Все шло как по маслу, и я повел мужчину в чащу, оставив
женщину одну.
На окраине заросли рос только бамбук. Но когда мы прошли около
полпути, стали попадаться и криптомерии. Для того, что я задумал, трудно
было найти более удобное место. Раздвигая ветви, я рассказывал
правдоподобную историю, будто сокровища зарыты под криптомерией. Слушая
меня, мужчина торопливо шел вперед, туда, где виднелись тонкие стволы этих
деревьев. Бамбук попадался все реже, уже вокруг стояли криптомерии - и тут
я внезапно набросился на него и повалил его на землю. И он сразу же
оказался привязанным к стволу дерева. Веревка? Какой же разбойник бывает
без веревки? Веревка была у меня за поясом - ведь она всегда могла мне
понадобиться, чтобы перебраться через изгородь. Разумеется, чтоб он не мог
кричать, я забил ему рот опавшими бамбуковыми листьями, и больше с ним
возиться было нечего.
Покончив с мужчиной, я вернулся к женщине и сказал ей, что ее спутник
внезапно занемог и что ей надо пойти посмотреть, что с ним. Незачем и
говорить, что и на этот раз я добился своего. Она сняла свою широкополую
шляпу и, не отнимая у меня руки, пошла в глубь рощи. Но когда мы пришли и
тому месту, где к дереву был привязан ее муж, едва она его увидела, как
сунула руку за пазуху и выхватила кинжал. Никогда еще не приходилось мне
видеть такой необузданной, смелой женщины. Не будь я тогда настороже,
наверняка получил бы удар в живот. От этого-то я увернулся, но она
ожесточенно наносила удары куда попало. Но ведь недаром я Тадземару - мне
в конце концов удалось, не вынимая меча, выбить кинжал у нее из рук. А без
оружия самая храбрая женщина ничего не может поделать. И вот я наконец,
как и хотел, смог овладеть женщиной, не лишая жизни мужчину.
Да, не лишая жизни мужчину. Я и после этого не собирался его убивать.
Но когда я хотел скрыться из рощи, оставив лежащую в слезах женщину, она
вдруг как безумная вцепилась мне в рукав и, задыхаясь, крикнула: "Или вы
умрете, или мой муж... кто-нибудь из вас двоих должен умереть... Быть
опозоренной на глазах двоих мужчин хуже смерти... Один из вас должен
умереть... а я пойду к тому, кто останется в живых". И вот тогда мне
захотелось убить мужчину. (Мрачное возбуждение.)
Теперь, когда я вам это сказал, наверно, кажется, что я жестокий
человек. Это вам так кажется, потому что вы не видели лица этой женщины.
Потому что вы не видели ее горящих глаз. Когда я встретился с ней
взглядом, меня охватило желание сделать ее своей женой, хотя бы гром
поразил меня на месте. Сделать ее своей женой - только эта мысль и была у
меня в голове. Нет, это не была грубая похоть, как вы думаете. Если бы
мною владела только похоть, я отшвырнул бы женщину пинком ноги и ушел.
Тогда и мужчине не пришлось бы обагрить мой меч своею кровью. Но в то
мгновение, когда в сумраке чащи я вгляделся в лицо женщины, я решил, что
не уйду оттуда, пока его не убью.
Однако хотя я и решил его убить, но не хотел убивать его подло. Я
развязал его и сказал: будем биться на мечах. Веревка, что нашли у корней
дерева, это и была та самая, которую я тогда бросил. Мужчина с искаженным
лицом выхватил тяжелый меч и сразу же, не вымолвив ни слова, яростно
бросился на меня. Чем кончился этот бой, незачем и говорить. На двадцать
третьем взмахе мой меч пронзил его грудь. На двадцать третьем взмахе -
прошу вас, не забудьте этого! Я до сих пор поражаюсь: во всем мире он один
двадцать раз скрестил свой меч с моим. (Веселая улыбка.)
Как только он упал, я с окровавленным мечом в руках обернулся к
женщине. Но - представьте себе, ее нигде не было! Я стал искать среди
деревьев. Но на опавших бамбуковых листьях не осталось никаких следов. А
когда я прислушался, то услышал только предсмертное хрипенье в горле у
мужчины.
Может быть, когда мы начали биться, женщина ускользнула из рощи,
чтобы позвать на помощь? Как только эта мысль пришла мне в голову, я
понял, что дело идет о моей жизни. Я взял у убитого меч, лук и стрелы и
сейчас же выбрался на прежнюю тропинку. Там все так же мирно щипала траву
лошадь женщины. Говорить о том, что было после - значит напрасно тратить
слова. Только вот что: перед въездом в столицу у меня уже не было того
меча. Вот и все мое признание. Подвергните меня самой жестокой казни - я
ведь всегда знал, что когда-нибудь моей голове придется торчать на
верхушке столба. (Вызывающий вид.)
