– Да тебе, наверное, нужна ночная рубашка!
– Нет. – Бриана повернулась на бок и вгляделась в лицо Грея. Он упорно избегал ее взгляда, уставившись в потолок. – Грейсон, ты не сделал мне ничего плохого.
– Ну да! А синяки? Это, по-твоему, что?
– Ничего страшного. Я не такая хрупкая, как ты думаешь, – с некоторым раздражением сказала Бриана.
– Я обращался с тобой, как… – Грей не посмел выговорить оскорбительное слово вслух. – Я должен быть ласковым, нежным, а вместо этого…
– Ты уже не раз был со мной нежен, и мне приятно осознавать, что тебе не так-то легко сдерживаться. И что порой я заставляю тебя позабыть о самоконтроле. – Бри улыбнулась и взъерошила Грею волосы. – Значит, тебе показалось, что ты меня напугал?
– Почему «показалось»? Я в этом уверен, – он порывисто сел. – Я же думал только об удовлетворении своих желаний!
– Да, ты меня напугал, – призналась Бриана и, помолчав, добавила: – Но мне это понравилось. Я ведь люблю тебя.
Грей учащенно заморгал и сжал ее руку.
– Бриана…
Черт побери, как же ей потактичней объяснить?
– Не беспокойся. Мне не нужно ответных признаний.
– Послушай… Люди очень часто путают любовь и секс.
– Наверное, Грейсон. Но неужели ты считаешь, что я была бы здесь с тобой, если бы не любила тебя?
Грей никогда не лез за словом в карман. И теперь ему пришли на ум десятки разумных доводов и хитрых уловок. Однако он не смог заставить себя покривить душой.
– Нет… Я так не думаю, – после долгой паузы ответил он. – Но это еще хуже. Мне нельзя было допускать, чтобы наши отношения зашли так далеко. Я должен был вовремя спохватиться. Это моя вина.
– Да никто ни в чем не виноват! – Бриана потянулась к нему и не дала вскочить с кровати. – Пусть тебя не печалит моя любовь, Грейсон.
Но, увы, он оказался не властен над своими чувствами. Грея охватили печаль и панический страх, и – всего на мгновение – желание, чтобы Бриана любила его вечно.
– Бри, я не могу отплатить тебе той же монетой. Со мной у тебя нет будущего. Не рассчитывай ни на уютный дом в деревенской глуши, ни на выводок детишек. Ничего такого мне на роду не написано.
– Жаль, что ты так считаешь, однако я и не прошу этого.
– Да, но тебе-то этого хочется!
– Хочется, но я не жду исполнения желаний, – холодно улыбнулась Бриана. – Меня уже отвергали, Грейсон, и я прекрасно понимаю, что значит любить, но не быть любимой. Или, по крайней мере, не получать в ответ необходимой теплоты и нежности. – Грей порывался что-то возразить, но она покачала головой. – Поверь, как бы мне ни хотелось быть с тобой, Грейсон, я проживу и без тебя.
– Бриана, не обижайся. Ты мне небезразлична. Далеко не безразлична.
Она скептически подняла брови.
– Знаю. Равно как и то, что тебя это тревожит; Ведь ты никем раньше так не увлекался.
Грей долго молчал, потом со вздохом кивнул.
– Ты права. Для меня это все в новинку. И не только для меня. Для нас обоих, – он нерешительно поднес руку Брианы к губам. – Я дал бы тебе больше, если бы мог. И мне очень стыдно, что я накинулся на тебя сегодня. Ты… ты первая… неопытная женщина в моей жизни, поэтому я старался не торопить события, но… не вышло.
Бриана была заинтригована.
– Наверное, в первый раз ты тоже нервничал… Как и я, да?
– Больше. – Грей снова поцеловал ее руку. – Гораздо больше, поверь. Я привык иметь дело с женщинами, которые знают правила игры. Либо у них уже было много мужчин, либо это профессионалки, а ты…
– Профессионалки? – Глаза Брианы стали как два блюдца. – Неужели ты покупал женские ласки? Грей вдруг смутился, как школьник.
– Ну… В последнее время нет. Хотя…
– Но почему ты вообще обращался к проституткам? Зачем? С твоей внешностью и чувствительностью…
– Это было давно, в другой жизни, – отрезал Грей. – И нечего на меня так смотреть! Когда тебе шестнадцать и ты один на свете, бесплатно ничего не получается. Даже за секс надо платить.
– Но почему ты оказался в шестнадцать лет один? Грей резко встал. Словно хотел убежать от нее. Он был не только сердит, но и пристыжен.
– Я не собираюсь вдаваться в подробности.
– Почему?
– Господи! Уже поздно, пора спать.
– Грейсон, неужели тебе так трудно со мной поговорить? Ты же все про меня знаешь – и плохое, и хорошее. Или ты боишься, что я стану хуже к тебе относиться?
Грей действительно этого боялся, хотя и уверял себя, что ему наплевать.
– Все это неважно, Бриана. Мое прошлое не имеет никакого отношения к настоящему и к нам с тобой.
