Похоже, пациент уже свободно дышит. Как думаешь, хватит ли одной части кислорода на четыре части инертного газа?
– Вполне, – кивнул Конвей. – Я тебе помогу.
Шипение, с которым песок атаковал обшивку корабля, вдруг стало громче. Казалось, корабль того и гляди качнется вбок. Где-то в недрах корабля послышался скрежет и звон. Ветром оторвало большой кусок обшивки.
– Ветром сорвало кусок обшивки, – неизвестно зачем сообщил Доддс и продолжал: – Хищные кусты остановились около баллонов с питательной смесью. Часть кустов набросилась на еду, но часть по-прежнему движется в сторону корабля, и надо сказать, довольно быстро. Ветер их подгоняет, и они не сопротивляются – лишь слегка придерживаются за песок корнями. При такой скорости они будут у корабля через полчаса.
В это мгновение по кораблю был нанесен новый удар стихии. Казалось, будто на обшивку налетела гигантская мягкая подушка. Палуба качнулась под ногами и снова встала на место. Потом было такое впечатление, что на корабль набросилась свора маньяков, вооруженных кувалдами. Через несколько секунд грохот стих. Но теперь к шуму песка, налетавшего на обшивку, добавился вой ветра, получившего доступ внутрь корабля.
– Наше укрытие, – сказал капитан, – стало весьма непрочным. Но я вас слушаю, доктор. Продолжайте.
– Итак, корабль совершил вынужденную посадку, – продолжал Конвей, – потому что члены его экипажа не имели времени на поиски более удобного места для приземления. Если учесть все «за» и «против», посадка вышла более или менее удачной, и только из-за чудовищного невезения корабль упал набок, и треснул гидравлический резервуар. Если бы этого не случилось, вполне вероятно, члены экипажа выздоровели бы естественным путем и со временем сумели бы улететь отсюда. Хотя как знать – их корабль могло перевернуть во время первой же песчаной бури. Как бы то ни было, корабль перевернулся и быстро наполнился ядовитыми парами. Ослабленным болезнью существам пришлось спешно эвакуироваться, причем эвакуировались они через отсек управления – другие пути были завалены и заполнены токсичным газом. Итак, они выбрались через этот люк, а потом, скользя по обшивке, спрыгивали на землю.
– И при этом сильно поранились, – добавил Конвей.
Он на несколько мгновений умолк и помог Мерчисон подсоединить к пациенту баллон с газовой смесью. Со стороны кормы слышался звон и лязг. От этих звуков вибрировал весь корабль. Какой-то кусок обшивки упорно не желал отрываться. Конвей заговорил громче:
– Далеко уйти от корабля членам экипажа не удалось, на мой взгляд, по двум причинам. Во-первых, из-за ослабившей их болезни у них просто не хватило сил уйти дальше. Во-вторых, я подозреваю, что у них была сильнейшая психологическая причина оставаться недалеко от корабля. Их физическое состояние, повышенная температура тела, признаки недоедания, которые были нами ошибочно приняты за симптомы голодания, на самом деле были симптомами болезни. Бессознательное состояние тоже могло быть ее симптомом, хотя могло являться и некоей разновидностью спячки, в которую существа этого вида впадают, будучи ранеными или больными, в ожидании помощи. Вероятно, именно это состояние способствует остановке кровотечения и снижению уровня обмена веществ.
Флетчер готовил к работе резак. Вид у него был не слишком доверчивый.
– В болезнь и травмы, полученные при попытке покинуть аварийный корабль, я еще могу поверить. Но что вы скажете об отсутствующих конечностях, и…
– Доддс на связи, сэр, – не дал капитану договорить астронавигатор. – Боюсь, в вашем районе к полуночи песчаная буря не стихнет. Наблюдаются местные погодные аномалии. Три отдельных крупных сообщества хищных кустов подобрались к корме. Часть кустов проникает в грузовой отсек, они пытаются подобраться к кладовой. Там сорвана ветром большая часть обшивки. Будем надеяться, что, когда кусты доберутся до кладовой, их больше ничего не будет интересовать.
Последняя фраза прозвучала с наигранным оптимизмом.
Мерчисон сказала:
– Мы не до конца уверены в том, что изначально все произошло из-за болезни, капитан. Судя по данным анализа содержимого желудка того трупа, что был обнаружен в кубрике, можно заподозрить тяжелую желудочно-кишечную инфекцию, вызванную микробом, специфичным для родной планеты этих существ, и на самом деле они вовсе не исхудали от голода, а их, простите, просто-напросто вырвало. А того несчастного, что погиб в кубрике, не успело вырвать до конца – он потерял сознание, а потом задохнулся, вдохнув ядовитый газ. Очень возможно, что весь запас продовольствия на корабле был заражен микробами, и именно из-за этого возникла инфекция.