ЧТО РАССКАЗАЛА ЖЕНЩИНА НА ИСПОВЕДИ В ХРАМЕ КИЕМИДЗУ
Овладев мною, этот мужчина в синем обернулся к моему связанному мужу
и насмешливо захохотал. Как тяжело, наверно, было мужу! Но как он ни
извивался, опутывавшая его веревка только глубже врезалась в тело. Я
невольно вся подалась к нему - нет, я только хотела податься. Но тот
мужчина мгновенно пинком ноги швырнул меня на землю. И вот тогда это и
случилось. В этот миг я увидела в глазах мужа какой-то неописуемый блеск.
Неописуемый... даже теперь, вспоминая его глаза, я не могу подавить в себе
дрожь. Не в силах выговорить ни единого слова, муж в это мгновение излил
всю свою душу во взгляде. Но его глаза выражали не гнев, не страдание - в
них сверкало холодное презрение ко мне, вот что они выражали! Не от пинка
того мужчины, а от ужаса перед этим взглядом я, не помня себя, вскрикнула
и лишилась чувств.
Когда я пришла в себя, того мужчины в синем уже не было. И только к
стволу криптомерии по-прежнему был привязан мой муж. С трудом поднимаясь с
опавших бамбуковых листьев, я пристально смотрела ему в лицо. Но взгляд
его нисколько не изменился. Его глаза по-прежнему выражали холодное
презрение и затаенную ненависть. Не знаю, как сказать, что я тогда
почувствовала... и стыд, и печаль, и гнев... Шатаясь, я поднялась и
подошла к мужу.
"Слушайте! После того, что случилось, я не могу больше оставаться с
вами. Я решила умереть. Но... но умрете и вы. Вы видели мой позор. После
этого я не могу оставить вас в живых". Вот что я ему сказала, как ни было
это трудно. И все-таки муж по-прежнему смотрел на меня с отвращением.
Сдерживая волнение, от которого грудь моя готова была разорваться, я стала
искать его меч. Но, вероятно, все похитил разбойник - не только меча, но
даже и лука и стрел нигде в чаще не было видно. Только кинжал, к счастью,
валялся у моих ног. Я занесла кинжал и еще раз сказала мужу: "Теперь я
лишу вас жизни. И сейчас же последую за вами".
Когда муж услышал эти слова, он с усилием пошевелил губами.
Разумеется, голоса не было слышно, так как рот у него был забит
бамбуковыми листьями.
1 2 3
женщину одну.
На окраине заросли рос только бамбук. Но когда мы прошли около
полпути, стали попадаться и криптомерии. Для того, что я задумал, трудно
было найти более удобное место. Раздвигая ветви, я рассказывал
правдоподобную историю, будто сокровища зарыты под криптомерией. Слушая
меня, мужчина торопливо шел вперед, туда, где виднелись тонкие стволы этих
деревьев. Бамбук попадался все реже, уже вокруг стояли криптомерии - и тут
я внезапно набросился на него и повалил его на землю. И он сразу же
оказался привязанным к стволу дерева. Веревка? Какой же разбойник бывает
без веревки? Веревка была у меня за поясом - ведь она всегда могла мне
понадобиться, чтобы перебраться через изгородь. Разумеется, чтоб он не мог
кричать, я забил ему рот опавшими бамбуковыми листьями, и больше с ним
возиться было нечего.
Покончив с мужчиной, я вернулся к женщине и сказал ей, что ее спутник
внезапно занемог и что ей надо пойти посмотреть, что с ним. Незачем и
говорить, что и на этот раз я добился своего. Она сняла свою широкополую
шляпу и, не отнимая у меня руки, пошла в глубь рощи. Но когда мы пришли и
тому месту, где к дереву был привязан ее муж, едва она его увидела, как
сунула руку за пазуху и выхватила кинжал. Никогда еще не приходилось мне
видеть такой необузданной, смелой женщины. Не будь я тогда настороже,
наверняка получил бы удар в живот. От этого-то я увернулся, но она
ожесточенно наносила удары куда попало. Но ведь недаром я Тадземару - мне
в конце концов удалось, не вынимая меча, выбить кинжал у нее из рук. А без
оружия самая храбрая женщина ничего не может поделать. И вот я наконец,
как и хотел, смог овладеть женщиной, не лишая жизни мужчину.
Да, не лишая жизни мужчину. Я и после этого не собирался его убивать.
Но когда я хотел скрыться из рощи, оставив лежащую в слезах женщину, она
вдруг как безумная вцепилась мне в рукав и, задыхаясь, крикнула: "Или вы
умрете, или мой муж... кто-нибудь из вас двоих должен умереть... Быть
опозоренной на глазах двоих мужчин хуже смерти... Один из вас должен
умереть... а я пойду к тому, кто останется в живых". И вот тогда мне
захотелось убить мужчину. (Мрачное возбуждение.)
