Вы сделаете это ради Серизы?
Вехутти повернулся к Куай-Гону. В его глазах не было жизни, и лицо казалось вылинявшим. Блестели только дорожки слёз.
– Чем это поможет моей дочери? Мне теперь всё равно, будет война или нет. Я не могу остановить то, что происходит, неужели не ясно? У меня больше нет ненависти. У меня ничего нет.
– Но Сериза хотела бы, чтобы вы помогли, - сказал Оби-Ван.
Вехутти повернулся к окну, через которое ничего не было видно.
– Была такая неразбериха, - сказал он онемевшими губами. - Я готов был стрелять. Может быть, это сделал я. Может, это я убил её. А может, не я. Я никогда не узнаю точно.
Когда они вышли из дома Вехутти, Оби-Ван чувствовал, как его заполняет ощущение безнадёжности. Если отец Серизы не захочет вмешаться, война неизбежна.
Куай-Гон шёл рядом, погружённый в свои мысли. Оби-Ван не знал, о чём думает мастер. Это и неудивительно. Даже когда они были учителем и учеником, Куай-Гон часто замыкался наедине со своими мыслями.
Они свернули за угол и почти наткнулись на Нильда. Поражённый такой встречей, тот быстро обошёл их и исчез. На Кеноби он даже не взглянул, словно тот был невидимкой.
Оби-Ван будто споткнулся. Он так и не смог привыкнуть к тому, что Нильд ненавидит его.
– Ты говорил, Нильд обвиняет тебя в том, что ты здесь чужой, - заметил Куай-Гон. - Это только потому, что ты был против его решения демонтировать Залы?
– Началось с этого, - ответил мальчик. - Он и на Серизу тоже сердился. А сейчас стало ещё хуже.
– Хуже - после её смерти?
Оби-Ван кивнул:
– Он… он сказал, что в её смерти виноват я. Что я должен был следить за ней, вместо того чтобы спасать Зал. Что это из-за меня она появилась на месте стычки в тот день.
Куай-Гон задумчиво посмотрел на мальчика.
– А ты что думаешь?
– Я не знаю, - прошептал Оби-Ван.
– Нильд обвиняет тебя в том, чего боится сам. Боится, что это сделал он, - сказал джедай. - Если он не упорствовал так, требуя разрушения Залов, Сериза была бы жива. Он боится, что убил её - так же, как Вехутти. Оба они боятся, что виноваты в роковом выстреле.
Оби-Ван кивнул. Он не владел своим голосом, потому промолчал. Как только он вспоминал тот день, на него обрушивалось чувство вины и безвозвратной потери.
Куай-Гон остановился.
– Смерть Серизы - не твоя вина, Оби. Ты не можешь предотвратить то, о чём не знаешь, что оно случится. Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни. Мы можем предполагать, надеяться или опасаться будущего. А вот чего не можем, так это знать его.
Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни.
Может, мастер Джинн говорил и о решении Оби-Вана остаться на этой планете? В сердце мальчика затеплилась надежда. Может быть, учитель простил его?
Куай-Гон продолжил свой путь.
– Итак, у нас есть двое людей, которые мучаются от горя и в глубине души боятся, что убили ту, которую любили больше всего на свете. Возможно, что путь к миру так же прост, как ответ на вопрос, кто убил Серизу. Иногда войны начинаются из-за одной роковой потери.
Куай-Гон говорил не о решении Оби-Вана. Его ум был занят решением текущих задач. Так и должно быть. Мастер Джинн относился к своему бывшему ученику с сочувствием, но это было сочувствие на расстоянии. Он не простил Оби-Вана.
– Но как же мы можем определить, кто стрелял на самом деле? - спросил мальчик. - Вехутти прав. Была большая неразбериха. Оба они, и Нильд, и Вехутти, были готовы открыть огонь.
Они остановились. Оби-Ван с удивлением увидел, что Куай-Гон привел его на площадь, где была убита Сериза.
