Уитни взял ее рапорт и отложил в сторону.
– Это не слишком сужает список подозреваемых?
– Не слишком, сэр. Мне предстоит допросить множество людей: ведь, поскольку преступник обладает особыми навыками, электронное наблюдение мало чем может помочь. Убийца отлично умеет заметать следы – у нас нет никаких улик, кроме пистолета, который он умышленно оставил на месте преступления. Фини не смог определить владельца по обычным каналам. Мы вынуждены заключить, что пистолет приобретен на черном рынке. Я сейчас работаю с файлами Шерон Дебласс и расписанием встреч, но знакомых у нее видимо-невидимо. Это потребует времени.
– Время – одна из ключевых проблем в этом деле, лейтенант! Не забывайте: «Одна из шести».
Какие у вас соображения по поводу его записки?
– Он наметил еще пять жертв и хочет, чтобы мы это знали. Ему нравится не только убивать, но и находиться в центре внимания. – Она перевела дух. – Конечно, это пока что не полный психологический портрет. Мы не можем сказать; надолго ли ему хватит удовлетворения от первого убийства, скоро ли ему понадобится следующая жертва.
Может, через год, а может, уже сегодня. В любом случае мы не должны возлагать надежды на его оплошность.
Уитни чуть заметно кивнул.
– Вы не прошли проверку в связи с летальным исходом после законного применения силы.
Есть какие-нибудь проблемы, лейтенант?
Окровавленный нож, маленькое истерзанное тельце у ее ног…
– С этим я справлюсь сама.
– Выше голову, Даллас! Надеюсь, вы не начали сомневаться в том, что имеете право использовать личное оружие? Не забывайте, что вам предстоит иметь дело с человеком, который не остановится ни перед чем.
– Я не забуду, сэр.
– Да, вот еще что… Вы готовы к политическим играм? – Уитни скривил губы. – Скоро предстанете перед сенатором Деблассом. Вчера вечером он прилетел в Нью-Йорк.
– В дипломатии я, признаться, не слишком сильна…
– В таком случае придется потренироваться.
Он хочет побеседовать с офицером, ведущим расследование, и сегодня утром мне сообщили, что начальник полиции города дал санкцию. – Уитни вздохнул. – Вы обязаны оказывать сенатору всяческое содействие.
– Расследование проводится по пятой категории, – отчеканила Ева. – Мне все равно, кто приказывает, хоть сам господь бог! Я не буду сообщать конфиденциальные сведения гражданскому лицу.
Уитни широко улыбнулся. У него было хорошее, простое лицо, и, когда он позволял себе искреннюю улыбку, сочетание белоснежных зубов и кожи цвета какао делали его совершенно неотразимым.
– Будем считать, что я этого не слышал. А вы не слышали совета, который я сейчас дам: ограничиться при разговоре с сенатором самыми поверхностными фактами. А теперь внимание, лейтенант Даллас: этот джентльмен из Виргинии – самодовольный надутый осел! К сожалению, этот осел наделен властью. Так что глядите в оба.
– Слушаюсь, сэр.
Уитни посмотрел на часы и убрал папку и кассету в сейф.
– У вас еще есть время выпить чашечку кофе Между прочим, лейтенант, – добавил он, когда Ева поднялась, – если у вас проблемы со сном, не пренебрегайте снотворным. Мне нужны бодрые подчиненные.
– Я вполне бодра.
То, что сенатор Джералд Дебласс самодоволен, Ева поняла сразу. Еще меньше приходилось сомневаться в его надутости. А проведя несколько минут в его обществе, она пришла к выводу, что имеет дело с полным ослом.
Вернее, не с ослом, а с быком, не пожелавшим даже присесть, войдя в кабинет майора Уитни.
Росту в нем было шесть футов, весу – все двести двадцать фунтов. Седые волосы сенатора были пострижены коротко и уложены волосок к волоску так, что голова казалась огромным гладким снарядом. Все на его лице – брови, нос, рот – поражало величиной.
Руки у сенатора тоже были большие. При коротком рукопожатии Ева обратила внимание, что кожа на его ладони гладкая, как у младенца.
Сенатор притащил с собой помощника и представил его как Деррика Рокмена. Этот подтянутый субъект лет сорока был сдержан, аккуратен, одет с иголочки – костюм в полоску и безупречный синий галстук. У него было спокойное лицо с правильными чертами, а также тщательно выверенные движения. Он помог разъяренному сенатору снять толстое шерстяное пальто.
– Ну, вы что-нибудь сделали, чтобы найти чудовище, убившее мою внучку?. – осведомился Дебласс.
– Все, что смогли на этот момент, сенатор. – Уитни тоже остался стоять, поскольку Дебласс предпочитал вышагивать по кабинету, как по галерее Сената в Вашингтоне.
– Прошло уже больше суток! – пророкотал Дебласс. – Почему вы поручили расследование всего двоим подчиненным?
– Из соображений безопасности, сенатор, – нахмурился Уитни и добавил:
– Эти двое – мои лучшие люди. Ответственная за расследование – лейтенант Даллас. Она докладывает лично мне.
Дебласс перевел жесткий взгляд своих черных глаз на Еву.
– Чего вы добились?
– Нашли орудие убийства, определили время.
Сейчас мы собираем улики и допрашиваем жильцов здания, а также работаем со списком личных и… деловых знакомых Шерон Дебласс. Я реконструирую последние сутки ее жизни.
– Любому дураку понятно, что ее убил кто-то из клиентов! – прошипел сенатор.
– На протяжении нескольких часов, предшествовавших убийству, у нее не было назначено никаких встреч. У последнего из клиентов – стопроцентное алиби.
– Уничтожьте его! – прорычал Дебласс. – Человек, согласный оплачивать сексуальные услуги, вполне способен на убийство!
Ева не улавливала связи между этими двумя способностями, однако, памятуя предупреждение начальника, согласно кивнула.
– Я работаю над этим, господин сенатор.
– Мне нужны копии ее записных книжек!
– Увы, сенатор, это невозможно, – спокойно проговорил Уитни. – Все улики, относящиеся к столь тяжкому преступлению, являются конфиденциальными.
Дебласс пренебрежительно фыркнул и кивнул Рокмену.
– Прошу, майор. – Рокмен достал из нагрудного кармана лист бумаги с печатью. – Настоящим документом начальник полиции предписывает предоставлять сенатору Деблассу доступ ко всем уликам и прочим следственным материалам по делу об убийстве мисс Дебласс.
Мельком взглянув на предписание, Уитни отложил его в сторону. Он всегда считал закулисные игры недостойным занятием и терпеть не мог, когда его в это втягивали.
– Я переговорю со своим начальством лично.
Если предписание будет подтверждено, мы передадим вам все необходимые материалы к середине дня. Но хочу предупредить вас, сенатор: конфиденциальность – главное в процессе расследования. Если вы будете настаивать, это повредит делу.
– Но дело касается лично меня! Убита моя внучка!
– Тем более ви должны быть прежде всего заинтересованы в том, чтобы помочь нам передать убийцу в руки правосудия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74