Зрелище обнаженного, скрученного и изуродованного тела потрясло даже ко всему привыкших работников милиции. Старый шрам в форме полумесяца под соском Даулета выглядел, как след детской шалости, по сравнению с зияющими ранами.
«Что им нужно, этим садистам, от тающего на глазах „Сатурна“? Из четверки компаньонов жив-здоров остался только Фришман. И неясно — его ли охранять или от него?.. Так или иначе, установить за ним постоянное наблюдение надо не откладывая. Чересчур агрессивно действует бандитская группа… По свидетельству соседей, Сербаев был чемпионом своего квартала в единоборстве на руках. Даже если принять во внимание, что мускулы его в известной степени одрябли за год беспробудного пьянства, все-таки одиночке не под силу справиться с таким верзилой». — Корнеев, восстанавливая в памяти подробности дела, механически перелистывал страницы объемистого рабочего блокнота. Неожиданно взгляд его задержался на одном из многочисленных адресов. «Мать честная, куда же я раньше смотрел! Светлана Коробова. Её дом на улице рядом с пустырем, возле которого стоял сатурновский „Камаз“, груженный флизелином, — Корнеев заглянул в одну из папок, лежащих на столе. — И по схеме выходит, что между стоянкой „Камаза“ и домом Коробовой — не более двухсот метров… Неплохо. А от стоянки до пляжа — метров пятьсот, замечательно!.. Попробуем здесь потянуть чуть посильнее. Протокол ее допроса, который провел Тимошин, так ничего и не прояснил… Надо самому нанести визит этой таинственной даме. Слишком много событий пересекаются здесь».
Но ни в этот вечер, ни в следующий в доме Коробовой свет не зажигался. Лишь серая овчарка день и ночь уныло бродила по двору, брезгливо лакала из огромной посудины, вероятно, уже прокисшую от жары похлебку. На майора, заглядывающего в калитку и громко стучащего щеколдой, она почти не обращала внимания. И все же у Корнеева не было законных оснований в отсутствие хозяйки проникнуть в дом. Последним ее видел старик сосед у автобусной остановки в компании с «наштукатуренной» брюнеткой. Это всполошило майора. Исчезновение даже на час любого причастного к «Сатурну» человека внушало тревогу, а тут целых два дня! Она, конечно, птица вольная, незамужняя. Оставшись без любовника, а возможно, и без обоих любовников, могла же она закатиться куда-нибудь?
Светлану Коробову разыскали в понедельник. Она находилась в больнице с сотрясением мозга — пострадала при ограблении своей подруги Татьяны Троепольской у комиссионного магазина. Подруга лежала здесь же, этажом ниже, с травмой черепа. Попали они туда в субботу и уже чувствовали себя сравнительно неплохо. Во всяком случае, для допроса. Коробову, в частности, Корнеев застал в момент выписки. В соблазнительно коротком халатике на голое тело, она имела вид далеко не болезненный. Слегка кокетничая, она отвечала на вопросы майора в кабинете, любезно уступленном главврачом.
— Светлана Николаевна, тысячу извинений, что тревожу вас.
— Я уже пришла в себя, — улыбнулась слегка тронутыми помадой губами Коробова, — с радостью отвечу на любые вопросы, лишь бы помочь поймать этих бандюг. Подумать только!.. Среди бела дня напасть на беззащитных женщин, бить по голове! Я уже не говорю, что получили обе поровну, но у Таньки еще и деньги взяли… крупную сумму.
«Положим, Троепольская пострадала куда больше, — с оттенком неприязни подумал майор, — но оставим это на совести Коробовой. Она, судя по всему, из тех, которые ощущают только собственную боль»,
— Да, разумеется, — кивнул Корнеев так, что нельзя было понять, то ли он соглашается с тем, что обе женщины «получили поровну», то ли сочувствует Троепольской, лишившейся денег. — Но, Светлана Николаевна, давайте вспомним все с самого начала.
— Хочу попросить вас, пусть наш разговор останется между нами. Даже Татьяне не говорите о том, чем я с вами поделилась. Вы внушаете доверие, я думаю, на вас можно положиться. Мне, одинокой женщине, это сразу бросается в глаза.
— Право, я ничем не заслужил таких комплиментов. Но вы-то, Светлана Николаевна, с вашей внешностью, умением себя преподнести, — решил поддержать игру Корнеев, — и…
— Ах, оставьте, майор. Вы же знаете: не родись красивой… Мне бы хоть капельку счастья… А эта неделя меня просто сокрушила… Началось с того, что в понедельник утонул Леонид.
— Ачкасов?.. Пожалуйста, об этом поподробнее.
