидает от тебя услышать, — сухо сказал Крастон.
— Могу поспорить, что это не так, — продолжал Страмм. — Но такое возможно, поэтому я не согласился с планом Джеральда.
— Значит, ты на нашей стороне! — с триумфом воскликнул Дрейк.
— Нет, Майкл. Мне хотелось высказать собственные возражения против предложения Джеральда, как я и сделал, и предложить собственную идейку — другую.
Дрейк зло взглянул на него, но ничего не сказал.
— Я думаю, в плане Джеральда нет главного, — продолжал Страмм. — Мы не получаем никакой выгоды от того, что взяли в плен Донахью. Если он предаст и снова нападет на нас, нам нужно будет снова брать его в плен… и в этот раз нам может так не повезти. Если, с другой стороны, он вернется к Колу, то существует две возможности… Первая: Рыжебородый был здесь как шпион Кола. Если так, он может теперь опознать Майкла, Джеральда и меня. Теперь он сможет узнать в лицо всех Баронов и, вероятно, хорошенько изучил местность… Вторая возможность в том, что он отправится сражаться с Колом. Если так, он проиграет, потому что Кол, без сомнения, великий колдун и мог бы убить его много раз за последние день или два. А если Донахью проиграет, мы опять не получим ничего. Между прочим, я думаю, если мы отпустим его, то можем не следить за ним. Если Рыжебородый вернется к Колу, наши Люди не смогут последовать за ним, и мы не узнаем, что случится… Я думаю, Майкл и Эндрю в равной степени ошиблись. Я не вижу никакой выгоды и в том, чтобы убить Донахью.
— Ты серьезно? — вспыхнул Дрейк.
— Да, — заметил Страмм. — Если Донахью в самом деле имеет силу, которая делает его соперником Кола, мы не должны убивать его. Согласны? — Тут все согласно кивнули. — В лучшем случае такая попытка будет стоить нам нескольких жизней. Если, с другой стороны, Донахью можно с легкостью прикончить, тогда все что мы сделаем — убьем генерала, который мог нам дать важную стратегическую информацию, какую мы бы и получили, если бы он остался жив.
— Ты указал на проколы во всех наших планах, — засопел Пович, выдыхая густые клубы темно-серого дыма. — Может, ты скажешь, что у тебя на уме.
— С удовольствием, Алдан, — сказал Страмм, поднявшись.
Когда он закончил говорить, Дрейк в ярости вскочил со своего места.
— Элстон, — завопил он. Его голос эхом прокатился по большой комнате. — Если бы я не знал о том, как ты воевал с Уродами раньше, я назвал бы это предательством!
— Я назову это предательством в любом случае, — холодным, спокойным голосом объявил Крастон.
— Рассмотрим преимущества моего плана, — спокойно сказал Страмм. — Не считаясь с тем, кто такой Донахью, и с его желаниями, мы получим возможность проникнуть в цитадель Кола.
— И там нас перережут! — закричал Дрейк.
— Если так, то нас зарежут намного ближе к цели, чем мы когда-либо были раньше. Разве вам не надоело наблюдать за тем, как год за годом наши соплеменники гибнут на Побережье?
— В конце концов, там у них есть хоть какой-то шанс, — выкрикнул в ответ Дрейк. — То, что ты предлагаешь, — верное самоубийство.
— Может, и нет, — сказал Рислер. — Если Донахью говорит правду, то рассуждения Элстона верны. И даже если Донахью обладает какими-то силами, мы не узнаем об этом, до тех пор пока он не использует их так, как мы хотим, чтобы он их использовал.
— Говорю вам, это — безумие! — настаивал Дрейк. — И я со своей армией не стану в этом участвовать!
— Ладно, пусть так и будет, — пожал плечами Пович, лениво выбивая трубку о ручку кресла. — Мы станем действовать вместе или не станем вообще.
— Минутку, — сказал Рислер. — Думаю, план Элстона — единственный, который обладает неким здравым смыслом, и я готов принять в нем участие. Пусть Майкл остается дома и дуется, если хочет, но я присоединяюсь, даже если мне придется отправиться в поход в одиночку.
