Бинни понял, что попался. Он придумал выход: решил найти сообщника, который сыграл бы роль управляющего банком, и этим сообщником стал…
— Майк Хеннеси! — воскликнул Дик.
Кремень кивнул.
— Я ни секунды в этом не сомневаюсь. В кармане убитого Хеннеси мы нашли листок бумаги с теми же цифрами, что и в выписке счета. Это могло значить лишь одно: Бинни выписал для него цифры, и Майк должен был хорошенько запомнить их на случай, если старик начнет расспрашивать.
Кремень откинулся на спинку стула и умиротворенно стал набивать свою трубку. Помолчал и продолжил:
— Просьбу старика Морану не передавали. То, что в это время его не было в банке — просто совпадение. Он встречался с агентами «Кассари Ойлз». А в назначенное время к старому Лайну прибыл Майк! Хервей никогда не видел управляющего, а если бы даже и видел, не узнал бы — ведь он почти ослеп. Майк, наверное, сказал или сделал что-то такое, что насторожило старика. Ведь Лайн был очень хитрым. Я знал одного такого: все разрабатывал варианты, как его можно надуть.
— Интересно, — сказала Мэри, — что же заставило мистера Лайна засомневаться в банкире.
— Нам никогда не узнать, что. Возможно, что-то подслушал на кухне — по словам соседей, Бинни и его так называемая жена часто грызлись. Лайн схватил первый попавшийся листок бумаги — им оказалась выписка счета — и написал вам, мисс Мэри, записку. Бинни, видимо, пронюхал об этом. То ли старик сам себя выдал, то ли еще что-то. Это мы узнаем только от Бинни, если перед тем, как его повесят, он расскажет правду!
— Как же был убит мистер Лайн? — спросил Дик. — И как Бинни удалось так ловко отвести от себя подозрения?
— Бинни, должно быть, решился на убийство в последнюю минуту. У самой двери он достал пистолет и застрелил старика. Возможно, хотел вернуться назад, но, когда увидел, что крови почти нет и раны не видно, решил рискнуть. Из-за синих очков, которые носил мистер Лайн, глаз увидеть никто не мог. Да и по дороге в парк он обычно дремал. Все получилось нормально. Бинни обнаглел даже до того, что попросил полицейского перекрыть движение, чтобы перевезти кресло через улицу. А затем… Представляете себе картину? Сидит покойник, а Бинни как ни в чем не бывало читает ему новости!
— Удрать из Англии у Бинни есть шанс?
Кремень задумчиво потер нос.
— Теоретически — нет. Но этот человек — актер. Я не встречал преступников, которые могут менять внешность, но этот парень — не обычный преступник. Сейчас он в Лондоне, где-то прячется. Может быть, снимает квартиру на другое имя. У него их, наверное, не одна… Прежде чем скрыться, Бинни очень тщательно все подготовил. У него куча денег, пара пистолетов и перспектива виселицы. Взять его будет нелегко.
— Я одного не могу понять, — развел руками Дик, — к чему все эти вечеринки? Зачем ему роль мистера Вашингтона Вирта?
— Ну, хотелось мерзавцу потешить свое тщеславие, почувствовать себя эдаким светским человеком! Как-нибудь при случае расскажу вам об этих вечерах. Он никогда не приглашал туда порядочную публику — не в обиду вам будет сказано, мисс Лейн. Вообще-то он предпочел бы дам, украшенных драгоценностями на сотни тысяч фунтов. Этим, кстати, он промышлял в Чикаго: устраивал пышные вечера, а затем грабил гостей. В Лондоне ни разу за такое не брался. Здесь, видимо, условия другие. Полиция сразу бы его отловила!
Кремень повертел в руках насос.
— Хотел бы я знать, для чего он. Прихвачу, пожалуй, с собой.
Заперев все двери, они ушли. Дик и Мэри в отель, не ведающий покоя мистер Смит к себе в Скотленд-Ярд.
Дом на час погрузился в спячку — ни шороха, ни движения. Затем длинная полоска глазурованной кирпичной стены стала медленно поворачиваться, словно дверь. На кухню крадучись вышел Бинни — в резиновых галошах, с пистолетом в руке. Остановился, прислушался. Бесшумно прошел по коридору и поднялся по лестнице; обойдя весь дом, вернулся ко входной двери и задвинул засов. Снова оказавшись на кухне, положил на стол оружие и провел рукой по небритому подбородку. На его физиономии ничего не осталось от туповатого добродушия слуги. Сейчас это было лицо умного, волевого человека, которое портила печать порока и злобы.
— Тщеславие, говоришь? — угрожающе произнес он.
Сидя в своем убежище, Бинни хорошо слышал все, что говорилось на кухне. Небрежные, презрительные характеристики, которые давал инспектор его особе, приводили его в ярость. Бандит стоял у стола, мрачно задумавшись, пальцы машинально поглаживали длинный ствол пистолета.
