Красиво, не так ли?
- Скорее отвратительно. Я рад, что ты справилась с ловчим, Ренфри.
- Какого черта справилась. Он сжалился надо мной и отпустил. Только
перед тем изнасиловал, сукин сын, и забрал золотые сережки и диадему.
Геральт взглянул ей прямо в глаза, поигрывая медальоном. Ренфри
выдержала взгляд.
- Вот и кончилась княжеская дочка, - продолжала она. - Платьице
порвалось, батист навсегда утратил белизну. А затем были грязь, голод,
смрад, пинки и дубинки. Отдаваться первому встречному за миску похлебки
или крышу над головой. Ты знаешь, какие у меня были волосы? Как шелк, и
спускались на добрый локоть ниже попки. А когда я подхватила вшей, то меня
остригли наголо, ножницами, которыми стригут овец. С тех пор они так и не
отрастали как следует.
Она на мгновение замолкла, смахнув со лба неровные пряди.
- Чтобы не подохнуть с голоду, я крала. Убивала, чтобы не убили меня.
Сидела в ямах, провонявших мочой, не зная, то ли меня утром вздернут, то
ли просто отхлещут и выгонят. И все это время моя мачеха и этот твой
чародей наступали мне на пятки, подсылали убийц, пытались отравить меня.
Пробовали сглазить. И что, мне проявить великодушие? По-королевски
простить? Да я ему по-королевски башку оторву, а перед этим, может, еще и
ноги выдерну.
- Аридея и Стрегобор пытались тебя отравить?
- Конечно, а что? Яблоком, заправленным вытяжкой из покрика. Меня
спас один гном. Он дал мне противоядие, после которого меня выворачивало
наизнанку, как чулок. Но ничего, пережила.
- Это был один из семи гномов?
Ренфри, которая разливала вино, замерла с баклажкой над стаканом.
- Ого, - сказала она. - Ты много обо мне знаешь. Так что? Ты что-то
имеешь против гномов? Или других гуманоидов? Если говорить откровенно, они
относились ко мне лучше, чем большинство людей. Но пусть это тебя не
волнует. Я уже говорила, что пока могли, Стрегобор и Аридея охотились за
мной, как за диким зверем. Потом уже не могли, я сама стала охотницей.
Аридея протянула копыта в своей собственной постели, и ей дико повезло,
что я не достала ее раньше. У меня была для нее особенная программа. Но
теперь у меня есть колдун. Как по-твоему, Геральт, он заслужил смерть?
Скажи.
- Я не судья. Я ведьмак.
- Вот именно. Я говорила, что есть двое, способные предотвратить
резню в Блавикен. Второй - это ты. Волшебник впустит тебя в башню, и ты
его убьешь.
- Ренфри, - спокойно спросил Геральт. - Ты случайно на голову не
падала?
- Ты ведьмак или нет, черт подери? Говорят, что ты убил кикимору и
привез ее на ослике, чтобы тебе заплатили. Стрегобор хуже кикиморы, она
всего лишь неразумная тварь и убивает, потому что такой ее создали боги. А
Стрегобор - это садист, маньяк, чудовище. Привези мне его на ослике, и я
не пожалею золота.
- Я ведь не наемный убийца, Колючка.
- Именно, - с улыбкой согласилась она. Откинувшись на спинку стула,
Ренфри скрестила на столе ноги, не делая ни малейших усилий, чтобы
прикрыть бедра юбкой. - Ведь ты ведьмак, защитник людей, оберегающий их от
Зла. А сейчас Зло - это железо, кровь и огонь, которые загуляют здесь, как
только мы станем друг против друга. Не кажется ли тебе, что я предлагаю
меньшее зло? Даже для этого сукина сына Стрегобора. Ведь ты можешь убить
его милосердно, одним ударом, исподтишка. Он умрет, не зная, что умирает.
Я так не могу ему гарантировать этого. Даже наоборот.
Геральт молчал. Ренфри потянулась, подняв руки вверх.
- Я понимаю твои сомнения, - сказала она. - Но ответ мне нужен
сейчас.
- Ты знаешь, почему Стрегобор и княжна хотели тебя убить? И тогда, и
позже?
Ренфри резко выпрямилась, сняла ноги со стола.
- Но ведь это же и козе понятно, - вспыхнула она. - Они хотели
избавиться от первородной дочери Фредефалька, потому что я была
наследницей трона. Дети Аридеи были от внебрачного союза и не имели прав
на...
- Я не о том, Ренфри.
Девушка опустила голову, но только на мгновение. Ее глаза блеснули.
- Ну что же, ладно. Якобы я проклята. Заражена еще в материнской
утробе. Якобы я...
- Продолжай.
- Чудовище.
- А ты?
Мгновение, очень короткое, она выглядела беззащитной и надломленной.
И очень печальной.
- Не знаю, Геральт, - шепнула она, и ее черты вновь затвердели. - Да
и откуда мне, черт подери, знать? Когда я порежу палец, идет кровь. И
каждый месяц тоже идет кровь. Когда обожрусь, у меня болит брюхо, когда
перепью - болит голова. Когда мне весело, я пою, когда грустно, ругаюсь.