Взгляд Брианы стал ледяным, и она потянулась за ночной сорочкой, хотя недавно не желала ее надевать.
– Ты прав. Это твоя жизнь, и ты волен не впускать меня в нее.
– Да я вовсе не это имел в виду.
Бриана надела рубашку и поправила рукава.
– Как знаешь.
– Черт возьми, ты, я гляжу, не мытьем, так катаньем намерена добиться того, что тебе нужно, – взбешенный Грей сунул руки в карманы и заметался по комнате.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Нет, ты все понимаешь! – взорвался он. – Думаешь обдать меня холодом, чтобы я почувствовал себя виноватым и раскололся?
– Мы уже выяснили, что это не мое дело. – Бриана принялась спокойно перестилать разворошенную постель. – И я тебя ни в чем не обвиняю.
– Ладно, сдаюсь, – сквозь зубы процедил Грей. – Ты умеешь найти ко мне подход, – он тяжело перевел дух. – Садись и слушай, я тебе все расскажу.
Грей пошарил в шкафу и достал пачку сигарет. Обычно он курил, только когда работал.
– Из раннего детства мне запомнились прежде всего запахи. Пахло гнилыми отбросами, плесенью, сигаретным дымом, – он криво усмехнулся, проследив взглядом за дымком, поднимавшимся от кончика сигареты к потолку. – И еще травой. Не скошенной – этот запах многим знаком, – а той, которую курят. Ты, наверное, даже не знаешь, как пахнет эта отрава.
– Не знаю. – Бриана сидела, сложив руки на коленях, и не отрывала от Грея внимательных глаз.
– Ну вот… а это мои первые детские воспоминания. Запахи, и приятные, и неприятные, врезаются в память и часто запоминаются на всю жизнь. Еще я помню звуки. Раздраженные голоса, громкую музыку… А в соседней комнате кто-то занимался любовью. Я хотел есть, но не мог выйти из комнаты, потому что она меня опять заперла. Она почти всегда была под кайфом и не помнила, что у нее есть ребенок и что этого ребенка надо кормить.
Грей поискал глазами пепельницу и прислонился к шкафу спиной. Он ожидал, что говорить о детстве будет мучительно, но фразы складывались легко. Почти так же легко, как если бы он придумывал очередную сцену романа.
– Однажды она призналась мне, что в шестнадцать лет сбежала из дому – хотела избавиться от родителей и от любых ограничений. Дескать, они ее достали. Такой скандал подняли, когда узнали, что она курит марихуану и спит с мальчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Нет. – Бриана повернулась на бок и вгляделась в лицо Грея. Он упорно избегал ее взгляда, уставившись в потолок. – Грейсон, ты не сделал мне ничего плохого.
– Ну да! А синяки? Это, по-твоему, что?
– Ничего страшного. Я не такая хрупкая, как ты думаешь, – с некоторым раздражением сказала Бриана.
– Я обращался с тобой, как… – Грей не посмел выговорить оскорбительное слово вслух. – Я должен быть ласковым, нежным, а вместо этого…
– Ты уже не раз был со мной нежен, и мне приятно осознавать, что тебе не так-то легко сдерживаться. И что порой я заставляю тебя позабыть о самоконтроле. – Бри улыбнулась и взъерошила Грею волосы. – Значит, тебе показалось, что ты меня напугал?
– Почему «показалось»? Я в этом уверен, – он порывисто сел. – Я же думал только об удовлетворении своих желаний!
– Да, ты меня напугал, – призналась Бриана и, помолчав, добавила: – Но мне это понравилось. Я ведь люблю тебя.
Грей учащенно заморгал и сжал ее руку.
– Бриана…
Черт побери, как же ей потактичней объяснить?
– Не беспокойся. Мне не нужно ответных признаний.
– Послушай… Люди очень часто путают любовь и секс.
– Наверное, Грейсон. Но неужели ты считаешь, что я была бы здесь с тобой, если бы не любила тебя?
Грей никогда не лез за словом в карман. И теперь ему пришли на ум десятки разумных доводов и хитрых уловок. Однако он не смог заставить себя покривить душой.
– Нет… Я так не думаю, – после долгой паузы ответил он. – Но это еще хуже. Мне нельзя было допускать, чтобы наши отношения зашли так далеко. Я должен был вовремя спохватиться. Это моя вина.
– Да никто ни в чем не виноват! – Бриана потянулась к нему и не дала вскочить с кровати. – Пусть тебя не печалит моя любовь, Грейсон.
Но, увы, он оказался не властен над своими чувствами. Грея охватили печаль и панический страх, и – всего на мгновение – желание, чтобы Бриана любила его вечно.
– Бри, я не могу отплатить тебе той же монетой. Со мной у тебя нет будущего. Не рассчитывай ни на уютный дом в деревенской глуши, ни на выводок детишек. Ничего такого мне на роду не написано.
– Жаль, что ты так считаешь, однако я и не прошу этого.
– Да, но тебе-то этого хочется!
