– А вы принесли товар?
Она понимала, с кем имеет дело.
– Сначала я хочу посмотреть на деньги.
– Как угодно.
Он достал ключ и открыл дверь одной из лавок. Она раздвинулась с лязгом и грохотом. Внутри оказались горы дешевых серебряных украшений – они были развешаны на стенах и лежали под пыльным стеклом. В лавке стоял застарелый табачный дух. Человек извлек откуда-то сумку.
– Сто пятьдесят тысяч американских долларов. Мой клиент хотел заплатить только сто тысяч, но я убедил его уступить.
– Тем лучше для вас обоих. – Адриенна натянула на руки резиновые хирургические перчатки, потом вытащила из сумки мешочек. – Вы, вероятно, захотите осмотреть камни, хотя могу вас уверить, что они настоящие.
– Естественно. Вы, конечно, захотите пересчитать деньги, хотя могу вас заверить, что они все здесь.
– Конечно.
Они недоверчиво вглядывались друг в друга, потом обменялись сумками. Адриенна быстро перелистала пачку купюр, потом вытащила небольшое приспособление и с его помощью просмотрела пятьдесят бумажек.
– Деньги тоже настоящие. С вами приятно вести дела.
– Мне тоже.
Мужчина спрятал в карман лупу и мешочек с драгоценностями. В тени блеснул извлеченный им нож.
– Давайте деньги назад, сеньорита!
Адриенна посмотрела на нож, потом подняла глаза на мужчину. Всегда лучше смотреть партнеру прямо в глаза.
– Значит, ваш клиент так ведет дела?
– Так веду дела я. Он получит ожерелье, я – деньги, а вы, моя прелестная леди, сохраните себе жизнь.
– А если я не захочу отдать вам деньги?
– Тогда вы потеряете жизнь, а деньги все-таки останутся У меня. – Он сделал шаг вперед, угрожая ей ножом. – Очень печально умирать в канун Рождества.
Возможно, сработал простой рефлекс, а возможно, его слова воскресили ужас, испытанный ею, когда умерла ее мать. Но когда человек протянул руку к сумке с деньгами, Адриенна ударила его ногой в пах. Нож упал и, звеня, покатился по земле, а за ним рухнул и его владелец.
– Мерзавец, – пробормотала девушка, схватив нож, и направилась к двери.
– Это точно, – заметил Филипп, появляясь из темноты. Одной рукой он схватил Адриенну, в другой был зажат тупорылый пистолет 38-го калибра. Но оружие ему не понадобилось, потому что посредник, скорчившись, лежал на земле и громко стонал.
– Напомни мне, дорогая, что в твоем обществе следует носить пуле – и ударонепробиваемые шорты. А теперь забирай камни и поедем обратно.
– Что, черт возьми, вы тут делаете?
– Я собирался спасти твою жизнь, но ты и сама справилась. А что касается камней, Адриенна, то я предпочел бы провести Рождество не в мексиканской тюрьме, а где-нибудь в другом месте.
Адриенна схватила мешочек с драгоценностями и выругалась:
– А я бы предпочла, чтобы вы провалились к чертовой матери!
Филипп поставил пистолет на предохранитель, прежде чем положить его в карман.
– Дела приняли такой оборот, что я не сомневаюсь: мы в конце концов встретимся в тюрьме. Лично я хотел бы оттянуть этот момент. – Филипп оценивающим взглядом осмотрел Адриенну. – Вы что, рехнулись? Ведете дела с таким типом одна, без спутника!
– Я прекрасно знаю, что делаю, и знаю, как вести такие дела. Вы можете попытаться меня арестовать, но я вас переиграю, и вы окажетесь в дурацком положении.
– Не сомневаюсь, что вы способны это сделать. Поедем в моей машине.
– Куда?
– Сначала обратно в отель, чтобы вы могли снять этот дурацкий парик. В нем вы похожи на потаскушку.
– Спасибо за комплимент.
– Потом мы положим эти хорошенькие камешки туда, где они были раньше.
Когда Филипп подтолкнул Адриенну к машине, часы на площади пробили полночь.
17
Поездка назад, в отель «Эль Гранде», не успокоила ее. Адриенна чувствовала себя еще более разъяренной, когда вошла в свой номер и с силой захлопнула за собой дверь. То, что она позволила себе поддаться раздражению и показала свой гнев, было редкостью для женщины, привыкшей подавлять и скрывать любые свои чувства. Но были случаи и встречались люди, для которых можно было сделать исключение.
– Черт бы вас побрал, Филипп, из-за вас у меня сплошные неприятности! Вы всюду суете свой нос, мешаете мне, преследуете меня!
Она рывком стянула парик и бросила его на ковер.
– И такова ваша благодарность?
– Если вы попытались разыграть роль героя, то могу вам сказать, что испытываю к героям отвращение.
– Я это запомню.
Филипп мягко закрыл за собой дверь. Он всегда считал, что нет ничего более притягательного, чем женщина в гневе.
Вынув из ушей дешевые золотые кольца, Адриенна швырнула их о стену.
– Ненавижу мужчин!
– Прекрасно.
Кипя негодованием, она принялась срывать накладные ногти.
– А вас в особенности.
– Я всегда предпочитал, чтобы красивые женщины меня любили.
– Вы не можете найти себе более интересное занятие, чем постоянно вмешиваться в мои дела?
– В настоящий момент нет.
Адриенна встряхнула волосами, свободно упавшими на плечи. Родинка, которая была нарисована в углу рта, шла ей не больше, чем сиреневые тени.
– Адриенна, дорогая, что вы сделали со своим лицом? Раздраженно передернув плечами, она двинулась в спальню.
– Убирайтесь, слышите? У меня был долгий и утомительный день.
– Я это заметил.
Филипп потянул носом воздух. Духи Роз или Лары, несомненно, следовало смыть и как можно скорее.
– Женщина, с которой вы вчера пили коктейль, ваша кузина?
Сжав зубы, Адриенна начала снимать тон с лица.
– Так вы шпионили за мной? Как это гнусно!
– Советую вам развивать свою фантазию. Я не против красных бикини, но уж синие с золотыми звездочками – явный перебор.
– Вы отвратительны! – Зачерпнув пальцами кольдкрема, она принялась удалять с лица остатки грима. – Впрочем, удивляться нечему. Чем вы занимались? Сидели у окна с биноклем?
В ответ он только усмехнулся, и Адриенна спросила:
– Должно быть, вы любите шпионить?
– В последнее время особенно. А вы очень хороши в своем деле, – заметил Филипп, когда Адриенна удалила последнее, что ее роднило с Ларой.
– Рада, что вы так считаете.
Она вытащил ярко-голубые контактные линзы. Он подивился, что они не расплавились от полыхавшей в ее глазах ярости.
– Извините меня, но я хотела бы переодеться.
– Дорогая, пока драгоценности Сент-Джонов под угрозой, я не выпущу вас из поля зрения, – сказал Филипп и удобно устроился в кресле. – Предлагаю вам надеть что-нибудь черное. Вам предстоит положить драгоценности на место. Хотя сделать это так же трудно, как и взять их.
– Я не стану этого делать.
– Тогда это сделаю я, а вы пойдете со мной.
– Почему я должна это делать?
– По двум причинам.
На столе стоял букет оранжевых и ярко-красных цветов, уже слегка поникших. Филипп вытащил один и провел им под носом, предпочитая запах цветов аромату духов, которыми девушка так щедро себя обрызгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104