Конвей задумался над тем, а не сможет ли эта инфекция поразить треклятые хищные кусты. Это было бы славно. Но почему-то он сильно сомневался в такой возможности.
– Благодарю за разъяснения, мэм, – сказал капитан Флетчер. – Но все-таки, что вы скажете относительно отсутствующих конечностей?
– Нет никаких отсутствующих конечностей, капитан, – ответила Мерчисон. – Вернее, не так: вероятно, у всех членов экипажа недостает одного и того же органа – их головы. Поначалу истинное положение вещей было скрыто от нас большим числом поверхностных травм, но с конечностями все в порядке, и никакого преступника не существует.
Флетчер посмотрел на Конвея. Он был слишком вежливым человеком для того, чтобы высказать недоверие относительно сказанного профессиональным патофизиологом. Пришлось Конвею продолжить объяснения. Объясняя, он включился в работу, а работа предстояла нелегкая. Им с Мерчисон нужно было извлечь грушевидного гиганта из чашеобразного кресла и переложить на носилки.
Конвей говорил о том, что по идее трудно представить, каким образом такие с виду совершенно беспомощные создания могли эволюционировать, стать доминирующим видом и со временем создать цивилизацию, способную совершать межзвездные полеты. Однако всего этого добились-таки эти тяжелые, неповоротливые создания, лишенные конечностей. В конце концов медики пришли к выводу о том, что перед ними – симбиот-хозяин, сопровождаемый множеством более мелких симбиотов, выполняющих роль манипуляторов и органов чувств. То, что было поначалу принято врачами за ампутационные культи на теле более мелких существ и грушевидного гиганта, на самом деле являлось местами соединения симбиотов между собой. Соединение происходило тогда, когда становилась необходимой физическая активность, или тогда, когда симбиоту-хозяину требовалось питание.
Весьма вероятно, что между хозяином-капитаном и его командой существовала не только тесная физическая связь, но и связь умственная и психологическая, однако постоянный физический контакт со всеми членами экипажа не был нужен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Вполне, – кивнул Конвей. – Я тебе помогу.
Шипение, с которым песок атаковал обшивку корабля, вдруг стало громче. Казалось, корабль того и гляди качнется вбок. Где-то в недрах корабля послышался скрежет и звон. Ветром оторвало большой кусок обшивки.
– Ветром сорвало кусок обшивки, – неизвестно зачем сообщил Доддс и продолжал: – Хищные кусты остановились около баллонов с питательной смесью. Часть кустов набросилась на еду, но часть по-прежнему движется в сторону корабля, и надо сказать, довольно быстро. Ветер их подгоняет, и они не сопротивляются – лишь слегка придерживаются за песок корнями. При такой скорости они будут у корабля через полчаса.
В это мгновение по кораблю был нанесен новый удар стихии. Казалось, будто на обшивку налетела гигантская мягкая подушка. Палуба качнулась под ногами и снова встала на место. Потом было такое впечатление, что на корабль набросилась свора маньяков, вооруженных кувалдами. Через несколько секунд грохот стих. Но теперь к шуму песка, налетавшего на обшивку, добавился вой ветра, получившего доступ внутрь корабля.
– Наше укрытие, – сказал капитан, – стало весьма непрочным. Но я вас слушаю, доктор. Продолжайте.
– Итак, корабль совершил вынужденную посадку, – продолжал Конвей, – потому что члены его экипажа не имели времени на поиски более удобного места для приземления. Если учесть все «за» и «против», посадка вышла более или менее удачной, и только из-за чудовищного невезения корабль упал набок, и треснул гидравлический резервуар. Если бы этого не случилось, вполне вероятно, члены экипажа выздоровели бы естественным путем и со временем сумели бы улететь отсюда. Хотя как знать – их корабль могло перевернуть во время первой же песчаной бури. Как бы то ни было, корабль перевернулся и быстро наполнился ядовитыми парами. Ослабленным болезнью существам пришлось спешно эвакуироваться, причем эвакуировались они через отсек управления – другие пути были завалены и заполнены токсичным газом. Итак, они выбрались через этот люк, а потом, скользя по обшивке, спрыгивали на землю.
– И при этом сильно поранились, – добавил Конвей.