– А сейчас, Оби-Ван, расскажи мне, что ты видел в тот день, - потребовал мастер Джинн.
– Нильд и его сторонники были здесь, - показал Кеноби. - Вехутти - там. Я стоял вот тут. Они были вооружены, готовы к бою, и обменивались угрозами. Сериза появилась из-под фонтанной решётки. Я увидел ее…
У него перехватило горло. Он откашлялся и продолжал:
– Я просто поверить не мог, что она здесь. Она побежала, и я тоже побежал, и услышал, как стреляют из бластера… Я не заметил, откуда вели огонь, а всё бежал и бежал. Я так испугался, но не мог двигаться быстрее, и она упала. В тот день было так холодно и пасмурно… Она дрожала…
– Подожди, - прервал его Куай-Гон. - Не рассказывай, как друг, убитый горем. Я знаю, это трудно, Оби, - сказал он мягче. - Но я ничего не смогу узнать, если всё, о чём ты говоришь, будет окрашено эмоциями. Ты должен вспоминать без вины и печали. Рассказывай, как джедай. Чувства закрой в сердце. Расскажи мне, что видел твой ум. Давай. Закрой глаза.
Кеноби закрыл глаза. Это дало ему несколько минут, чтобы собраться. Он нашёл чистое пространство, чтобы впустить туда свои воспоминания. Он успокоил свой ум и замедлил дыхание.
– Прежде чем я увидел Серизу, я услышал скрежет решётки. Я как раз повернулся влево. Сериза сразу поняла, что происходит. Выскочила на поверхность. Как только ее ноги оказались на земле, она побежать. Перепрыгнула через ограду фонтана. Я опять повернулся, вправо, буквально на один миг. Нильд был удивлён. Краем глаза я увидел Вехутти. Он…
Оби-Ван остановился, поражённый чёткости своей памяти.
– Он опустил свой бластер, - сказал мальчик с удивлением в голосе. - Он не стрелял в Серизу.
– Продолжай, - кивнул Куай-Гон.
– Я побежал и упустил Нильда из виду. Сериза была передо мной, я пытался догнать её. Увидел солнечные блики на крыше здания, выходившего на площадь. Помнится, я подумал: хорошо бы, чтобы отблески не светили мне в глаза, мне же нужно всё видеть… Я услышал, как стреляли из бластера. Это было, когда она упала.
– Открой глаза, Оби-Ван. У меня к тебе вопрос.
Мальчик послушно открыл глаза.
– Ты же говорил, что день был пасмурным? Сплошные тучи?
Оби-Ван кивнул.
– Тогда как на крыше могли оказаться солнечные блики?
Куай-Гон положил ладони на плечи мальчика и повернул его лицом к зданию.
– Посмотри наверх. Ты смог бы увидеть кого-нибудь на этой крыше? Может, тот блеск, что ты заметил, - это огонь выстрела из бластерной винтовки?
– Точно! - взволнованно сказал Оби-Ван. - Так и было.
– И ещё один вопрос, - продолжал Куай-Гон. - Ты говоришь, Старшие в тот день были с оружием. Но они не успели бы ввезти его в город извне. Откуда тогда они его получили? Если вы изъяли всё оружие и держали его в своём арсенале, то каким образом им удалось снова вооружиться?
– Я не знаю, - ответил мальчик. - Я допустил, что они доставили его контрабандой откуда-нибудь из провинции.
Куай-Гон холодно улыбнулся:
– Ты допустил? Это не ответ джедая.
Оби-Ван попытался не показывать, как упал он духом от этих слов. Куай-Гон был прав.
Он, Кеноби, утонул в своём горе и утратил дисциплину ума, которая является целью каждого джедая.
Мастер Джинн видел это. И теперь его бывший учитель будет верить в Оби-Вана ещё меньше, чем прежде…
17.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Вехутти повернулся к Куай-Гону. В его глазах не было жизни, и лицо казалось вылинявшим. Блестели только дорожки слёз.