— Вычеркните и меня, — попросил Крастон. — Если я соберусь совершить самоубийство, у меня на уме будут какие-нибудь личные мотивы. Я говорю: убить Донахью, и чем скорее, тем лучше.
— Давайте поставим вопрос на голосование, — предложил Рислер.
Все взгляды устремились на Повича. Сюсюкающий старик в данной ситуации обладал решающим голосом. Он нервно оглядел собравшихся, потом снова пыхнул трубкой, опалив пальцы.
Через мгновение Майкл Дрейк и Эндрю Крастон, разозленные, гордо покинули комнату, и единодушие в Совете Баронов было утеряно навсегда.
Глава 6
Донахью раздражали его оковы. Его раненное плечо затекло. Таракан, большой и влажный, переполз через край ложа, прополз через грудь Рыжебородого, а потом отправился блуждать в его бороде. Донахью почувствовал, как он подобрался к свежим порезам на горле. Урод не знал, что делать, но насекомое беспокоило его словно посланец Рета. С ворчанием Донахью перевернулся на бок, однако, прогнать насекомое не сумел. Не в силах совладать с тараканом, пленник попытался игнорировать насекомое и, переполненный злостью, стал рассматривать сырой каменный потолок.
Неожиданно Урод резко прижал подбородок к груди и позволил себе победно улыбнуться, когда почувствовал, как тельце твари превратилось в мягкую массу. Останки таракана повисли на шее Донахью, но на это можно было внимания не обращать. Пленник снова откинулся назад, еще больше расслабился и, словно загипнотизированный, уставился на крошечную каплю воды, которая сползала по стене в нескольких футах над его головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Значит, ты, как и Джеральд, предлагаешь вернуть ему свободу? — с жаром спросил Дрейк.
— Да, до определенного предела, — ответил Страмм. — Как я понимаю, Джеральд предложил, чтобы мы освободили Донахью и шпионили за ним, для начала посмотрев, станет ли он снова сражаться с нами или отправится сражаться с Гаретом Колом.
— По сути так, — согласился Рислер. — Хотя я, кажется, прибавил, что главной причиной такого решения стало появление существа Кола прошлой ночью. Совершенно очевидно, что Кол не сделает попыток защитить или освободить Донахью. Он хочет, чтобы мы убили Урода. Если так, я хочу, чтобы Донахью жил.
— Могу поспорить, это как раз то, что Кол ожидает от тебя услышать, — сухо сказал Крастон.
— Могу поспорить, что это не так, — продолжал Страмм. — Но такое возможно, поэтому я не согласился с планом Джеральда.
— Значит, ты на нашей стороне! — с триумфом воскликнул Дрейк.
— Нет, Майкл. Мне хотелось высказать собственные возражения против предложения Джеральда, как я и сделал, и предложить собственную идейку — другую.
Дрейк зло взглянул на него, но ничего не сказал.
— Я думаю, в плане Джеральда нет главного, — продолжал Страмм. — Мы не получаем никакой выгоды от того, что взяли в плен Донахью. Если он предаст и снова нападет на нас, нам нужно будет снова брать его в плен… и в этот раз нам может так не повезти. Если, с другой стороны, он вернется к Колу, то существует две возможности… Первая: Рыжебородый был здесь как шпион Кола. Если так, он может теперь опознать Майкла, Джеральда и меня. Теперь он сможет узнать в лицо всех Баронов и, вероятно, хорошенько изучил местность… Вторая возможность в том, что он отправится сражаться с Колом. Если так, он проиграет, потому что Кол, без сомнения, великий колдун и мог бы убить его много раз за последние день или два. А если Донахью проиграет, мы опять не получим ничего. Между прочим, я думаю, если мы отпустим его, то можем не следить за ним. Если Рыжебородый вернется к Колу, наши Люди не смогут последовать за ним, и мы не узнаем, что случится… Я думаю, Майкл и Эндрю в равной степени ошиблись. Я не вижу никакой выгоды и в том, чтобы убить Донахью.
— Ты серьезно? — вспыхнул Дрейк.