— Тщеславие. Ах ты ублюдок!
Он ненавидел Кремня Смита; с самого первого раза Бинни почувствовал в этом медлительном, простоватом с виду полисмене угрозу своей безопасности и благополучию, Но сейчас его задело другое. Его любовь к театру превратили в мелкое тщеславие! А ведь он без сцены и общения с актерами не мыслил себе жизни. Первые похищенные по поддельным чекам деньги Бинни потратил на спектакль, который шел всего неделю. Он и сам был неплохим актером, но играть ему суждено было не на сцене, а в жизни.
Сейчас от его таланта и сценического опыта во многом зависело, удастся ли выпутаться из сети, которую затягивают вокруг.
Через узкую дверь Бинни вернулся в каморку размерами не больше средней тюремной камеры. В этой узкой и длинной комнате на полу лежал матрац; в ногах «постели» стоял небольшой туалетный столик, к ножкам которого прислонились два небольших саквояжа. Один из них Бинни достал и открыл. Сверху лежал конверт с тремя паспортами. Он принес их на кухню, сел и внимательно просмотрел каждый. Подготовился он хорошо: мужчины, смотревшие с фотографий, не имели с Бинни никакого сходства. В пути он трижды мог менять свое обличье. К одному из паспортов резинкой крепились железнодорожные билеты до Голландии и Италии.
Из оттопыренного заднего кармана Бинни достал толстую пачку денег — французских, английских, немецких. Из потайного кармана пальто извлек на свет еще одну, затем третью, четвертую. Вскоре на столе выросла целая гора банкнот.
С четверть часа просидел Бинни, созерцая свое богатство, и напряженно размышляя. Затем вернулся в свое убежище, взял зеркало и бритвенные принадлежности и принялся за приготовления.
От обычного грима он отказался, решив применить нечто новое. Побрившись, Бинни налил в блюдце немного аннато, слегка разбавил и стал губкой втирать его в кожу лица, посматривая в зеркало, как получается. На эту процедуру ушло около часа. Затем, раздевшись до белья, Бинни стал облачаться в новый наряд. Достал специальный пояс, в который уложил все деньги. Содержимое двух саквояжей после внимательного осмотра тоже пришлось оставить. Он не мог позволить себе никакого другого багажа, кроме двух пистолетов и полудюжины запасных обойм, которые спрятал под одеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Майк Хеннеси! — воскликнул Дик.
Кремень кивнул.
— Я ни секунды в этом не сомневаюсь. В кармане убитого Хеннеси мы нашли листок бумаги с теми же цифрами, что и в выписке счета. Это могло значить лишь одно: Бинни выписал для него цифры, и Майк должен был хорошенько запомнить их на случай, если старик начнет расспрашивать.
Кремень откинулся на спинку стула и умиротворенно стал набивать свою трубку. Помолчал и продолжил:
— Просьбу старика Морану не передавали. То, что в это время его не было в банке — просто совпадение. Он встречался с агентами «Кассари Ойлз». А в назначенное время к старому Лайну прибыл Майк! Хервей никогда не видел управляющего, а если бы даже и видел, не узнал бы — ведь он почти ослеп. Майк, наверное, сказал или сделал что-то такое, что насторожило старика. Ведь Лайн был очень хитрым. Я знал одного такого: все разрабатывал варианты, как его можно надуть.
— Интересно, — сказала Мэри, — что же заставило мистера Лайна засомневаться в банкире.
— Нам никогда не узнать, что. Возможно, что-то подслушал на кухне — по словам соседей, Бинни и его так называемая жена часто грызлись. Лайн схватил первый попавшийся листок бумаги — им оказалась выписка счета — и написал вам, мисс Мэри, записку. Бинни, видимо, пронюхал об этом. То ли старик сам себя выдал, то ли еще что-то. Это мы узнаем только от Бинни, если перед тем, как его повесят, он расскажет правду!
— Как же был убит мистер Лайн? — спросил Дик. — И как Бинни удалось так ловко отвести от себя подозрения?
— Бинни, должно быть, решился на убийство в последнюю минуту. У самой двери он достал пистолет и застрелил старика. Возможно, хотел вернуться назад, но, когда увидел, что крови почти нет и раны не видно, решил рискнуть. Из-за синих очков, которые носил мистер Лайн, глаз увидеть никто не мог. Да и по дороге в парк он обычно дремал. Все получилось нормально. Бинни обнаглел даже до того, что попросил полицейского перекрыть движение, чтобы перевезти кресло через улицу. А затем… Представляете себе картину? Сидит покойник, а Бинни как ни в чем не бывало читает ему новости!
— Удрать из Англии у Бинни есть шанс?
