— Шпейс е сканд? — быстро спросил Свет.
— Что?
Свет повторил заданный по-варяжски вопрос.
— Не понимаю, — сказала девица. И похоже, не солгала: никаких изменений в ауре не произошло. Впрочем, так же себя должна вести и наведенная аура.
Свет сделал два шага в сторону паломницы. Она вдруг съежилась. Свет сделал еще шаг. И тогда девица быстро вскочила с лежанки, стащила через голову свой мешок и застыла перед Светом, опустив голову. А Свет обнаружил, что особые приметы у задержанной все-таки есть. Молочно-белые перси девицы явно не знали прикосновения солнечных лучей. Такой же белизной сверкала полоска кожи на стегнах и вокруг треугольничка пшеничных волос на лобке.
И вот тут аура девицы изменилась: в ней появились розовые цвета. Девица подняла голову, обнаружила, что ее прелести гостя не интересуют, поняла — любить ее не собираются. Взгляд ее тут же сделался дерзким и наглым. И тогда, неожиданно для себя самого, Свет повернулся к ней спиной и вышел из темницы.
Репня со стражником ждали в коридоре.
— Ну что? — сказал Репня.
— Пока она пусть остается здесь. — Свет задумчиво потер подбородок. — Решение будет сообщено позднее.
Репня кивнул. А Свету вдруг показалось, что та, которая осталась за запираемыми стражником дверями, пытается проникнуть в его желания. Он словно видел, как она натягивает на молочно-белые свои перси мешок, как силится вникнуть в невнятный говор, раздающийся в коридоре. И в нем зрела уверенность, что она с удовольствием вспоминает, как он смотрел на ее обнаженное тело. Вот только причина этого удовольствия была ему непонятна.
Покидая здание Временной медицинской комиссии, он оглянулся.
Репня Бондарь смотрел ему вслед, и физиономия щупача цвела ехидной улыбкой.
Верховный Волхв понимал, сколь заняты сейчас волшебники. Поэтому проповедь его оказалась короткой, и служение продолжалось не более получаса.
На ступеньках храма к Свету подошел Буня Лапоть, сверкнул лысиной.
— Брат чародей! Мне бы хотелось с вами поговорить. Прошу в мой экипаж.
Свет отдал приказ Петру, чтобы тот пристроился к карете министерства безопасности, и последовал за Лаптем. Буня сотворил экранирующее заклинание, после чего сказал:
— Завтра академик Барсук собирается продемонстрировать результаты своих последних исследований. Министр считает, что вам надо присутствовать на демонстрации. Кудесник с ним согласен.
Свет поморщился: опять надо будет извиняться перед академиком Рощей. Впрочем, история немного подождет. И подольше ждала, веками…
— Когда начало?
— В два пополудни.
Слава Сварожичам, перед Рощей извиняться не придется. Но консультации опять откладываются. Впрочем, если может ждать история, то уж рвущиеся в теоретики молодые волшебники и тем более подождут. Пока что теория волшебства от их лишнего ожидания все равно ничего не потеряет…
— Я буду у Барсука.
Буня удовлетворенно кивнул:
— Теперь вот что… Вы уже видели девицу, выловленную щупачом Бондарем?
— Да.
— И каково ваше мнение?
Свет, подумав, сказал:
— Девица в самом деле очень интересная. Такого типа ауры я в своей жизни еще не встречал, но сдается мне, что аура наведена.
— Иными словами, — сказал Буня, — эта девица может быть связана с лазутчиками.
— Может быть.
Буня задумался.
— У нее амнезия, — сказал Свет. — Возможно, потеря памяти тоже вызвана заклятьем.
— Вот как! — удивился Буня. — Тогда ею тем паче следует заняться. Коли память заклята, значит в ней есть что скрывать.
— Наверное, — сказал Свет. — Если амнезия не вызвана естественными причинами.
— А это возможно?
— Разумеется.
Буня вновь задумался. Лошади неторопливо постукивали копытами по мостовой. В заднее оконце были видна карета самого Света.
— Из ваших слов я понял, — сказал Буня, — что определенного мнения о характере заклятья у вас не сложилось. Не так ли?
Свет поморщился:
— Да, вы правы… С подобной аурой мне встречаться еще не приходилось, и потому однозначный ответ я бы дать поостерегся.
Буня шумно вздохнул: похоже, его такой ответ не устраивал.
— Ну в самом деле, — сказал Свет. — Что я мог понять за какие-то пять минут? Чтобы сделать однозначные выводы, требуется поработать с подозреваемой в течение некоторого времени, понаблюдать за ее поведением, выявить стандартные реакции. На это пяти минут мало.
— Бондарь говорил что-то по поводу новой матери Ясны, — сказал Буня.
— Что вы думаете об этом?
Свет снова поморщился:
— У Бондаря часто эмоции берут верх над рассудком. Потому он и волшебником не стал.
— А если он прав?!
Свет снова пожал плечами:
— Я не могу утверждать что-либо определенное после столько краткого осмотра.
Буня задумчиво почесывал переносицу, устремив в боковое окно невидящий взгляд. И вдруг спросил, повернувшись к Свету всем телом:
— Вы еще не забыли дело графини Фридриксон?
— Нет, конечно, — сказал Свет. — Мне пришлось потратить на нее немало времени. И проявить немало гостеприимства.
— А не проявить ли вам гостеприимство и в нынешнем случае?
— Вы имеете в виду, что мне следует поселить эту девицу у себя?..
— А почему бы и нет?
Свет нахмурился:
— Вряд ли у меня сейчас достанет времени на необходимое с нею общение…
— Я думаю, от некоторых обязанностей вас можно было бы и освободить,
— быстро сказал Буня. — И я мог бы поговорить об этом с министром и Кудесником. Полагаю, с подозрительными поработают другие чародеи-щупачи. К вам будут обращаться лишь в самых сложных случаях.
— А стоит ли уделять этой девице столько внимания? — Свет пожал плечами. — Даже если бы она оказалась связанной с лазутчиками…
— Если она окажется связанной с лазутчиками, ею займутся наши люди. Меня интересует другой вариант развития событий. — Буня положил ладонь на руку Света. — А что если перед нами действительно вторая мать Ясна? Вы ведь хорошо представляете себе, как нам нужна такая колдунья. Сколько зря тратится времени и средств на тех, кто оказывается пустышкой! Ведь с додолками каши не сваришь.
Свет удивленно хмыкнул: об этой стороне дела он почему-то не подумал. А стоило бы… Помнится, Кудесник не раз говорил о том, как много потеряла Колдовская Дружина с исчезновением матери Ясны. Да и сам он тогда так считал.
— Что ж, пожалуй, вы правы…
— Мне бы хотелось, чтобы вы приняли ее уже завтра, — быстро сказал Буня. — И чтобы она чувствовала себя у вас как дома. Расходы вам возместят.
Свет кивнул:
— Хорошо, я отдам своему эконому соответствующие распоряжения. Если у вас все, я бы вышел здесь.
— У меня все. — Буня протянул было десницу, но тут же убрал ее. — Хотя нет… Есть у меня одно опасение. — Буня помолчал. — Если она и в самом деле лазутчица, не облегчаем ли мы супротивнику задачу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85