— Да, — заметил Страмм. — Если Донахью в самом деле имеет силу, которая делает его соперником Кола, мы не должны убивать его. Согласны? — Тут все согласно кивнули. — В лучшем случае такая попытка будет стоить нам нескольких жизней. Если, с другой стороны, Донахью можно с легкостью прикончить, тогда все что мы сделаем — убьем генерала, который мог нам дать важную стратегическую информацию, какую мы бы и получили, если бы он остался жив.
— Ты указал на проколы во всех наших планах, — засопел Пович, выдыхая густые клубы темно-серого дыма. — Может, ты скажешь, что у тебя на уме.
— С удовольствием, Алдан, — сказал Страмм, поднявшись.
Когда он закончил говорить, Дрейк в ярости вскочил со своего места.
— Элстон, — завопил он. Его голос эхом прокатился по большой комнате. — Если бы я не знал о том, как ты воевал с Уродами раньше, я назвал бы это предательством!
— Я назову это предательством в любом случае, — холодным, спокойным голосом объявил Крастон.
— Рассмотрим преимущества моего плана, — спокойно сказал Страмм. — Не считаясь с тем, кто такой Донахью, и с его желаниями, мы получим возможность проникнуть в цитадель Кола.
— И там нас перережут! — закричал Дрейк.
— Если так, то нас зарежут намного ближе к цели, чем мы когда-либо были раньше. Разве вам не надоело наблюдать за тем, как год за годом наши соплеменники гибнут на Побережье?
— В конце концов, там у них есть хоть какой-то шанс, — выкрикнул в ответ Дрейк. — То, что ты предлагаешь, — верное самоубийство.
— Может, и нет, — сказал Рислер. — Если Донахью говорит правду, то рассуждения Элстона верны. И даже если Донахью обладает какими-то силами, мы не узнаем об этом, до тех пор пока он не использует их так, как мы хотим, чтобы он их использовал.
— Говорю вам, это — безумие! — настаивал Дрейк. — И я со своей армией не стану в этом участвовать!
— Ладно, пусть так и будет, — пожал плечами Пович, лениво выбивая трубку о ручку кресла. — Мы станем действовать вместе или не станем вообще.
— Минутку, — сказал Рислер. — Думаю, план Элстона — единственный, который обладает неким здравым смыслом, и я готов принять в нем участие. Пусть Майкл остается дома и дуется, если хочет, но я присоединяюсь, даже если мне придется отправиться в поход в одиночку.
— Вычеркните и меня, — попросил Крастон. — Если я соберусь совершить самоубийство, у меня на уме будут какие-нибудь личные мотивы. Я говорю: убить Донахью, и чем скорее, тем лучше.
— Давайте поставим вопрос на голосование, — предложил Рислер.
Все взгляды устремились на Повича. Сюсюкающий старик в данной ситуации обладал решающим голосом. Он нервно оглядел собравшихся, потом снова пыхнул трубкой, опалив пальцы.
Через мгновение Майкл Дрейк и Эндрю Крастон, разозленные, гордо покинули комнату, и единодушие в Совете Баронов было утеряно навсегда.
Глава 6
Донахью раздражали его оковы. Его раненное плечо затекло. Таракан, большой и влажный, переполз через край ложа, прополз через грудь Рыжебородого, а потом отправился блуждать в его бороде. Донахью почувствовал, как он подобрался к свежим порезам на горле. Урод не знал, что делать, но насекомое беспокоило его словно посланец Рета. С ворчанием Донахью перевернулся на бок, однако, прогнать насекомое не сумел. Не в силах совладать с тараканом, пленник попытался игнорировать насекомое и, переполненный злостью, стал рассматривать сырой каменный потолок.
Неожиданно Урод резко прижал подбородок к груди и позволил себе победно улыбнуться, когда почувствовал, как тельце твари превратилось в мягкую массу. Останки таракана повисли на шее Донахью, но на это можно было внимания не обращать. Пленник снова откинулся назад, еще больше расслабился и, словно загипнотизированный, уставился на крошечную каплю воды, которая сползала по стене в нескольких футах над его головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43