Облик и манеры мексиканского врача отличались необыкновенным изяществом. Это был человек лет пятидесяти, с белоснежными волосами и смуглым, женственно тонким лицом. Большие ясные глаза, нежный музыкальный голос, маленькие выхоленные руки и благородная скромность осанки - все доказывало мне, что я только что разговаривал с настоящим джентльменом.
Обнаруженное им знание английского языка, правда, далеко не совершенное, нередко встречающееся среди его соотечественников, свидетельствовало о том, что это человек образованный, а может быть, и путешествовавший по чужим странам. Наружность этого мексиканца внушила мне доверие к его медицинским талантам.
Я вспомнил о раненом, лежавшем в моей палатке. Вот кто несомненно нуждается в помощи врача!
Но не успел я окликнуть удаляющегося мексиканца, как выбежавшая из палатки Лола предупредила мое намерение. Услышав диалог между мной и своим земляком, она прежде всего подумала о брате.
- О, сеньор! - умоляющим голосом сказала она. - Попросите, чтобы мексиканский доктор осмотрел Калроса.
- Я только что собирался вернуть его, - ответил я. - Смотрите! Он сам догадался сделать это.
Действительно, мое посредничество оказалось совершенно излишним. Услышав голос молодой девушки, изящный мексиканец остановился как вкопанный и обернулся к нам. Спутники его тоже обернулись. Взоры всех устремились на прекрасную харочо.
- Сеньорита, - сказал врач, сделав несколько шагов по направлению к палатке и вежливо приподняв шляпу, - никогда еще не случалось мне видеть на залитых кровью полях сражений такой прекрасный цветок. Если слух не обманул меня, вы желаете, чтобы я осмотрел какого-то раненого. Должно быть, это близкий вам человек?
- Это мой брат, сеньор.
- Ваш брат? - повторил мексиканец, с некоторым изумлением глядя на Лолу. Где же он?
- В палатке, сеньор. Калрос! Дорогой Калрос! Сейчас тебя осмотрит настоящий доктор.
Сообщив раненому это известие, девушка быстро вбежала в палатку. Мексиканский врач последовал за ней.
Глава XII
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
Я тоже хотел войти в палатку. Но несколько слов, произнесенных одним из спутников доктора, так поразили меня, что я замер на месте.
- Это Лола Вергара, - сказал санитар. - Можете верить мне на слово. Человек, имевший счастье хоть раз видеть эту девушку, уже никогда не забудет ее и всегда будет рад случаю встретиться с нею вторично.
- Ты прав, Энтон Чико. Я сам знаю парня, который охотно дал бы несколько золотых за один ее взгляд. С удовольствием дал бы!
- Кто это? Кто это?
Санитары были живо заинтересованы.
- Храбрый капитан гверильясов - Райас. Мне доподлинно известно, что ему очень бы хотелось увидеть эту девушку.
- Да ведь брат красотки служит в отряде Райаса. Она проделала с ним весь поход. Три дня назад я видел ее собственными глазами около Пуэнте-Насиональ.
- Совершенно верно. Я тоже видел ее, - заметил первый санитар. - Она была там вместе с другими женщинами, сопровождавшими гверилью. Но потом я потерял ее из вида. Она исчезла неизвестно куда. Так же, как и другие, капитан Райас не имеет понятия о ее местопребывании. Иначе, зачем бы ему понадобилось предлагать золотой за сообщение о том, где она находится.
- Он давал за это золотой?
- Ну да. Я сам присутствовал при этом.
- Кому же он предлагал это?
- Тому отвратительному метису, который все время вертелся вокруг нашего лагеря. Дело было, как я уже сказал, в Пуэнте-Насиональ. Я стоял под мостом у последней сваи. Начинало темнеть. Вдруг вдали показались две фигуры. Я узнал капитана Райаса и метиса. Разговор у них шел об этой самой красавице. Несколько раз доносилось до моего слуха ее имя. Что именно говорили они о ней, я не знаю, так как мне приходилось держаться на почтительном расстоянии, чтобы меня не заметили. Но это предложение я слышал вполне отчетливо.
- Какое предложение?
- То самое, о котором я уже говорил вам. Райас пообещал метису золотой. "Узнай, Сантучо, - сказал он, - куда он спрятал девушку".
- Да кто ее спрятал-то?
- Карамба! На этот вопрос я не берусь ответить. А впрочем, кто же мог спрятать ее, кроме ее родного брата Калроса?
- Во всей этой истории есть что-то нехорошее, - задумчиво заметил один из санитаров.
- Во всяком случае, не девушка, - шутливо отозвался Энтон Чико.
- Зато метис в достаточной мере противен. Не правда ли, товарищи?
- Человек, пользующийся его услугами, тоже не слишком привлекателен, сказал санитар, до тех пор не принимавший участия в разговоре. - В прошлом его много черных пятен.
Говоривший пододвинулся к своим приятелям и понизил голос до шепота.
- Готов побиться об заклад, что его физиономия мне знакома. Да, столкнулся однажды с Райасом нос к носу. Но тогда он был в маске.
- В маске? - переспросило несколько голосов.
- Да, в черной шелковой маске. Я встретил его во время моей предпоследней поездки. Я сопровождал караван Хозе Виллареса. Мы везли товары в Калледе-Мерседерос. В Пинале, между Перотой и Пуэбло, на нас напали разбойники. И пока они развьючивали наших мулов и растаскивали наше добро, все мы, не исключая Хозе, принуждены были лежать на животе, уткнувшись лицом в траву. Негодяи забрали только самые ценные товары. Но все-таки бедный Хозе совершенно разорился, и с тех пор ему так и не удалось снова стать на ноги.
- При чем тут все это, друг? - спросил один из присутствующих, видимо, желая вернуться к основной теме разговора. - Какое отношение имеет это к капитану Райасу?
- Я и забыл про капитана Райаса! - воскликнул рассказчик. - Впрочем, моя разбойничья история имеет к нему прямое отношение. Сальтеадоры, напавшие на наш караван, были в масках. Просматривая украденные у Хозе бумаги, предводитель на минуту приподнял свою черную шелковую маску. Я успел бросить беглый взгляд на его гнусную физиономию. Но одного этого взгляда было достаточно, чтобы она навсегда запечатлелась в моей памяти. Увидев в нашем лагере Райаса, я сразу понял, с кем мы имеем дело. Он и предводитель разбойников, ограбивших Хозе, - одно лицо. Это так же верно, как и то, что я умею отличить вино от воды.
- А если и так! - воскликнул один из санитаров, не страдавший, по-видимому, избытком нравственной строгости. - Что за беда, если капитан Райас и в самом деле немного погулял по большой дороге? В нашей армии много таких офицеров. Я берусь назвать нескольких генералов, которые в свое время тоже нападали на караваны с криком "Кошелек или жизнь!"
- Замолчи, приятель, - перебил его другой. - Доктор выходит из палатки. Осторожней! Рассуждения такого рода считаются изменой.
Любопытство, с которым я прислушивался к этому интересному разговору, помешало мне войти в палатку. В надежде, что я не понимаю их языка, санитары говорили довольно громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26