- Слушай-ка,
браток. Сиврил только что ужасно обидел тебя. Ты его вызовешь? А то такая
скукота.
- Нет, - спокойно ответил ведьмак.
- А если я вылью эту уху тебе в морду, вызовешь меня? - загоготал
полуголый.
- Спокойно, Пятнадцатый, - сказал Нохорн. - Раз он сказал нет, так
нет. Пока. Ну, браток, говори, что ты там хочешь сказать, и выматывайся. У
тебя есть еще случай умотать самому. Не воспользуешься им - тебя умотают
другие.
- Тебе мне говорить нечего. Я хочу видеться с Колючкой. С Ренфри.
- Слыхали, ребята? - Нохорн оглядел всю компанию. - Он хочет видеться
с Ренфри. А по какому такому делу, браток, можно узнать?
- Нельзя.
Нохорн поднял голову и поглядел на близнецов, а те сделали шаг
вперед, бряцая серебряными пряжками высоких сапог.
- Знаю, - вдруг заговорил тот, с косой. - Я уже знаю, где я его
видел.
- Что ты там лопочешь, Тавик?
- Перед домом старосты. Он привез какого-то черта на продажу, такую
помесь паука с крокодилом. Люди говорили, что это ведьмак.
- Это что ж такое, ведьмак? - спросил голый Пятнадцатый. - Э? Сиврил?
- Наемный чародей, - ответил полу-эльф. - Шут за горсть серебреников.
Я же говорю, ошибка природы. Оскорбление нравов людских и божьих. Палить
таких надо.
- А мы колдунов не любим, - заскрипел Тавик, не отрывая от Геральта
прищуренных буркал. - Что-то мне кажется, Сиврил, что в этой дыре у нас
будет больше работы, чем казалось. Тут их больше, чем один, а ведь
известно, что они держатся вместе.
- Ворон ворону... - злобно усмехнулся полукровка. - Как это еще земля
носит таких, как ты? Кто вас плодит, чудь?
- Если можно, будьте терпимей, - спокойно произнес Геральт. - Твоей
матери, как вижу, приходилось частенько гулять по лесу одной, чтобы у тебя
появился повод подумать и о собственном происхождении.
- Возможно, - не переставая усмехаться, ответил полу-эльф. - Но я-то,
по крайней мере, знал свою мать. А ты, как ведьмак, и этого сказать о себе
не можешь.
Геральт слегка побледнел и сжал зубы. Нохорн, который заметил это,
громко засмеялся.
- Ну, браток, подобной обиды пропустить нельзя. То, что у тебя за
хребтом, похоже на меч. Так как? Выйдете с Сиврилом на двор? А то вечер
такой нудный.
Ведьмак не отреагировал.
- Трус засраный, - фыркнул Тавик.
- Что он там говорил о матери Сиврила? - монотонно тянул Нохорн,
уперев подбородок в ладони. - Насколько я понял, что-то отвратительное.
Что она всем давала, или что-то в этом роде. Эй, Пятнадцатый, да разве
можно слушать, как какой-то приблуда обижает мать друга. Мать, мать ее
е..., это же святое!
Пятнадцатый охотно встал, отстегнул меч и бросил его на стол. Выкатил
грудь, поправил наручи с серебряными шипами, сплюнул и сделал шаг вперед.
- Если ты в чем-то сомневаешься, - добавил Нохорн, - то Пятнадцатый
как раз вызывает тебя драться на кулаках. Я же говорил, что тебя вынесут
отсюда. Сделайте место.
Пятнадцатый приблизился, поднимая кулаки. Геральт поднес ладонь к
мечу.
- Осторожно, - сказал он. - Еще шаг, и ты будешь искать свою руку на
полу.
Нохорн и Тавик сорвались с мест, схватившись за мечи. Молчаливые
близнецы одинаковыми движениями достали свои. Пятнадцатый отступил. Не
двинулся лишь Сиврил.
- Что тут происходит, елки-палки? На минуту нельзя вас оставить.
Геральт очень медленно повернулся и глянул в глаза цвета морской
волны.
Она была почти одного с ним роста. Соломенные волосы неровно срезаны
у самых ушей. Она стояла, одной рукой опершись о косяк, в обтягивающем
бархатном кафтанчике, затянутая богатым поясом. Ее юбка была неровной,
асимметричной - слева доходила до щиколоток, справа же открывала мощное
бедро над голенищем высокого сапога из лосиной кожи. На левом боку висел
меч, на правом - стилет с большим рубином на рукояти.
- Языки проглотили?
- Это ведьмак, - буркнул Нохорн.
- Так что?
- Он хотел говорить с тобой.
- Так что?
- Это волшебник, - загудел Пятнадцатый.
- А мы волшебников не любим, - добавил Тавик.
- Спокойно, ребята, - сказала девушка. - То, что он хочет со мной
поговорить, еще не преступление. Забавляйтесь дальше, и без скандалов.
Завтра будет базарный день. Вы же наверняка не хотите, чтобы ваши выходки
помешали ярмарке, такому важному событию в жизни этого милого городка?
В наступившей тишине раздался тихий паскудный смешок. Смеялся все еще
беззаботно развалившийся на лавке Сиврил.
- Да ну тебя, Ренфри, - еле выдавил полукровка. - Важное... событие!
- Заткнись, Сиврил. Немедленно.
Сиврил перестал смеяться. Немедленно. Геральт не удивился. В голосе
Ренфри зазвучало что-то очень странное. Что-то, похожее на багровые
отблески пожара на клинках, вой убиваемых, ржание коней и запах крови. У
остальных, видимо, тоже возникли подобные ассоциации, потому что бледность
покрыла даже загорелое лицо Тавика.
- Ну, беловолосый, - прервала тишину Ренфри. - Давай выйдем в большую
избу, присоединимся к старосте, с которым ты сюда пришел. Он ведь тоже,
наверное, хотел бы со мной поговорить.
Кальдемайн, ожидавший возле стойки, увидев их, прервал тихий разговор
с корчмарем, выпрямился и сложил руки на груди.
- Послушай-ка, госпожа, - твердо, не теряя времени на вступительный
обмен любезностями, начал он. - От этого вот ведьмака из Ривии я узнал,
что привело вас в Блавикен. Кажется, вам не нравится наш волшебник.
- Может. И что с того? - спросила Ренфри, тоже не очень вежливо.
- А то, что для ваших претензий есть городские или каштелянские суды.
Кто обиды свои здесь на Лукоморье захочет оружно мстить, обычным
разбойником считаться будет. И еще, что вы ранехонько вылетите из Блавикен
вместе со своей чудной компанией, либо же я вас посажу в яму, пре...
пре... Как это называется, Геральт?
- Превентивно.
- Вот именно, превентивно. Вы все поняли, дамочка?
Ренфри раскрыла кошель, висящий на поясе, и достала в несколько раз
сложенный пергамент.
- Почитайте, староста, если вы грамотный. И никогда не называйте меня
"дамочкой".
Кальдемайн взял пергамент, долго его читал, затем без слов передал
ведьмаку.
"Моим комесам, вассалам и вольным подданным, - вслух прочитал
Геральт, - всем касающимся сообщаем, что Ренфри, принцесса крейденская,
остается в наших службах и мила нам, тот гнев наш на голову свою притянет,
кто бы памехи ей учинял. Одоэн, король...". "Помехи" пишутся через "о". Но
печать похожа на настоящую.
- Потому что она и есть настоящая, - сказала Ренфри, вырывая у него
пергамент. - Ее поставил Одоэн, ваш милостивый господин. Поэтому я не
советую "помехи мне учинять".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11