— Где прикажете искать этих достойнейших противников, — спросил английский рыцарь, — чья кровь еще чище той, что течет в жилах Пирси Шафтона?
— Вы очень высоко вознеслись, милорд, — заметил Мерри.
— Чересчур высоко для дикого гусенка, — прибавив Стоуварт Болтон, подходя к Шафтону.
— Кто осмелился это сказать? — воскликнул эвфуист, багровея от гнева.
— Потише, молодчик, — возразил Болтон, — правда рот не заткнешь: отец твоей матери, старый Оверстич из Холдернеса, был всего-навсего портной. Вот так-то! Если ты, спесивая птичка, презираешь свою родню, хорохоришься в шелках и бархатах, за которые даже не заплатил, и водишься с разными щеголями и головорезами, так это еще не значит, что мы забыли, кто ты такой. Матушка твоя, Молли Оверстич, была первой красоткой в своей округе, и на ней женился беспутный Шафтон из Уилвертона, который, как говорят, приходится сродни семейству Пирси, но только с левой стороны.
— Дайте рыцарю глотнуть чего-нибудь покрепче, — сказал Мортон, — он свалился с такой высоты, что ему сразу не оправиться.
Сэра Пирси действительно точно громом поразило. При виде смущенного и жалкого выражения его лица все окружающие, забыв о грозных событиях, от души рассмеялись; улыбнулся и аббат.
— Смейтесь, смейтесь, господа, — промолвил наконец рыцарь, пожимая плечами, — мне не подобает строить из себя обиженного. Однако хотел бы я узнать от этого молодого человека, который смеется громче всех, как он обнаружил это несчастное пятнышко в моей безупречной родословной и с какой целью стал он о нем рассказывать?
— Я стал рассказывать? — удивился Хэлберт Глендининг, к которому относился прочувствованный вопрос сэра Пирси. — Да я только сию минуту услышал обо всем этом.
— Как, разве этот старый солдафон узнал все подробности не от тебя? — в изумлении спросил рыцарь.
— Нет, клянусь небом, — ответил Болтон, — я и в глаза не видел этого юношу до сегодняшнего дня.
— Нет, вы его уже видели, уважаемый мистер, — раздался голос госпожи Глендининг, которая, в свою очередь, вышла из толпы и присоединилась к беседующим. — Сын мой, вот этот Стоуварт Болтон — тот солдат, кому мы обязаны жизнью и всем, что у нас есть. Похоже на то, что он здесь как пленник. Если так, упроси благородных лордов быть подобрее с человеком, который защитил вдову.
— Ну, хозяюшка из ущелья! — воскликнул Болтон. — Со времени нашей последней встречи морщин у нас обоих прибавилось немало, но твой язык служит тебе лучше, чем мне моя рука. Сынок твой задал мне жару сегодня утром. Я, помнится, предсказывал, что черноволосый плут будет крепким воином; а где теперь белокурая головка?
— Увы, — вздохнула мать, опуская глаза. — Эдуард принял монашество и поступил в эту обитель.
— Один стал монахом, другой — солдатом. Незавидные два ремесла, почтеннейшая хозяйка. Лучше бы тебе сделать одного из них хорошим закройщиком, вроде старого Оверстича из Холдернеса. Когда-то я вздыхал и завидовал, глядя на твоих двух красавчиков, но сейчас не хотелось бы мне иметь сыновьями солдата и монаха: солдат умирает на поле битвы, монах прозябает в монастыре.
— Дорогая матушка, — сказал Хэлберт, — где Эдуард? Можно мне поговорить с ним?
— Его сейчас нет, — отозвался отец Филипп, — он только что ушел с поручением от лорда-аббата.
— А где Мэри, дорогая матушка? — спросил Хэлберт. Мэри Эвенел находилась поблизости, и вскоре они втроем отошли в сторону, чтобы поведать друг другу о последних событиях в жизни каждого из них.
В то время как второстепенные лица занялись своими личными делами, аббат вел важные переговоры с обоими графами. Чередуя незначительные уступки с горячей и искусной защитой прав своей обители, он достиг соглашения, по которому монастырь в основном сохранял за собой свои прежние привилегии. Оба графа не стремились довести дело до разрыва, потому что аббат со всей решительностью заявил, что, если у него потребуют жертв, с которыми не сможет примириться его совесть, он добровольно отдаст все монастырские 'владения шотландской королеве, и пусть она распоряжается ими по своему усмотрению. Такое решение не входило в расчеты Мерри и Мортона, и они временно удовольствовались скромной суммой денег и небольшими земельными угодьями. Уладив этот вопрос, аббат стал вымаливать прощение сэру Пирси Шафтону, судьба которого внушала ему сильную тревогу.
— Он пустой и тщеславный человек, милорды, — сказал аббат, — но при всей его суетности, в нем много благородства. Верьте мне, он сегодня страдал больше, чем если бы вы его пронзили кинжалом.
— А между тем мы ограничились иголкой — не правда ли, аббат? — сказал граф Мортон. — Клянусь честью, я был склонен думать, что этот внук портного по меньшей мере королевского происхождения.
— Я согласен с аббатом, что нам не пристало выдавать его Елизавете, — заметил граф Мерри, — но его надо отправить туда, где он не сможет доставлять ей беспокойства. Пусть наш герольд вместе с Болтоном проводят его до Данбара и посадят на корабль, идущий во Фландрию. Но вот он идет сюда, и с какой-то женщиной.
— Милорды и прочие господа! — с большой торжественностью начал английский рыцарь. — Посторонитесь, дайте дорогу супруге Пирси Шафтона. Я не желал проливать СВЕТ на эту тайну, но судьба разгласила то, что я столь тщательно скрывал, и теперь у меня нет более причин умалчивать о том, что я ныне объявляю.
— Да ведь это же Мизи Хэппер, жизнью клянусь, дочь нашего мельника! — воскликнула Тибб Тэккет. — Я так и знала, что эти чванные Пирси получат щелчок по носу!
— Вы не ошиблись, это действительно прекрасная Мизинда, — ответил рыцарь, — чья самоотверженность заслуживает большей награды, чем та, которую сейчас может ей даровать ее покорнейший слуга.
— Я подозреваю, однако, — заметил Мерри, — что мы не услыхали бы о превращении дочки мельника в леди, если бы не обнаружилось, что благородный рыцарь — внук закройщика.
— Милорд, — возразил сэр Пирси Шафтон, — не велика доблесть наносить удары тому, кто не в силах защищаться. Надеюсь, что вы будете относиться к вашему пленнику как того требует воинский закон и прекратите оскорбительные для меня шутки. Когда я вновь окажусь на свободе, я сумею проложить себе дорогу к славе…
— Вы собираетесь ее выкроить? — прервал его Мор-тон.
— Довольно, Дуглас, вы сведете его с ума, — вступился Мерри. — Кроме того, у нас еще много других дел.
Я хочу, чтобы Уорден обвенчал Глендининга с Мэри Эвенел, и пусть он сразу же поселится в родовом замке своей жены. Лучше всего сделать это, пока наши войска отсюда не ушли.
— У меня есть такое же зерно для помола, — заговорил мельник. — Прошу кого-нибудь из почтенных отцов монахов обвенчать мою девочку с ее веселым женихом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142