Если я кого-то ненавижу, то убиваю, а если... Ах, черт, хватит. Ну, каков
будет твой ответ, ведьмак?
- Мой ответ - нет.
- Ты помнишь, о чем я говорила? - спросила она, помолчав немного. -
Есть предложения, от которых не отказываются, так как последствия могут
быть ужасны. Я серьезно предупреждаю тебя, мое предложение из таких.
Подумай хорошенько.
- Я хорошенько подумал. И отнесись ко мне тоже серьезно, потому что и
я предупреждаю тебя всерьез.
Ренфри снова замолчала, перебирая нитку жемчуга, трижды обвивавшую
дивную шею и насмешливо заглядывающую меж двух пышных полушарий в разрезе
кафтана.
- Геральт, - спросила она. - Стрегобор просил, чтобы ты убил меня?
- Да. Он считает, что меньшим злом будет это.
- Могу ли я думать, что ты отказал ему, как и мне?
- Можешь.
- Почему?
- Потому что я не верю в меньшее зло.
Ренфри легко усмехнулась, потом ее рот исказился в гримасе, очень
уродливой в желтом свете огарка.
- Говоришь, не веришь. Ты прав, но лишь отчасти. Есть Зло и Большее
Зло, а за ними, где-то в тени, стоит Очень Большое Зло. И Очень Больше
Зло, Геральт, это такое, что ты не можешь себе представить, хотя и
думаешь, что уже ничто на земле не в силах тебя удивить. И иногда бывает
так, Геральт, что Очень Большое Зло схватит тебя за глотку и скажет:
"Выбирай, братишка, или я, или то, другое, чуток поменьше".
- К чему ты ведешь?
- Ни к чему. Я немного выпила и философствую, ищу общие места. Вот
одно отыскала - меньшее зло существует, только мы не можем выбирать его
сами. Лишь Очень Большое Зло может заставить нас делать такой выбор. Хотим
мы того, или нет.
- Видно, я мало выпил, - терпко усмехнулся Геральт. - А полночь тем
временем минула. Давай перейдем к конкретным вещам. Ты не убьешь
Стрегобора в Блавикен, я не позволю тебе сделать этого. Не позволю, чтобы
дошло до резни и кровопролития. Второй раз я предлагаю тебе - откажись от
мести. Откажись убивать его. Этим ты докажешь ему, и не только ему, что ты
вовсе не кровожадное, бесчеловечное чудовище, что ты не мутант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
- Скорее отвратительно. Я рад, что ты справилась с ловчим, Ренфри.
- Какого черта справилась. Он сжалился надо мной и отпустил. Только
перед тем изнасиловал, сукин сын, и забрал золотые сережки и диадему.
Геральт взглянул ей прямо в глаза, поигрывая медальоном. Ренфри
выдержала взгляд.
- Вот и кончилась княжеская дочка, - продолжала она. - Платьице
порвалось, батист навсегда утратил белизну. А затем были грязь, голод,
смрад, пинки и дубинки. Отдаваться первому встречному за миску похлебки
или крышу над головой. Ты знаешь, какие у меня были волосы? Как шелк, и
спускались на добрый локоть ниже попки. А когда я подхватила вшей, то меня
остригли наголо, ножницами, которыми стригут овец. С тех пор они так и не
отрастали как следует.
Она на мгновение замолкла, смахнув со лба неровные пряди.
- Чтобы не подохнуть с голоду, я крала. Убивала, чтобы не убили меня.
Сидела в ямах, провонявших мочой, не зная, то ли меня утром вздернут, то
ли просто отхлещут и выгонят. И все это время моя мачеха и этот твой
чародей наступали мне на пятки, подсылали убийц, пытались отравить меня.
Пробовали сглазить. И что, мне проявить великодушие? По-королевски
простить? Да я ему по-королевски башку оторву, а перед этим, может, еще и
ноги выдерну.
- Аридея и Стрегобор пытались тебя отравить?
- Конечно, а что? Яблоком, заправленным вытяжкой из покрика. Меня
спас один гном. Он дал мне противоядие, после которого меня выворачивало
наизнанку, как чулок. Но ничего, пережила.
- Это был один из семи гномов?
Ренфри, которая разливала вино, замерла с баклажкой над стаканом.
- Ого, - сказала она. - Ты много обо мне знаешь. Так что? Ты что-то
имеешь против гномов? Или других гуманоидов? Если говорить откровенно, они
относились ко мне лучше, чем большинство людей. Но пусть это тебя не
волнует. Я уже говорила, что пока могли, Стрегобор и Аридея охотились за
мной, как за диким зверем. Потом уже не могли, я сама стала охотницей.
Аридея протянула копыта в своей собственной постели, и ей дико повезло,
что я не достала ее раньше. У меня была для нее особенная программа. Но
теперь у меня есть колдун. Как по-твоему, Геральт, он заслужил смерть?
Скажи.
- Я не судья. Я ведьмак.