Кремень задумчиво потер нос.
— Теоретически — нет. Но этот человек — актер. Я не встречал преступников, которые могут менять внешность, но этот парень — не обычный преступник. Сейчас он в Лондоне, где-то прячется. Может быть, снимает квартиру на другое имя. У него их, наверное, не одна… Прежде чем скрыться, Бинни очень тщательно все подготовил. У него куча денег, пара пистолетов и перспектива виселицы. Взять его будет нелегко.
— Я одного не могу понять, — развел руками Дик, — к чему все эти вечеринки? Зачем ему роль мистера Вашингтона Вирта?
— Ну, хотелось мерзавцу потешить свое тщеславие, почувствовать себя эдаким светским человеком! Как-нибудь при случае расскажу вам об этих вечерах. Он никогда не приглашал туда порядочную публику — не в обиду вам будет сказано, мисс Лейн. Вообще-то он предпочел бы дам, украшенных драгоценностями на сотни тысяч фунтов. Этим, кстати, он промышлял в Чикаго: устраивал пышные вечера, а затем грабил гостей. В Лондоне ни разу за такое не брался. Здесь, видимо, условия другие. Полиция сразу бы его отловила!
Кремень повертел в руках насос.
— Хотел бы я знать, для чего он. Прихвачу, пожалуй, с собой.
Заперев все двери, они ушли. Дик и Мэри в отель, не ведающий покоя мистер Смит к себе в Скотленд-Ярд.
Дом на час погрузился в спячку — ни шороха, ни движения. Затем длинная полоска глазурованной кирпичной стены стала медленно поворачиваться, словно дверь. На кухню крадучись вышел Бинни — в резиновых галошах, с пистолетом в руке. Остановился, прислушался. Бесшумно прошел по коридору и поднялся по лестнице; обойдя весь дом, вернулся ко входной двери и задвинул засов. Снова оказавшись на кухне, положил на стол оружие и провел рукой по небритому подбородку. На его физиономии ничего не осталось от туповатого добродушия слуги. Сейчас это было лицо умного, волевого человека, которое портила печать порока и злобы.
— Тщеславие, говоришь? — угрожающе произнес он.
Сидя в своем убежище, Бинни хорошо слышал все, что говорилось на кухне. Небрежные, презрительные характеристики, которые давал инспектор его особе, приводили его в ярость. Бандит стоял у стола, мрачно задумавшись, пальцы машинально поглаживали длинный ствол пистолета.
— Тщеславие. Ах ты ублюдок!
Он ненавидел Кремня Смита; с самого первого раза Бинни почувствовал в этом медлительном, простоватом с виду полисмене угрозу своей безопасности и благополучию, Но сейчас его задело другое. Его любовь к театру превратили в мелкое тщеславие! А ведь он без сцены и общения с актерами не мыслил себе жизни. Первые похищенные по поддельным чекам деньги Бинни потратил на спектакль, который шел всего неделю. Он и сам был неплохим актером, но играть ему суждено было не на сцене, а в жизни.
Сейчас от его таланта и сценического опыта во многом зависело, удастся ли выпутаться из сети, которую затягивают вокруг.
Через узкую дверь Бинни вернулся в каморку размерами не больше средней тюремной камеры. В этой узкой и длинной комнате на полу лежал матрац; в ногах «постели» стоял небольшой туалетный столик, к ножкам которого прислонились два небольших саквояжа. Один из них Бинни достал и открыл. Сверху лежал конверт с тремя паспортами. Он принес их на кухню, сел и внимательно просмотрел каждый. Подготовился он хорошо: мужчины, смотревшие с фотографий, не имели с Бинни никакого сходства. В пути он трижды мог менять свое обличье. К одному из паспортов резинкой крепились железнодорожные билеты до Голландии и Италии.
Из оттопыренного заднего кармана Бинни достал толстую пачку денег — французских, английских, немецких. Из потайного кармана пальто извлек на свет еще одну, затем третью, четвертую. Вскоре на столе выросла целая гора банкнот.
С четверть часа просидел Бинни, созерцая свое богатство, и напряженно размышляя. Затем вернулся в свое убежище, взял зеркало и бритвенные принадлежности и принялся за приготовления.
От обычного грима он отказался, решив применить нечто новое. Побрившись, Бинни налил в блюдце немного аннато, слегка разбавил и стал губкой втирать его в кожу лица, посматривая в зеркало, как получается. На эту процедуру ушло около часа. Затем, раздевшись до белья, Бинни стал облачаться в новый наряд. Достал специальный пояс, в который уложил все деньги. Содержимое двух саквояжей после внимательного осмотра тоже пришлось оставить. Он не мог позволить себе никакого другого багажа, кроме двух пистолетов и полудюжины запасных обойм, которые спрятал под одеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47