— Неужели и это вас интересует? Насколько я поняла, этим происшествием занимается следователь Тимонин. Я с ним уже беседовала…
— Тимошин, — поправил майор, — но, может быть, вы упустили какие-нибудь детали?
— Не исключено. Я была совершенно выбита из колеи… Так вот, Леня около часу дня вернулся с базара. Привез мясо и фрукты. Я была вся в хлопотах, готовила стол — день рождения как-никак. Впрочем, в моем возрасте это уже совсем не в радость. Но хочешь-не хочешь, гостей принимать изволь. Леня покрутился на кухне и уехал. Куда — понятия не имею. Он никогда ни в чем не отчитывался и сердился, когда я спрашивала. О чем хотел — сам говорил. Он сильный был. Не та стать, что у нынешних мужиков… Хотя вот и вы, похоже, из таких, хоть и много моложе…
— Вы все-таки про Ачкасова, Светлана Николаевна, — перебил ее майор, — бог с ними, с моими достоинствами.
— Сейчас таких мало. Вымирают, как мамонты… Широко человек жил. И в деньгах не скупился, давал легко, весело. И трений из-за них между нами никогда не возникало… А вот? теперь одна я осталась и боюсь… Нет во мне силы, — Коробова потупилась и поправила задравшийся халатик. — Даже Даулету, этому буйволу, и то слабо против Лени. Видимость только…
— Давайте закончим с днем рождения, — мягко на помнил майор.
— Ну, а когда Леня не пришел, меня словно что-то толкнуло — беда случилась. Жена его не смогла бы удержать. Любил он меня. И день рождения без него прошел, как похороны. Даулет, как чувствовал, сразу заприставал, чего при Лене никогда не мог себе позволить. А может, перебрал и расхрабрился… Ох, не могу я про это больше… Тошно на душе, — заколыхалась Коробова. — Так и стоит Леня перед глазами.
— Хорошо, достаточно… Оставим это. А как вы по знакомились с Троепольской?
— Ее я давно знаю, — — Коробова поудобней уселась, заложив ногу за ногу, уже не стесняясь того, что круглые крепкие колени совсем заголились. — У нас тут один араб учился, так она с ним любовь крутила. Тот диплом получил и отчалил в свою Арабию. Танька осталась на седьмом месяце. Да вы знаете, как у нас на таких смотрят. Короче, Танькиной дочке уже год, а в доме даже с едой не густо.
— Это имеет какое-то отношение к ограблению? — перебил майор.
— Стала бы я распространяться, если бы не имело, — обиженно поджала губы Коробова.
— Тогда я весь внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
«Что им нужно, этим садистам, от тающего на глазах „Сатурна“? Из четверки компаньонов жив-здоров остался только Фришман. И неясно — его ли охранять или от него?.. Так или иначе, установить за ним постоянное наблюдение надо не откладывая. Чересчур агрессивно действует бандитская группа… По свидетельству соседей, Сербаев был чемпионом своего квартала в единоборстве на руках. Даже если принять во внимание, что мускулы его в известной степени одрябли за год беспробудного пьянства, все-таки одиночке не под силу справиться с таким верзилой». — Корнеев, восстанавливая в памяти подробности дела, механически перелистывал страницы объемистого рабочего блокнота. Неожиданно взгляд его задержался на одном из многочисленных адресов. «Мать честная, куда же я раньше смотрел! Светлана Коробова. Её дом на улице рядом с пустырем, возле которого стоял сатурновский „Камаз“, груженный флизелином, — Корнеев заглянул в одну из папок, лежащих на столе. — И по схеме выходит, что между стоянкой „Камаза“ и домом Коробовой — не более двухсот метров… Неплохо. А от стоянки до пляжа — метров пятьсот, замечательно!.. Попробуем здесь потянуть чуть посильнее. Протокол ее допроса, который провел Тимошин, так ничего и не прояснил… Надо самому нанести визит этой таинственной даме. Слишком много событий пересекаются здесь».
Но ни в этот вечер, ни в следующий в доме Коробовой свет не зажигался. Лишь серая овчарка день и ночь уныло бродила по двору, брезгливо лакала из огромной посудины, вероятно, уже прокисшую от жары похлебку. На майора, заглядывающего в калитку и громко стучащего щеколдой, она почти не обращала внимания. И все же у Корнеева не было законных оснований в отсутствие хозяйки проникнуть в дом. Последним ее видел старик сосед у автобусной остановки в компании с «наштукатуренной» брюнеткой. Это всполошило майора. Исчезновение даже на час любого причастного к «Сатурну» человека внушало тревогу, а тут целых два дня! Она, конечно, птица вольная, незамужняя. Оставшись без любовника, а возможно, и без обоих любовников, могла же она закатиться куда-нибудь?