- Вот именно. Я говорила, что есть двое, способные предотвратить
резню в Блавикен. Второй - это ты. Волшебник впустит тебя в башню, и ты
его убьешь.
- Ренфри, - спокойно спросил Геральт. - Ты случайно на голову не
падала?
- Ты ведьмак или нет, черт подери? Говорят, что ты убил кикимору и
привез ее на ослике, чтобы тебе заплатили. Стрегобор хуже кикиморы, она
всего лишь неразумная тварь и убивает, потому что такой ее создали боги. А
Стрегобор - это садист, маньяк, чудовище. Привези мне его на ослике, и я
не пожалею золота.
- Я ведь не наемный убийца, Колючка.
- Именно, - с улыбкой согласилась она. Откинувшись на спинку стула,
Ренфри скрестила на столе ноги, не делая ни малейших усилий, чтобы
прикрыть бедра юбкой. - Ведь ты ведьмак, защитник людей, оберегающий их от
Зла. А сейчас Зло - это железо, кровь и огонь, которые загуляют здесь, как
только мы станем друг против друга. Не кажется ли тебе, что я предлагаю
меньшее зло? Даже для этого сукина сына Стрегобора. Ведь ты можешь убить
его милосердно, одним ударом, исподтишка. Он умрет, не зная, что умирает.
Я так не могу ему гарантировать этого. Даже наоборот.
Геральт молчал. Ренфри потянулась, подняв руки вверх.
- Я понимаю твои сомнения, - сказала она. - Но ответ мне нужен
сейчас.
- Ты знаешь, почему Стрегобор и княжна хотели тебя убить? И тогда, и
позже?
Ренфри резко выпрямилась, сняла ноги со стола.
- Но ведь это же и козе понятно, - вспыхнула она. - Они хотели
избавиться от первородной дочери Фредефалька, потому что я была
наследницей трона. Дети Аридеи были от внебрачного союза и не имели прав
на...
- Я не о том, Ренфри.
Девушка опустила голову, но только на мгновение. Ее глаза блеснули.
- Ну что же, ладно. Якобы я проклята. Заражена еще в материнской
утробе. Якобы я...
- Продолжай.
- Чудовище.
- А ты?
Мгновение, очень короткое, она выглядела беззащитной и надломленной.
И очень печальной.
- Не знаю, Геральт, - шепнула она, и ее черты вновь затвердели. - Да
и откуда мне, черт подери, знать? Когда я порежу палец, идет кровь. И
каждый месяц тоже идет кровь. Когда обожрусь, у меня болит брюхо, когда
перепью - болит голова. Когда мне весело, я пою, когда грустно, ругаюсь.
Если я кого-то ненавижу, то убиваю, а если... Ах, черт, хватит. Ну, каков
будет твой ответ, ведьмак?
- Мой ответ - нет.
- Ты помнишь, о чем я говорила? - спросила она, помолчав немного. -
Есть предложения, от которых не отказываются, так как последствия могут
быть ужасны. Я серьезно предупреждаю тебя, мое предложение из таких.
Подумай хорошенько.
- Я хорошенько подумал. И отнесись ко мне тоже серьезно, потому что и
я предупреждаю тебя всерьез.
Ренфри снова замолчала, перебирая нитку жемчуга, трижды обвивавшую
дивную шею и насмешливо заглядывающую меж двух пышных полушарий в разрезе
кафтана.
- Геральт, - спросила она. - Стрегобор просил, чтобы ты убил меня?
- Да. Он считает, что меньшим злом будет это.
- Могу ли я думать, что ты отказал ему, как и мне?
- Можешь.
- Почему?
- Потому что я не верю в меньшее зло.
Ренфри легко усмехнулась, потом ее рот исказился в гримасе, очень
уродливой в желтом свете огарка.
- Говоришь, не веришь. Ты прав, но лишь отчасти. Есть Зло и Большее
Зло, а за ними, где-то в тени, стоит Очень Большое Зло. И Очень Больше
Зло, Геральт, это такое, что ты не можешь себе представить, хотя и
думаешь, что уже ничто на земле не в силах тебя удивить. И иногда бывает
так, Геральт, что Очень Большое Зло схватит тебя за глотку и скажет:
"Выбирай, братишка, или я, или то, другое, чуток поменьше".
- К чему ты ведешь?
- Ни к чему. Я немного выпила и философствую, ищу общие места. Вот
одно отыскала - меньшее зло существует, только мы не можем выбирать его
сами. Лишь Очень Большое Зло может заставить нас делать такой выбор. Хотим
мы того, или нет.
- Видно, я мало выпил, - терпко усмехнулся Геральт. - А полночь тем
временем минула. Давай перейдем к конкретным вещам. Ты не убьешь
Стрегобора в Блавикен, я не позволю тебе сделать этого. Не позволю, чтобы
дошло до резни и кровопролития. Второй раз я предлагаю тебе - откажись от
мести. Откажись убивать его. Этим ты докажешь ему, и не только ему, что ты
вовсе не кровожадное, бесчеловечное чудовище, что ты не мутант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11