— Думаешь, товарищи Ку-тока допустили бы, чтобы раб сражался с доблестным воином как с равным? Они собирались убить тебя, но Клет приказал им не вмешиваться.
— Это правда? — спросил Рейвен и посмотрел на врикиля. Черные доспехи по-прежнему были для него непереносимым зрелищем, и он быстро отвел глаза.
— Ты перед ним в долгу за гибель Ку-тока, — сказала Дур-зор. — Сядь прямо, чтобы я смогла осмотреть рану на твоем плече.
Рейвен застонал. У него ломило голову. Плечо горело, как в огне. Один из таанских шаманов, бросив быстрый взгляд на Клета, подошел и что-то протянул Рейвену.
— Что он мне дал? — недоверчиво спросил Рейвен.
— Древесную кору, — объяснила Дур-зор. — Она уменьшит твою боль.
Отломив кусок коры, Рейвен положил его в рот и стал жевать. Рот наполнился горечью, но она не была неприятной. Рейвен попытался собраться с мыслями. Логика слов Дур-зор, как ножом, пробивала его чудовищную усталость и нестерпимую боль. Выходит, он вовсе не собирался умирать, хотя раньше ему казалось обратное.
— Ладно, я сделаю все, что ему надо, — сказал Рейвен и резко втянул в себя воздух, потому что пальцы Дур-зор коснулись раны на его спине.
— Нож дошел до самой кости, — сообщила девушка, — но кровь больше не идет. Потом эта рана заживет, и у тебя останется красивый шрам.
Рейвен не стал спорить и просто кивнул.
— Я ведь и перед тобой в долгу, Дур-зор, — сказал он, жуя кору. — И даже в большем долгу, чем перед этим… Клетом.
Держа его руку, Дур-зор стала осматривать покалеченные пальцы.
— Не говори так громко, — шепнула она.
— А почему? Клет — таан. Он не понимает, о чем мы говорим.
Дур-зор украдкой взглянула на врикиля.
— Думаю, что понимает. Он очень долго жил среди людей. Когда-то Клет был близким другом нашего бога.
В голосе девушки звучала грусть, причины которой Рейвен не понимал. Дур-зор вновь склонилась над его пальцами.
— Я перед тобой в долгу, Дур-зор, — повторил Рейвен. — Я видел, как ты убила того таана. Если бы не ты, я бы сейчас был мертв, а Ку-ток с товарищами обсасывали бы мои кости.
Рейвен думал, что хоть эти слова вызовут у нее улыбку, но Дур-зор держала голову совсем низко, и он не видел ее лица.
— Ты отлично сражалась сегодня. Ты — настоящий воин. Никто не посмеет сказать, что это не так.
Девушка подняла глаза, и Рейвен увидел, что ей понравились его слова.
— Я знаю. Я рада этому.
Медленно и осторожно, чтобы не причинить ему лишней боли, Дур-зор высвободила его руки, размотав цепь.
— Все это скоро заживет, но тебе обязательно нужно промыть рану, чтобы не заболеть жгучей болезнью.
Рейвен понял, что так Дур-зор называла гангрену.
— Принеси мне воды, и я промою раны… Дур-зор, что случилось?
— Неизвестно, разрешат ли мне принести для тебя воду, — тихо сказала Дур-зор. — Все изменилось. Посмотри сам.
Вспомнив, что тааны совсем недавно яростно сражались друг с другом, Рейвен только сейчас заметил, что схватки прекратились. Он пытался понять причину столь неожиданного мира. Даг-рук о чем-то говорила с воинами, окружившими ее и шамана Рылта. Все они горячо спорили, крича и неистово размахивая руками. Недавние враги ухаживали за ранеными, чистили свое оружие или просто ковыряли в зубах. Рабы сидели и с опаской следили за таанами, понимая, что их собственная судьба висит на волоске, но не зная причины этого. Полутааны сбились в кучу, и пришлые тааны почему-то их стерегли.
