А между тем это было верно. Карл де Моор, действительно, давно и с редким терпением выжидал случая погубить бааза и его семейство. С этой целью он и присоединился к каравану переселенцев.
Смерть самого Яна ван Дорна не казалась ему достаточным возмездием за то, что он сам выстрадал по его милости. Моор знал, что бааз более всех из своего семейства любит старшего сына, Пита, и потеря его была бы для него особенно тяжела. Поэтому Моор и хотел выбрать Пита первою жертвою своей мести, а потом погубить и все семейство ван Дорна.
Но чем мог внушить Карлу де Моору такую жажду мести Ян ван Дорн, этот благороднейший, великодушнейший из людей? Дело заключалось в следующем.
Лет за пять перед описываемыми событиями Карл де Моор был счастливым отцом семейства и богатым собственником, уважаемым всеми соседями. В течение одного года он лишился всего: состояния, любимой жены и сына. С последним ударом судьбы он сделался таким, каким мы его теперь видим: мрачным, угрюмым и необщительным.
Первым его несчастьем была смерть сына Лауренса, красивого и храброго молодого человека, составлявшего радость и гордость отца. Он погиб на охоте, вдали от дома родителей. Друг Моора, с которым уехал Лауренс на охоту, возвратился один и рассказал злополучному отцу, что он с Лауренсом примкнул по дороге к большому обществу соседних охотников. Дорогою на охотников напали бушмены, взяли Лауренса в плен и тут же убили, причем ни старший охотничьей экспедиции, ни члены ее не сделали ни малейшей попытки к спасению несчастного пленника, хотя и имели возможность сделать это.
Из дальнейших слов рассказчика Карл де Моор узнал, что руководил охотничьей экспедицией, к которой примкнули его друг и сын, Ян ван Дорн. Моор находил, что раз его сын остался под покровительством ван Дорна, последний обязан был сделать все от него зависящее для спасения молодого человека, и если он этого не сделал, значит, он - подлец, достойный возмездия и наказания.
Мать Лауренса умерла через несколько дней после известия о гибели единственного, горячо любимого сына. Доведенный этим новым ударом до полного отчаяния, чуть не до сумасшествия, Карл де Моор на скорую руку, за десятую часть стоимости, распродал все свое имущество и погнался за Яном ван Дорном, считая его настоящим убийцей Лауренса и поклявшись жестоко отомстить ему за сына.
"Око за око, зуб за зуб! - постоянно твердил он. - Отныне это цель моей жизни!.. У ван Дорна есть дети, есть любимый сын. Я погублю сначала его, потом и других... Пусть умрет тогда от отчаяния его жена, как умерла моя... Пусть и он узнает горе отца!"
Месть вовсе не была свойственна Карлу де Моору. Не в его характере было действовать из-за угла и устраивать западни. Но смерть сына и жены ожесточила его до неузнаваемости и внушила ему уверенность, что он обязан отомстить за них, обязан воздать должным за должное. Эта уверенность не покидала его ни на минуту.
Он нашел Яна ван Дорна в самый момент приготовлений к переселению и присоединился к его каравану.
Мы видели, что ему удалось войти в доверие к боерам, в особенности же к ван Дорну, но видели также и то, что, не будь его, они не лишились бы всего своего стада. Цеце успели заразить своим ядом лишь часть животных, нетронутые же этим насекомым животные были отравлены уже Моором. По его же милости погибли и бараны. Он отлично видел, что они едят ядовитое растение, и не только не помешал им вдоволь насытиться, но еще радовался, глядя, как жадно они набросились на пищу. Это было началом его мести.
Гильди, лошадь Пита, осталась цела только благодаря тому, что Моор определил ей роль в плане, придуманном для погибели старшего сына бааза.
Он намеревался в одну из ночей, посреди пустыни, угнать лошадь, на которую должны были нагрузить необходимую в дороге провизию и подарки для вождя тебелов, Мозелекатсэ, предварительно отобрав незаметно у Пита и его спутников оружие. Оставшись посреди карру без провизии, без проводника и без оружия, Пит и его спутники неминуемо должны были погибнуть. Только чудо могло спасти их.
Что касается каравана, то Карл де Моор позаботился и о нем. Он посеял уже между слугами боеров семена возмущения и надеялся, что оно вспыхнет, когда убедятся, что сын бааза не возвратится с ожидаемой помощью.
План этот был так хорошо задуман, что в скором времени все семейство Яна ван Дорна смело можно будет вычеркнуть из списка живых. Что с ним вместе погибало еще много ни в чем не повинных людей, - это было уже дело случая. Карл де Моор, не будучи от природы злодеем, хотя и задумался было над этим, но потом махнул рукой и решил, что войны без жертв не бывает.
Он заранее торжествовал победу, вполне уверенный, что уже начинает достигать заветной цели. Однако, по мере приближения к этой цели, в душе у него невольно возникал вопрос: справедливо ли он обвиняет ван Дорна в смерти своего сына? Неужели в самом деле этот справедливый, добросовестный и заботливый человек мог равнодушно смотреть, как убивали его беззащитного сына, и не подать ему помощи? Это просто невероятно! Так мог бы поступить только дикарь или злейший враг. Ни тем, ни другим ван Дорн не был. Сколько Моор ни наблюдал за ним, он не находил в нем ни одной несимпатичной черты. Можно предположить только одно, что он с тех пор совершенно изменился: смягчился и стал человечнее. Это немудрено: мало ли как люди меняются под влиянием известных обстоятельств!.. Ведь вот он, Моор, тоже изменился до неузнаваемости, хотя совершенно в другую сторону...
Успокоенный этим, Карл де Моор решил не поддаваться слабости и не отступать ни на шаг от своей цели. Но когда госпожа ван Дорн протянула ему руку и высказала свое доверие, он вновь чуть не изменил себе: ему стало прямо совестно той отвратительной, предательской роли, которую он разыгрывал перед нею. Он едва решился коснуться ее руки и, не будучи в состоянии скрыть своего волнения, поспешил уйти от матери человека, которого собирался погубить.
Ему захотелось наедине с самим собою еще раз проверить свои чувства к ван Дорну и справедливость мести ему. Он пошел к реке и не заметил там Пита. Молодой человек неподвижно сидел на берегу реки, погруженный в какие-то, очевидно, невеселые думы.
Было уже поздно, вся окрестность озарялась полною луною, величаво плывшею по темно-синему небу.
- Это вы, господин де Моор?! - воскликнул Пит, увидав приближавшуюся высокую мрачную фигуру своего тайного врага. - А я думал, что вы уже давно спите... Признаюсь, я никак не ожидал встретить вас здесь в такую пору. Прогуливаться ночью одному и глядеть на луну - простительно только таким молокососам, как я, а вы ведь, право, кажется, не способны на такую сентиментальность.
Напускной веселый тон молодого человека, так резко противоречивший мрачным мыслям Моора, невольно заставил его вздрогнуть и прийти в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44