– Чем это поможет моей дочери? Мне теперь всё равно, будет война или нет. Я не могу остановить то, что происходит, неужели не ясно? У меня больше нет ненависти. У меня ничего нет.
– Но Сериза хотела бы, чтобы вы помогли, - сказал Оби-Ван.
Вехутти повернулся к окну, через которое ничего не было видно.
– Была такая неразбериха, - сказал он онемевшими губами. - Я готов был стрелять. Может быть, это сделал я. Может, это я убил её. А может, не я. Я никогда не узнаю точно.
Когда они вышли из дома Вехутти, Оби-Ван чувствовал, как его заполняет ощущение безнадёжности. Если отец Серизы не захочет вмешаться, война неизбежна.
Куай-Гон шёл рядом, погружённый в свои мысли. Оби-Ван не знал, о чём думает мастер. Это и неудивительно. Даже когда они были учителем и учеником, Куай-Гон часто замыкался наедине со своими мыслями.
Они свернули за угол и почти наткнулись на Нильда. Поражённый такой встречей, тот быстро обошёл их и исчез. На Кеноби он даже не взглянул, словно тот был невидимкой.
Оби-Ван будто споткнулся. Он так и не смог привыкнуть к тому, что Нильд ненавидит его.
– Ты говорил, Нильд обвиняет тебя в том, что ты здесь чужой, - заметил Куай-Гон. - Это только потому, что ты был против его решения демонтировать Залы?
– Началось с этого, - ответил мальчик. - Он и на Серизу тоже сердился. А сейчас стало ещё хуже.
– Хуже - после её смерти?
Оби-Ван кивнул:
– Он… он сказал, что в её смерти виноват я. Что я должен был следить за ней, вместо того чтобы спасать Зал. Что это из-за меня она появилась на месте стычки в тот день.
Куай-Гон задумчиво посмотрел на мальчика.
– А ты что думаешь?
– Я не знаю, - прошептал Оби-Ван.
– Нильд обвиняет тебя в том, чего боится сам. Боится, что это сделал он, - сказал джедай. - Если он не упорствовал так, требуя разрушения Залов, Сериза была бы жива. Он боится, что убил её - так же, как Вехутти. Оба они боятся, что виноваты в роковом выстреле.
Оби-Ван кивнул. Он не владел своим голосом, потому промолчал. Как только он вспоминал тот день, на него обрушивалось чувство вины и безвозвратной потери.
Куай-Гон остановился.
– Смерть Серизы - не твоя вина, Оби. Ты не можешь предотвратить то, о чём не знаешь, что оно случится. Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни. Мы можем предполагать, надеяться или опасаться будущего. А вот чего не можем, так это знать его.
Ты можешь делать только то, что считаешь правильным, каждую минуту своей жизни.
Может, мастер Джинн говорил и о решении Оби-Вана остаться на этой планете? В сердце мальчика затеплилась надежда. Может быть, учитель простил его?
Куай-Гон продолжил свой путь.
– Итак, у нас есть двое людей, которые мучаются от горя и в глубине души боятся, что убили ту, которую любили больше всего на свете. Возможно, что путь к миру так же прост, как ответ на вопрос, кто убил Серизу. Иногда войны начинаются из-за одной роковой потери.
Куай-Гон говорил не о решении Оби-Вана. Его ум был занят решением текущих задач. Так и должно быть. Мастер Джинн относился к своему бывшему ученику с сочувствием, но это было сочувствие на расстоянии. Он не простил Оби-Вана.
– Но как же мы можем определить, кто стрелял на самом деле? - спросил мальчик. - Вехутти прав. Была большая неразбериха. Оба они, и Нильд, и Вехутти, были готовы открыть огонь.