— Похоже, здесь больше разговоров, чем сражения. Тааны что, всегда так воюют между собой? — спросил Рейвен.
— Клет предложил нашему племени присоединиться к мятежникам, — ответила Дур-зор. — Теперь все спорят о том, как поступить. Рылт за присоединение. Даг-рук, как видно, тоже. Не всем воинам это нравится, но если Даг-рук примет решение, все споры кончатся. Каждый должен будет либо остаться с Даг-рук, либо уйти из племени.
Дур-зор встала.
— Пойду спрошу, можно ли мне принести тебе воды. Если нет… — Она умолкла, потом распрямила плечи и улыбнулась. — Я была воином, — с гордостью произнесла Дур-зор. — Хорошим воином. Наш бог будет доволен мною. Он возьмет мою душу в свою армию.
— Что ты такое говоришь? — Рейвен встал. Он почувствовал себя лучше. Мысли прояснились, хотя в ушах стоял какой-то странный звон. Острая боль перешла в тупую, ноющую. — Как это понимать — возьмет твою душу? Что это значит?
— Если Даг-рук решит присоединиться к мятежникам, она должна будет выполнить приказ Клета и убить всех полутаанов. Он считает нас извращением, надругательством над природой. Мы не заслуживаем права жить.
Рейвен во все глаза глядел на нее. Дур-зор говорила об этом спокойно, будто верила, что так и должно быть.
— Что? Нет! Это же безумие! — С трудом поворачивая голову, он огляделся по сторонам. — С кем я должен говорить? С Клетом? Хорошо, я буду говорить с Клетом.
Протянув окровавленную руку, Рейвен схватил Дур-зор за запястье.
— Идем со мной.
Дур-зор оцепенело смотрела на него. Она была слишком потрясена услышанным, чтобы говорить. Когда же до нее дошло, что у Рейвена слова не расходятся с делом, она попыталась вырваться.
— Ты что, с ума сошел? — выдохнула Дур-зор, силясь вырвать свою руку.
Рейвен ничего не сказал в ответ, а просто потащил девушку за собой. Ноги плохо слушались его. Он спотыкался, словно пьяница после трехдневного запоя. Рейвен толком не знал, что придает ему смелости встать лицом к лицу с врикилем. Возможно, это было особое действие древесной коры. А может, им двигало то, что Дур-зор спасла ему жизнь и теперь он был в долгу перед нею.
Нет, думал Рейвен, я обязан ей не только жизнью. Этой девчонке я обязан своим рассудком. Если бы не она, я бы давным-давно сошел с ума и кончил бы так же, как та несчастная рабыня, бросившаяся в реку.
* * *
Клет тем временем вел беседу с одним из шаманов своей свиты. Шамана звали Дерл. Он был самым старым из живущих таанов, и потому к нему относились с величайшим уважением. Шрамы на теле показывали, что он был храбрым и доблестным воином. Спину украшали редкие и весьма дорогие самоцветы. Магия Пустоты помогала ему продлевать жизнь, хотя никто толком не знал, как ему это удается. Ведь он был не врикилем, а живым тааном. Его волосы поседели, шерсть на спине приобрела пыльно-серый оттенок. Но только внешний вид, да еще медленная, осторожная походка, словно он берег каждую крупицу сил, свидетельствовали о том, что его возраст перевалил за полтораста лет.
Дерл и Клет говорили о Рейвене.
— Зачем тебе понадобилось брать этого человека в свой почетный караул? — недоумевал Дерл. Шаман и не думал скрывать от Клета, что ему не по нраву такое решение. — Ну, храбрый он — это верно. Для человека — даже очень храбрый. Понимаю, тебе лестно, что этот человек будет служить тебе, как когда-то ты сам служил другому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
— Это правда? — спросил Рейвен и посмотрел на врикиля. Черные доспехи по-прежнему были для него непереносимым зрелищем, и он быстро отвел глаза.
