Конвей почти физически ощущал все возражения, которые хотелось выразить крошке-эмпату в то время, когда он бережно укладывал его на носилки, оборудованные устройством для понижения гравитации, и закреплял тоненькие ремешки. Наконец Приликла заговорил:
– Друг Конвей, – сказал он, – тебе известно, что я – единственный медицинский сотрудник-эмпат в госпитале. Нашему пациенту потребуется обширная и тонкая нейрохирургическая операция. Если мое состояние не позволит мне принять непосредственное участие в операции, мне бы хотелось, чтобы меня разместили в палате по соседству, чтобы моя эмоциональная гиперчувствительность позволила мне следить за эмоциональным излучением ЭГКЛ.
Тебе не хуже меня известно, – продолжал он, – что операция на головном мозге у существа, принадлежащего к новому для нас виду, в большом смысле носит экспериментальный характер, что она очень, очень рискованна. Только мое эмпатическое чутье способно подсказать, верно ли пойдет хирургическое вмешательство. Став пациентом, я не утратил своей способности эмапата-диагноста. Друг Конвей, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что меня разместят как можно ближе к пациенту и что я буду в сознании, пока будет идти операция.
– Ну… – уклончиво проговорил Конвей.
– Тебе известно, что я – не телепат, – проговорил Приликла так тихо, что Конвею пришлось прибавить громкость транслятора, – но твои чувства, если ты не намерен сдержать обещания, будут мне видны.
Конвей еще ни разу не сталкивался с такой резкостью со стороны всегда такого робкого Приликлы. Он задумался о том, о чем просил его эмпат. Фактически тот просил, чтобы его, впавшего в состояние эмоциональной гиперчувствительности, подвергли сильнейшей эмоциональной травме в процессе длительного оперирования пациента. В связи с тем, что врачи впервые будут оперировать пациента, принадлежащего к новому для них виду, прогнозировать действие обезболивающих средств крайне трудно. На миг Конвей утратил способность рассуждать холодно, как подобает истинному клиницисту, и ему стало тревожно за Приликлу – так тревожился бы он о здоровье близкого друга или родственника.
Приликла задрожал, но успокоительное средство уже начало действовать, и очень скоро цинрусскиец потерял сознание, и чувства, испытываемые Конвеем, перестали его волновать.
– Говорит приемное отделение, – прозвучал из динамика обезличенный компьютерный голос. – Пожалуйста, представьтесь. Перечислите посетителей, пациентов и сотрудников и назовите тип их физиологической классификации. Если вы не способны сделать это в связи с травмой, помрачением сознания или незнанием физиологической классификации, пожалуйста, установите с нами визуальный контакт.
Конвей кашлянул и быстро проговорил:
– Корабль неотложной помощи «Ргабвар», Старший врач Конвей. Сотрудники и два пациента, все – теплокровные, кислорододышащие. Типы классификации: землянин-ДБДГ, цинрусскиец-ГНЛО, кельгианка-ДБЛФ. Один пациент – ЭГКЛ, происхождение неизвестно, жертва космической аварии, степень тяжести – девятая. Второй пациент – наш сотрудник, ГНЛО, степень тяжести третья. Нам нужно…
– Приликла?
– Да, Приликла, – ответил Конвей. – Нам нужна операционная с соответствующей средой и палата интенсивной терапии для ЭГКЛ, лечение которого следует начать немедленно, а также соседняя палата для ГНЛО, чья эмпатическая способность может потребоваться во время операции. Это возможно?
Несколько минут молчали, затем сотрудник приемного отделения ответил:
– Причаливайте к девятому шлюзу на сто шестьдесят третьем уровне, «Ргабвар». Ваш корабль получает красный код срочности. Ожидаемое время прибытия?
Флетчер взглянул на астрогатор, а лейтенант Доддс ответил:
– Через два часа семь минут, сэр.
– Подождите, – сказали из приемного отделения.
Последовала новая пауза, на этот раз – более долгая. Наконец голос зазвучал снова:
– Диагност Торннастор желает обсудить состояние и картину обмена веществ пациента с патофизиологом Мерчисон и вами как можно скорее. Во время операции Торннастору будет ассистировать Старший врач Эдальнет. Обоим нужны сведения о типе и степени тяжести травм ЭГКЛ. Они просят, чтобы вы немедленно передали им фотоснимки и сканограммы. Если других инструкций не последует, пока вам рекомендовано наблюдать за пациентом-цинрусскийцем. Как только представится возможность, о Приликле с вами будет говорить Главный психолог О'Мара.
Предстояли весьма напряженные два часа и семь минут.
За обзорным иллюминатором «Ргабвара» на глазах вырастала конструкция космического госпиталя. Из крошечной светящейся точки постепенно выросло нечто, смутно напоминающее гигантскую рождественскую елку. Тысячи иллюминаторов госпиталя горели всеми цветами радуги, поскольку пациентам и сотрудникам требовалось освещение самых разных цветов и интенсивности.
Через несколько минут после того, как «Ргабвар» причалил к девятому шлюзу, пациента-ЭГКЛ и Приликлу разместили в третьей операционной и седьмой палате соответственно на сто шестьдесят третьем уровне. Конвей плохо знал этот уровень. Здесь еще не закончилось переоборудование – когда-то тут располагались жилые помещения сотрудников ФРОБ, ФГЛИ и ЭЛНТ. Теперь у тралтанов, худлариан и мельфиан появились более просторные комнаты, а прежнее место их обитания постепенно превращалось в отделение интенсивной терапии для теплокровных кислорододышащих пациентов. Здесь уже были обустроены операционные театры, реанимационные, обсервационные палаты и палаты для выздоравливающих, диетическая кухня, где можно было готовить еду для всех известных представителей расы теплокровных кислорододышащих существ.
В то время как Нэйдрад и Конвей занимались размещением пациента ЭГКЛ в операционной и подключали его к системе жизнеобеспечения, прибыли Торннастор и Эдальнет.
То, что для участия в операции был избран Старший врач Эдальнет, было вполне естественно – если не сказать «неизбежно». Он был не просто одним из лучших хирургов в госпитале, постоянным носителем четырех мнемограмм и (по слухам) в самом скором времени должен был быть произведен в диагносты. Пожалуй, этот крабоподобный мельфианин по ряду физиологических параметров из всех сотрудников был наиболее близок к пациенту ЭГКЛ. А это являлось жизненно важным фактором в тех случаях, когда не имелось соответствующей мнемограммы. Что же касалось Торннастора, слоноподобного Главного диагноста Отделения Патофизиологии, то их с пациентом объединяло разве что только то, что оба они дышали воздухом одинакового состава.
Невзирая на то, что Торннастор был тралтаном, то есть одним из самых массивных разумных существ в Федерации, он был неплохим хирургом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73