Он на несколько мгновений умолк и помог Мерчисон подсоединить к пациенту баллон с газовой смесью. Со стороны кормы слышался звон и лязг. От этих звуков вибрировал весь корабль. Какой-то кусок обшивки упорно не желал отрываться. Конвей заговорил громче:
– Далеко уйти от корабля членам экипажа не удалось, на мой взгляд, по двум причинам. Во-первых, из-за ослабившей их болезни у них просто не хватило сил уйти дальше. Во-вторых, я подозреваю, что у них была сильнейшая психологическая причина оставаться недалеко от корабля. Их физическое состояние, повышенная температура тела, признаки недоедания, которые были нами ошибочно приняты за симптомы голодания, на самом деле были симптомами болезни. Бессознательное состояние тоже могло быть ее симптомом, хотя могло являться и некоей разновидностью спячки, в которую существа этого вида впадают, будучи ранеными или больными, в ожидании помощи. Вероятно, именно это состояние способствует остановке кровотечения и снижению уровня обмена веществ.
Флетчер готовил к работе резак. Вид у него был не слишком доверчивый.
– В болезнь и травмы, полученные при попытке покинуть аварийный корабль, я еще могу поверить. Но что вы скажете об отсутствующих конечностях, и…
– Доддс на связи, сэр, – не дал капитану договорить астронавигатор. – Боюсь, в вашем районе к полуночи песчаная буря не стихнет. Наблюдаются местные погодные аномалии. Три отдельных крупных сообщества хищных кустов подобрались к корме. Часть кустов проникает в грузовой отсек, они пытаются подобраться к кладовой. Там сорвана ветром большая часть обшивки. Будем надеяться, что, когда кусты доберутся до кладовой, их больше ничего не будет интересовать.
Последняя фраза прозвучала с наигранным оптимизмом.
Мерчисон сказала:
– Мы не до конца уверены в том, что изначально все произошло из-за болезни, капитан. Судя по данным анализа содержимого желудка того трупа, что был обнаружен в кубрике, можно заподозрить тяжелую желудочно-кишечную инфекцию, вызванную микробом, специфичным для родной планеты этих существ, и на самом деле они вовсе не исхудали от голода, а их, простите, просто-напросто вырвало. А того несчастного, что погиб в кубрике, не успело вырвать до конца – он потерял сознание, а потом задохнулся, вдохнув ядовитый газ. Очень возможно, что весь запас продовольствия на корабле был заражен микробами, и именно из-за этого возникла инфекция.
Конвей задумался над тем, а не сможет ли эта инфекция поразить треклятые хищные кусты. Это было бы славно. Но почему-то он сильно сомневался в такой возможности.
– Благодарю за разъяснения, мэм, – сказал капитан Флетчер. – Но все-таки, что вы скажете относительно отсутствующих конечностей?
– Нет никаких отсутствующих конечностей, капитан, – ответила Мерчисон. – Вернее, не так: вероятно, у всех членов экипажа недостает одного и того же органа – их головы. Поначалу истинное положение вещей было скрыто от нас большим числом поверхностных травм, но с конечностями все в порядке, и никакого преступника не существует.
Флетчер посмотрел на Конвея. Он был слишком вежливым человеком для того, чтобы высказать недоверие относительно сказанного профессиональным патофизиологом. Пришлось Конвею продолжить объяснения. Объясняя, он включился в работу, а работа предстояла нелегкая. Им с Мерчисон нужно было извлечь грушевидного гиганта из чашеобразного кресла и переложить на носилки.
Конвей говорил о том, что по идее трудно представить, каким образом такие с виду совершенно беспомощные создания могли эволюционировать, стать доминирующим видом и со временем создать цивилизацию, способную совершать межзвездные полеты. Однако всего этого добились-таки эти тяжелые, неповоротливые создания, лишенные конечностей. В конце концов медики пришли к выводу о том, что перед ними – симбиот-хозяин, сопровождаемый множеством более мелких симбиотов, выполняющих роль манипуляторов и органов чувств. То, что было поначалу принято врачами за ампутационные культи на теле более мелких существ и грушевидного гиганта, на самом деле являлось местами соединения симбиотов между собой. Соединение происходило тогда, когда становилась необходимой физическая активность, или тогда, когда симбиоту-хозяину требовалось питание.
Весьма вероятно, что между хозяином-капитаном и его командой существовала не только тесная физическая связь, но и связь умственная и психологическая, однако постоянный физический контакт со всеми членами экипажа не был нужен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73