Теперь, когда я вам это сказал, наверно, кажется, что я жестокий
человек. Это вам так кажется, потому что вы не видели лица этой женщины.
Потому что вы не видели ее горящих глаз. Когда я встретился с ней
взглядом, меня охватило желание сделать ее своей женой, хотя бы гром
поразил меня на месте. Сделать ее своей женой - только эта мысль и была у
меня в голове. Нет, это не была грубая похоть, как вы думаете. Если бы
мною владела только похоть, я отшвырнул бы женщину пинком ноги и ушел.
Тогда и мужчине не пришлось бы обагрить мой меч своею кровью. Но в то
мгновение, когда в сумраке чащи я вгляделся в лицо женщины, я решил, что
не уйду оттуда, пока его не убью.
Однако хотя я и решил его убить, но не хотел убивать его подло. Я
развязал его и сказал: будем биться на мечах. Веревка, что нашли у корней
дерева, это и была та самая, которую я тогда бросил. Мужчина с искаженным
лицом выхватил тяжелый меч и сразу же, не вымолвив ни слова, яростно
бросился на меня. Чем кончился этот бой, незачем и говорить. На двадцать
третьем взмахе мой меч пронзил его грудь. На двадцать третьем взмахе -
прошу вас, не забудьте этого! Я до сих пор поражаюсь: во всем мире он один
двадцать раз скрестил свой меч с моим. (Веселая улыбка.)
Как только он упал, я с окровавленным мечом в руках обернулся к
женщине. Но - представьте себе, ее нигде не было! Я стал искать среди
деревьев. Но на опавших бамбуковых листьях не осталось никаких следов. А
когда я прислушался, то услышал только предсмертное хрипенье в горле у
мужчины.
Может быть, когда мы начали биться, женщина ускользнула из рощи,
чтобы позвать на помощь? Как только эта мысль пришла мне в голову, я
понял, что дело идет о моей жизни. Я взял у убитого меч, лук и стрелы и
сейчас же выбрался на прежнюю тропинку. Там все так же мирно щипала траву
лошадь женщины. Говорить о том, что было после - значит напрасно тратить
слова. Только вот что: перед въездом в столицу у меня уже не было того
меча. Вот и все мое признание. Подвергните меня самой жестокой казни - я
ведь всегда знал, что когда-нибудь моей голове придется торчать на
верхушке столба. (Вызывающий вид.)
ЧТО РАССКАЗАЛА ЖЕНЩИНА НА ИСПОВЕДИ В ХРАМЕ КИЕМИДЗУ
Овладев мною, этот мужчина в синем обернулся к моему связанному мужу
и насмешливо захохотал. Как тяжело, наверно, было мужу! Но как он ни
извивался, опутывавшая его веревка только глубже врезалась в тело. Я
невольно вся подалась к нему - нет, я только хотела податься. Но тот
мужчина мгновенно пинком ноги швырнул меня на землю. И вот тогда это и
случилось. В этот миг я увидела в глазах мужа какой-то неописуемый блеск.
Неописуемый... даже теперь, вспоминая его глаза, я не могу подавить в себе
дрожь. Не в силах выговорить ни единого слова, муж в это мгновение излил
всю свою душу во взгляде. Но его глаза выражали не гнев, не страдание - в
них сверкало холодное презрение ко мне, вот что они выражали! Не от пинка
того мужчины, а от ужаса перед этим взглядом я, не помня себя, вскрикнула
и лишилась чувств.
Когда я пришла в себя, того мужчины в синем уже не было. И только к
стволу криптомерии по-прежнему был привязан мой муж. С трудом поднимаясь с
опавших бамбуковых листьев, я пристально смотрела ему в лицо. Но взгляд
его нисколько не изменился. Его глаза по-прежнему выражали холодное
презрение и затаенную ненависть. Не знаю, как сказать, что я тогда
почувствовала... и стыд, и печаль, и гнев... Шатаясь, я поднялась и
подошла к мужу.
"Слушайте! После того, что случилось, я не могу больше оставаться с
вами. Я решила умереть. Но... но умрете и вы. Вы видели мой позор. После
этого я не могу оставить вас в живых". Вот что я ему сказала, как ни было
это трудно. И все-таки муж по-прежнему смотрел на меня с отвращением.
Сдерживая волнение, от которого грудь моя готова была разорваться, я стала
искать его меч. Но, вероятно, все похитил разбойник - не только меча, но
даже и лука и стрел нигде в чаще не было видно. Только кинжал, к счастью,
валялся у моих ног. Я занесла кинжал и еще раз сказала мужу: "Теперь я
лишу вас жизни. И сейчас же последую за вами".
Когда муж услышал эти слова, он с усилием пошевелил губами.
Разумеется, голоса не было слышно, так как рот у него был забит
бамбуковыми листьями.
1 2 3