– Хочется, но я не жду исполнения желаний, – холодно улыбнулась Бриана. – Меня уже отвергали, Грейсон, и я прекрасно понимаю, что значит любить, но не быть любимой. Или, по крайней мере, не получать в ответ необходимой теплоты и нежности. – Грей порывался что-то возразить, но она покачала головой. – Поверь, как бы мне ни хотелось быть с тобой, Грейсон, я проживу и без тебя.
– Бриана, не обижайся. Ты мне небезразлична. Далеко не безразлична.
Она скептически подняла брови.
– Знаю. Равно как и то, что тебя это тревожит; Ведь ты никем раньше так не увлекался.
Грей долго молчал, потом со вздохом кивнул.
– Ты права. Для меня это все в новинку. И не только для меня. Для нас обоих, – он нерешительно поднес руку Брианы к губам. – Я дал бы тебе больше, если бы мог. И мне очень стыдно, что я накинулся на тебя сегодня. Ты… ты первая… неопытная женщина в моей жизни, поэтому я старался не торопить события, но… не вышло.
Бриана была заинтригована.
– Наверное, в первый раз ты тоже нервничал… Как и я, да?
– Больше. – Грей снова поцеловал ее руку. – Гораздо больше, поверь. Я привык иметь дело с женщинами, которые знают правила игры. Либо у них уже было много мужчин, либо это профессионалки, а ты…
– Профессионалки? – Глаза Брианы стали как два блюдца. – Неужели ты покупал женские ласки? Грей вдруг смутился, как школьник.
– Ну… В последнее время нет. Хотя…
– Но почему ты вообще обращался к проституткам? Зачем? С твоей внешностью и чувствительностью…
– Это было давно, в другой жизни, – отрезал Грей. – И нечего на меня так смотреть! Когда тебе шестнадцать и ты один на свете, бесплатно ничего не получается. Даже за секс надо платить.
– Но почему ты оказался в шестнадцать лет один? Грей резко встал. Словно хотел убежать от нее. Он был не только сердит, но и пристыжен.
– Я не собираюсь вдаваться в подробности.
– Почему?
– Господи! Уже поздно, пора спать.
– Грейсон, неужели тебе так трудно со мной поговорить? Ты же все про меня знаешь – и плохое, и хорошее. Или ты боишься, что я стану хуже к тебе относиться?
Грей действительно этого боялся, хотя и уверял себя, что ему наплевать.
– Все это неважно, Бриана. Мое прошлое не имеет никакого отношения к настоящему и к нам с тобой.
Взгляд Брианы стал ледяным, и она потянулась за ночной сорочкой, хотя недавно не желала ее надевать.
– Ты прав. Это твоя жизнь, и ты волен не впускать меня в нее.
– Да я вовсе не это имел в виду.
Бриана надела рубашку и поправила рукава.
– Как знаешь.
– Черт возьми, ты, я гляжу, не мытьем, так катаньем намерена добиться того, что тебе нужно, – взбешенный Грей сунул руки в карманы и заметался по комнате.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Нет, ты все понимаешь! – взорвался он. – Думаешь обдать меня холодом, чтобы я почувствовал себя виноватым и раскололся?
– Мы уже выяснили, что это не мое дело. – Бриана принялась спокойно перестилать разворошенную постель. – И я тебя ни в чем не обвиняю.
– Ладно, сдаюсь, – сквозь зубы процедил Грей. – Ты умеешь найти ко мне подход, – он тяжело перевел дух. – Садись и слушай, я тебе все расскажу.
Грей пошарил в шкафу и достал пачку сигарет. Обычно он курил, только когда работал.
– Из раннего детства мне запомнились прежде всего запахи. Пахло гнилыми отбросами, плесенью, сигаретным дымом, – он криво усмехнулся, проследив взглядом за дымком, поднимавшимся от кончика сигареты к потолку. – И еще травой. Не скошенной – этот запах многим знаком, – а той, которую курят. Ты, наверное, даже не знаешь, как пахнет эта отрава.
– Не знаю. – Бриана сидела, сложив руки на коленях, и не отрывала от Грея внимательных глаз.
– Ну вот… а это мои первые детские воспоминания. Запахи, и приятные, и неприятные, врезаются в память и часто запоминаются на всю жизнь. Еще я помню звуки. Раздраженные голоса, громкую музыку… А в соседней комнате кто-то занимался любовью. Я хотел есть, но не мог выйти из комнаты, потому что она меня опять заперла. Она почти всегда была под кайфом и не помнила, что у нее есть ребенок и что этого ребенка надо кормить.
Грей поискал глазами пепельницу и прислонился к шкафу спиной. Он ожидал, что говорить о детстве будет мучительно, но фразы складывались легко. Почти так же легко, как если бы он придумывал очередную сцену романа.
– Однажды она призналась мне, что в шестнадцать лет сбежала из дому – хотела избавиться от родителей и от любых ограничений. Дескать, они ее достали. Такой скандал подняли, когда узнали, что она курит марихуану и спит с мальчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92