Герцог Ансерус был высоким человеком лет сорока. В свое время он славился как выдающийся боец, а также как не менее замечательный любовник. Стройный как кипарис придворный привлекал сердца дам не только красотой, но и сдержанностью. Это последнее было немаловажно, поскольку по какой-то прихоти богов сердце неизменно приводило его к ногам замужних дам, которые по самым различным причинам видели в нем желанную перемену. Сражаясь бок о бок с юным королем Артуром в битве при Целидонском лесу, он получил тяжелую рану в грудь, и долгое время состояние его считали безнадежным. Его своевременное выздоровление, как утверждали лекари (и, разумеется, местный священник с ними согласился), было самым настоящим чудом, так что когда к нему вернулись силы, герцог предпринял благодарственное паломничество в Святую Землю. Правда и то, что он избрал себе легкий путь; дышалось ему иногда тяжело, а нескончаемая война франков с их соседями, какую вел король Хлодвиг, желавший собрать под рукой франков всю Галлию, делало путешествие по суше делом весьма опасным. Ансерус отправился морем в Италию, а оттуда в Грецию, где задержался перед последним переходом до Акры и Иерусалима более чем на месяц.
В Афинах, в доме друга, он встретил девушку, которая (хоть и была она незамужней и более того – девственница) столь пленила его, что он немедля взял ее в жены и увез с собой в Святую Землю. Звали ее Алиса, и нрав ее был в своем роде столь же сдержан, как и речи герцога: это была молчаливая дева, которая, будучи воспитана бедной приживалкой в чужом доме, рано научилась не позволять своей красоте, которая не оставляла сомнений, затенять внешний облик кузин. Для нее господин мой Ансерус был желанным избавлением, надеждой на положение в обществе и богатство; был ли он чем-то большим, знал лишь сам Ансерус.
Алиса была тихой и верной женой, которая с умением и заботой правила его замком и домом и кротко склоняла колени подле своего супруга, когда тот подолгу ежедневно благодарил Господа за возвращенное здравие и теперь и за обретенное счастье.
Но наслаждаться богатством и удобствами замка Ансеруса в сердце изобильного Регеда ей выпало недолго. Спустя год после возвращения супругов в Британию Алиса умерла родами, и новорожденную девочку отдали на попечение кормилицы.
Нетрудно было бы предположить, что убитый горем вдовец станет винить дитя в гибели матери и отринет от себя малышку, но счастье прошедшего года было ярким, а раскаяние в грехах молодости – искренним. Всю свою любовь герцог перенес на девочку. У смертного одра жены он принес обет целомудрия и сохранил эту клятву. Еще он принес обет совершить еще одно паломничество и исполнил его через год.
Он взял бы с собой и дочь, но женщины, присматривавшие в детской, столь этому ужаснулись, что, припомнив тяготы пути и грязь и болезни Святой Земли, он дал себя переубедить. Но к тому времени, когда маленькая Алиса в свои пять лет начала сердиться и гневаться на нянек и вольно бегать по замковым садам, она уже столь походила на мать, что безутешный отец не мог заставить себя расстаться с ней. А потому, собираясь в следующее свое паломничество, он настоял – и на сей раз Алиса тоже настояла, а у нее было в обычае получать желаемое – на том, что дочь отправится с ним.
И вот теперь наконец они молились, преклонив колена перед изображением святого Иеронима в алом одеянии с прирученным львом у ног: Ансерус, закрыв глаза и шевеля губами, всем существом устремившись в молитве к святому, а дитя Алиса с юным, ангельски нежным лицом – устремив серые глаза к Господу.
«Интересно, – думала она, – когда созреют фиги на дереве под окном? Ящерицы взаправду были смешные. А как они прыгали вместе и извивались! Интересно, они рожают детей обычным путем или откладывают яйца, как тритоны в пруду у нас дома? Откладывать яйца, наверное, намного проще. И почему люди должны делать это по-другому? Ах да, как ты думаешь, мы поплывем назад на том же корабле, ну, с капитаном, у которого золотая серьга в ухе и который говорил разные странные слова матросам, и у него еще была говорящая птица, но отец мне ее не купил? Может.., если ты с ним поговоришь? Я знаю, ты часто это делаешь. Мне так хочется иметь ученую птицу, правда-правда».
Как это ни странно, госпожа Алиса тоже говорила с Господом.
***
В дни более важные – в дни святых и по воскресеньям – герцог и его дочь отправлялись в величественную Церковь Вознесения, а для повседневных молитв ходили в часовню Святого Иеронима, маленькую молельню, прикорнувшую в одном из боковых приделов церкви Девы Марии, построенной за два века до римского императора Константина. Эта церковь, возведенная из огромных валунов, была богато украшена, поскольку превратилась в истинный кладезь богатств тысяч пилигримов, стекавшихся в те времена в Святой город.
Стояла она на Хараме, бескрайнем плато, где изначально – так говорили люди – высился храм Соломона, и где сам Господь слушал первосвященников, читавших священные книги, и где Он изгнал торгующих из храма. И с одной из этих высоких угловых башен сам дьявол показывал Ему все царства мира.
Теперь все это кануло в Лету; резные камни храмов и дворов судей, свидетельства римского правления времен царя Ирода, растащили на другие постройки. Но по ночам, когда новые здания высились черными громадами и лунный свет лился сквозь кроны кедров и олив на узкие улочки, нетрудно было вообразить себе все истории в точности так, как их непрестанно рассказывали паломникам, когда те шли по стопам Господа своего вверх по Крестному пути, к Целебному источнику под вратами Храма, к Гефсиманскому саду и даже к валуну самой Гробницы, впрочем, ныне скрытому в фундаменте церкви.
– И по счастью, еще оставшемуся здесь, чтобы его можно было видеть, – сказал Ансерус, который сам водил дочь по городу, показывая ей святые места. – Если бы людям не запретили приходить сюда с молотами и откалывать куски камня, чтобы увезти их с собой, мало что из этого места дожило бы до наших дней. Теперь здесь вдвое больше паломников, чем тогда, когда я был в прошлый раз.
И впрямь город был заполнен паломниками по самые пределы, которые с каждым годом все раздвигались. Все улицы вокруг храма изобиловали постоялыми дворами, странноприимными домами и монастырями, где паломники проживали в той или иной мере роскоши или суровой простоты. Алиса и ее отец были удачливее многих: еще в первый свой приезд в Иерусалим Ансерус с женой останавливался у друзей, римлян, которые в прошлом имели отдаленное родство с ее семьей.
Когда сам Рим веком ранее пал под мечами готов, многим римлянам пришлось бежать с семьями; некоторые из них осели в Иерусалиме. Большинство процветало, возводя или покупая дома по лесистым холмам на окраине города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68