Они остановились. Оби-Ван с удивлением увидел, что Куай-Гон привел его на площадь, где была убита Сериза.
– А сейчас, Оби-Ван, расскажи мне, что ты видел в тот день, - потребовал мастер Джинн.
– Нильд и его сторонники были здесь, - показал Кеноби. - Вехутти - там. Я стоял вот тут. Они были вооружены, готовы к бою, и обменивались угрозами. Сериза появилась из-под фонтанной решётки. Я увидел ее…
У него перехватило горло. Он откашлялся и продолжал:
– Я просто поверить не мог, что она здесь. Она побежала, и я тоже побежал, и услышал, как стреляют из бластера… Я не заметил, откуда вели огонь, а всё бежал и бежал. Я так испугался, но не мог двигаться быстрее, и она упала. В тот день было так холодно и пасмурно… Она дрожала…
– Подожди, - прервал его Куай-Гон. - Не рассказывай, как друг, убитый горем. Я знаю, это трудно, Оби, - сказал он мягче. - Но я ничего не смогу узнать, если всё, о чём ты говоришь, будет окрашено эмоциями. Ты должен вспоминать без вины и печали. Рассказывай, как джедай. Чувства закрой в сердце. Расскажи мне, что видел твой ум. Давай. Закрой глаза.
Кеноби закрыл глаза. Это дало ему несколько минут, чтобы собраться. Он нашёл чистое пространство, чтобы впустить туда свои воспоминания. Он успокоил свой ум и замедлил дыхание.
– Прежде чем я увидел Серизу, я услышал скрежет решётки. Я как раз повернулся влево. Сериза сразу поняла, что происходит. Выскочила на поверхность. Как только ее ноги оказались на земле, она побежать. Перепрыгнула через ограду фонтана. Я опять повернулся, вправо, буквально на один миг. Нильд был удивлён. Краем глаза я увидел Вехутти. Он…
Оби-Ван остановился, поражённый чёткости своей памяти.
– Он опустил свой бластер, - сказал мальчик с удивлением в голосе. - Он не стрелял в Серизу.
– Продолжай, - кивнул Куай-Гон.
– Я побежал и упустил Нильда из виду. Сериза была передо мной, я пытался догнать её. Увидел солнечные блики на крыше здания, выходившего на площадь. Помнится, я подумал: хорошо бы, чтобы отблески не светили мне в глаза, мне же нужно всё видеть… Я услышал, как стреляли из бластера. Это было, когда она упала.
– Открой глаза, Оби-Ван. У меня к тебе вопрос.
Мальчик послушно открыл глаза.
– Ты же говорил, что день был пасмурным? Сплошные тучи?
Оби-Ван кивнул.
– Тогда как на крыше могли оказаться солнечные блики?
Куай-Гон положил ладони на плечи мальчика и повернул его лицом к зданию.
– Посмотри наверх. Ты смог бы увидеть кого-нибудь на этой крыше? Может, тот блеск, что ты заметил, - это огонь выстрела из бластерной винтовки?
– Точно! - взволнованно сказал Оби-Ван. - Так и было.
– И ещё один вопрос, - продолжал Куай-Гон. - Ты говоришь, Старшие в тот день были с оружием. Но они не успели бы ввезти его в город извне. Откуда тогда они его получили? Если вы изъяли всё оружие и держали его в своём арсенале, то каким образом им удалось снова вооружиться?
– Я не знаю, - ответил мальчик. - Я допустил, что они доставили его контрабандой откуда-нибудь из провинции.
Куай-Гон холодно улыбнулся:
– Ты допустил? Это не ответ джедая.
Оби-Ван попытался не показывать, как упал он духом от этих слов. Куай-Гон был прав.
Он, Кеноби, утонул в своём горе и утратил дисциплину ума, которая является целью каждого джедая.
Мастер Джинн видел это. И теперь его бывший учитель будет верить в Оби-Вана ещё меньше, чем прежде…
17.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24