Светлану Коробову разыскали в понедельник. Она находилась в больнице с сотрясением мозга — пострадала при ограблении своей подруги Татьяны Троепольской у комиссионного магазина. Подруга лежала здесь же, этажом ниже, с травмой черепа. Попали они туда в субботу и уже чувствовали себя сравнительно неплохо. Во всяком случае, для допроса. Коробову, в частности, Корнеев застал в момент выписки. В соблазнительно коротком халатике на голое тело, она имела вид далеко не болезненный. Слегка кокетничая, она отвечала на вопросы майора в кабинете, любезно уступленном главврачом.
— Светлана Николаевна, тысячу извинений, что тревожу вас.
— Я уже пришла в себя, — улыбнулась слегка тронутыми помадой губами Коробова, — с радостью отвечу на любые вопросы, лишь бы помочь поймать этих бандюг. Подумать только!.. Среди бела дня напасть на беззащитных женщин, бить по голове! Я уже не говорю, что получили обе поровну, но у Таньки еще и деньги взяли… крупную сумму.
«Положим, Троепольская пострадала куда больше, — с оттенком неприязни подумал майор, — но оставим это на совести Коробовой. Она, судя по всему, из тех, которые ощущают только собственную боль»,
— Да, разумеется, — кивнул Корнеев так, что нельзя было понять, то ли он соглашается с тем, что обе женщины «получили поровну», то ли сочувствует Троепольской, лишившейся денег. — Но, Светлана Николаевна, давайте вспомним все с самого начала.
— Хочу попросить вас, пусть наш разговор останется между нами. Даже Татьяне не говорите о том, чем я с вами поделилась. Вы внушаете доверие, я думаю, на вас можно положиться. Мне, одинокой женщине, это сразу бросается в глаза.
— Право, я ничем не заслужил таких комплиментов. Но вы-то, Светлана Николаевна, с вашей внешностью, умением себя преподнести, — решил поддержать игру Корнеев, — и…
— Ах, оставьте, майор. Вы же знаете: не родись красивой… Мне бы хоть капельку счастья… А эта неделя меня просто сокрушила… Началось с того, что в понедельник утонул Леонид.
— Ачкасов?.. Пожалуйста, об этом поподробнее.
— Неужели и это вас интересует? Насколько я поняла, этим происшествием занимается следователь Тимонин. Я с ним уже беседовала…
— Тимошин, — поправил майор, — но, может быть, вы упустили какие-нибудь детали?
— Не исключено. Я была совершенно выбита из колеи… Так вот, Леня около часу дня вернулся с базара. Привез мясо и фрукты. Я была вся в хлопотах, готовила стол — день рождения как-никак. Впрочем, в моем возрасте это уже совсем не в радость. Но хочешь-не хочешь, гостей принимать изволь. Леня покрутился на кухне и уехал. Куда — понятия не имею. Он никогда ни в чем не отчитывался и сердился, когда я спрашивала. О чем хотел — сам говорил. Он сильный был. Не та стать, что у нынешних мужиков… Хотя вот и вы, похоже, из таких, хоть и много моложе…
— Вы все-таки про Ачкасова, Светлана Николаевна, — перебил ее майор, — бог с ними, с моими достоинствами.
— Сейчас таких мало. Вымирают, как мамонты… Широко человек жил. И в деньгах не скупился, давал легко, весело. И трений из-за них между нами никогда не возникало… А вот? теперь одна я осталась и боюсь… Нет во мне силы, — Коробова потупилась и поправила задравшийся халатик. — Даже Даулету, этому буйволу, и то слабо против Лени. Видимость только…
— Давайте закончим с днем рождения, — мягко на помнил майор.
— Ну, а когда Леня не пришел, меня словно что-то толкнуло — беда случилась. Жена его не смогла бы удержать. Любил он меня. И день рождения без него прошел, как похороны. Даулет, как чувствовал, сразу заприставал, чего при Лене никогда не мог себе позволить. А может, перебрал и расхрабрился… Ох, не могу я про это больше… Тошно на душе, — заколыхалась Коробова. — Так и стоит Леня перед глазами.
— Хорошо, достаточно… Оставим это. А как вы по знакомились с Троепольской?
— Ее я давно знаю, — — Коробова поудобней уселась, заложив ногу за ногу, уже не стесняясь того, что круглые крепкие колени совсем заголились. — У нас тут один араб учился, так она с ним любовь крутила. Тот диплом получил и отчалил в свою Арабию. Танька осталась на седьмом месяце. Да вы знаете, как у нас на таких смотрят. Короче, Танькиной дочке уже год, а в доме даже с едой не густо.
— Это имеет какое-то отношение к ограблению? — перебил майор.
— Стала бы я распространяться, если бы не имело, — обиженно поджала губы Коробова.
— Тогда я весь внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49