— Мистера Фридмана. Это довольно странно, но он — владелец этого дома и может здесь распоряжаться. Всех гостей он может оставить сидеть в своем прекрасном вестибюле. И даже доверенная секретарша директора не сможет ничего поделать.
Мисс Тренинг показалось, что Тильман издевается над ней, и это ее бесило.
— Где мистер Суттон?
— Он еще не вернулся.
— Как, он еще не вернулся? — спросила Милли недоверчиво. — Он должен был по каким-то делам ехать в город. Звонили по телефону, когда он ушел, и я подошла к аппарату…
— Слышали поэтическую новость? — перебил Тильман. Он вынул записную книжку и начал перелистывать ее.
— «Экспресс отправляется с рассветом», — прочел он со значением. — Приходилось ли вам когда-нибудь слышать такую поэтическую новость? Можете сообщить ее мистеру Суттону…
— «Экспресс отправляется с рассветом», — сморщила Милли лоб, глубокомысленно повторяя его слова. — Я ему это сообщу. Будьте добры дать мне листок, где это написано.
— Чтобы доставить вам удовольствие, я отдаю в ваше распоряжение всю книжку, — ответил он любезно.
Милли терпеть не могла, когда он говорил с ней таким тоном, и потому поспешила выйти.
Вскоре появился Фридман. Он составил несколько телеграмм, и мистер Тильман выразил желание помочь ему.
— Вы можете взять эти телеграммы и съездить в контору. Вот вам пять фунтов, — обратился к нему хозяин дома.
Мистер Тильман отстранил деньги.
— Нет, спасибо, вы отнеслись ко мне так благосклонно, и я этого никогда не забуду. Если я не помешаю, то хотел бы вернуться до приезда молодых.
— Это для вас так важно? — спросил Лоу. — Телефон не звонил? Ничего не слышно о Лесли?
— Ничего. Только в вечерней газете написано, что у Баррабаля все данные в руках, но я в этом сомневаюсь.
Фридман посмотрел на него настороженно.
— Почему вы это говорите? Разве вы что-нибудь знаете о Баррабале?
— Всегда кто-то о чем-то знает, — ответил Тильман уклончиво.
— Хорошо, — сказал Фридман, подумав минуту. — Вы можете остаться, но не знаю, что с вами делать. Вы можете развлечься в биллиардной комнате. Вы играете?
В ответ Тильман заявил, что играет, но плохо. Потом ушел с телеграммами.
Несколько минут Лоу ходил по комнатам и, наконец, решился подняться наверх к Берил. Постучав в дверь и получив разрешение войти, он увидел, что она сидит на подоконнике и смотрит куда-то вдаль.
— Ну как, дорогая, себя чувствуешь? — спросил он нежно.
— А ты как себя чувствуешь? — вяло пошутила она, хотя на сердце у нее было тяжело и жизнь казалась пустой и бессмысленной.
Опекун сел рядом и взял ее за руку.
— Все будет хорошо. Я хотел бы тебе кое-что сказать, чтобы обрадовать тебя немного…
Берил безучастно взглянула на него. Ей казалось, что уже ничто на свете больше не сможет ее обрадовать.
— Я предложил моему адвокату найти влиятельного человека для защиты нашего бедного друга, — произнес Лоу, заметив, как глаза Берил заблестели и наполнились слезами.
— Как это мило, дядя, — прошептала она. — Как это похоже на тебя… — Она сжала его руку. — Это невозможно, чтобы такой человек, как Лесли, был способен на подобное… Больше всего меня поразило даже не то, что он вор, а что он предатель… Это самое ужасное… Люди ему доверялись, а он их предавал…
Взглянув в окно, она опять обернулась к дяде.
— Я не могу в это верить, — твердо произнесла она.
Фридман встревожился.
— Не веришь? Но, милая, он ведь сам сказал, что он — «Доносчик»! Ты разве не слышала?
— Нет, я слышала скрытый сарказм в его голосе. Эго его манера говорить, когда он зол. Где мой… муж?
— Он уехал в город, — поспешно объяснил Лоу. — Видишь ли, милая, все произошло так быстро, а у него так много дел… Лесли теперь нет, и Фрэнк должен найти заместителя…
…Шел дождь — мелкий, противный. Может быть, он будет идти всю ночь… Даже тогда, когда она отправится в Шотландию… А бедный Лесли будет лежать на своей жесткой тюремной постели…
Берил закрыла глаза, и Лоу догадывался, о чем она думала.
— Не думай все время об одном и том же, — проговорил он и, чтобы как-то развлечь ее, добавил: — А ты знаешь, дружок, сколько ты стоила мне сегодня? Целое состояние! Ты ведь понимаешь, как скупы мы, евреи, на деньги…
Берил протянутой рукой ласково погладила дядю по плечу.
— Не говори сейчас об этом…
— Сорок тысяч фунтов, — произнес Лоу патетически, — и это без приданого! Я дал Фрэнку чек на двадцать тысяч, и он тотчас же послал свою секретаршу в банк… У Фрэнка умная голова, — продолжал дядя Лоу. — Он показал мне план расширения своего дела, и я надеюсь, он вскоре станет миллионером…
Так пытался Лоу своей болтовней рассеять мрачные мысли своей любимицы.
Вдруг Берил прервала его и указала на окно.
— Кто это?
Она увидела сквозь решетку сада стоящего на улице человека в старой соломенной шляпе и плаще. Он рассматривал их дом.
— Ах, посмотри, это должно быть, репортер из «Почтового курьера»! — воскликнула она. — У него такой несчастный вид! Позови его и предложи ему чашку чая, дядя Лоу! Он, наверное, пришел за сведениями относительно свадьбы.
Берил оживилась, и он удивился этой перемене. Но как он ни был хитер, все-таки не смог догадаться, что Берил хотела позвать мистера Гарриса с единственной целью: что-нибудь узнать о Лесли.
Лоу спустился по лестнице и, вызвав лакея, распорядился позвать репортера в дом. Джошуа, снимая мокрую шляпу, пояснил, что носит ее уже пять лет и, очевидно, будет носить еще столько же… Как ни странно, но на сей раз все пуговицы его плаща были на своих местах.
Берил, взяв Джошуа за руку, увела его в соседнюю комнату. Настроение ее заметно улучшилось, Лоу Фридман был даже благодарен приходу репортера. Сообразив, что Берил хочет поговорить о Лесли, он покинул комнату, оставив их вдвоем.
— Нет, капитана Лесли я не видел, — развел руками Джошуа в ответ на вопросы Берил.
— Мистер Гаррис, — продолжала она настойчиво, — могли бы вы быть так любезны — взять у меня для него деньги?.. Может, ему улучшили бы питание? Может, вы могли бы увидеть его и передать, что мистер Фридман ищет хорошего адвоката… Не нужно ему знать, что я замужем… Он, правда, в конце концов узнает… Можете вы помочь мне?
Джошуа потирал лоб.
— Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, но мне не позволят с ним говорить. Таких, как я, к заключенным не пускают. Это один из камней преткновения для всякого газетного репортера. К сожалению, любое общение с заключенными нам воспрещается.
— Но, может быть, через вас можно передать ему маленькую весточку, — торопливо говорила Берил, — может, у него есть просьба ко мне?
Берил открыла сумочку и. достав пачку банкнот, уже собралась передать ему.
— О. зачем так много! — замахал руками Гаррис. — Одной банкноты вполне достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35