— Ты перед ним в долгу за гибель Ку-тока, — сказала Дур-зор. — Сядь прямо, чтобы я смогла осмотреть рану на твоем плече.
Рейвен застонал. У него ломило голову. Плечо горело, как в огне. Один из таанских шаманов, бросив быстрый взгляд на Клета, подошел и что-то протянул Рейвену.
— Что он мне дал? — недоверчиво спросил Рейвен.
— Древесную кору, — объяснила Дур-зор. — Она уменьшит твою боль.
Отломив кусок коры, Рейвен положил его в рот и стал жевать. Рот наполнился горечью, но она не была неприятной. Рейвен попытался собраться с мыслями. Логика слов Дур-зор, как ножом, пробивала его чудовищную усталость и нестерпимую боль. Выходит, он вовсе не собирался умирать, хотя раньше ему казалось обратное.
— Ладно, я сделаю все, что ему надо, — сказал Рейвен и резко втянул в себя воздух, потому что пальцы Дур-зор коснулись раны на его спине.
— Нож дошел до самой кости, — сообщила девушка, — но кровь больше не идет. Потом эта рана заживет, и у тебя останется красивый шрам.
Рейвен не стал спорить и просто кивнул.
— Я ведь и перед тобой в долгу, Дур-зор, — сказал он, жуя кору. — И даже в большем долгу, чем перед этим… Клетом.
Держа его руку, Дур-зор стала осматривать покалеченные пальцы.
— Не говори так громко, — шепнула она.
— А почему? Клет — таан. Он не понимает, о чем мы говорим.
Дур-зор украдкой взглянула на врикиля.
— Думаю, что понимает. Он очень долго жил среди людей. Когда-то Клет был близким другом нашего бога.
В голосе девушки звучала грусть, причины которой Рейвен не понимал. Дур-зор вновь склонилась над его пальцами.
— Я перед тобой в долгу, Дур-зор, — повторил Рейвен. — Я видел, как ты убила того таана. Если бы не ты, я бы сейчас был мертв, а Ку-ток с товарищами обсасывали бы мои кости.
Рейвен думал, что хоть эти слова вызовут у нее улыбку, но Дур-зор держала голову совсем низко, и он не видел ее лица.
— Ты отлично сражалась сегодня. Ты — настоящий воин. Никто не посмеет сказать, что это не так.
Девушка подняла глаза, и Рейвен увидел, что ей понравились его слова.
— Я знаю. Я рада этому.
Медленно и осторожно, чтобы не причинить ему лишней боли, Дур-зор высвободила его руки, размотав цепь.
— Все это скоро заживет, но тебе обязательно нужно промыть рану, чтобы не заболеть жгучей болезнью.
Рейвен понял, что так Дур-зор называла гангрену.
— Принеси мне воды, и я промою раны… Дур-зор, что случилось?
— Неизвестно, разрешат ли мне принести для тебя воду, — тихо сказала Дур-зор. — Все изменилось. Посмотри сам.
Вспомнив, что тааны совсем недавно яростно сражались друг с другом, Рейвен только сейчас заметил, что схватки прекратились. Он пытался понять причину столь неожиданного мира. Даг-рук о чем-то говорила с воинами, окружившими ее и шамана Рылта. Все они горячо спорили, крича и неистово размахивая руками. Недавние враги ухаживали за ранеными, чистили свое оружие или просто ковыряли в зубах. Рабы сидели и с опаской следили за таанами, понимая, что их собственная судьба висит на волоске, но не зная причины этого. Полутааны сбились в кучу, и пришлые тааны почему-то их стерегли.
— Похоже, здесь больше разговоров, чем сражения. Тааны что, всегда так воюют между собой? — спросил Рейвен.
— Клет предложил нашему племени присоединиться к мятежникам, — ответила Дур-зор. — Теперь все спорят о том, как поступить. Рылт за присоединение. Даг-рук, как видно, тоже. Не всем воинам это нравится, но если Даг-рук примет решение, все споры кончатся. Каждый должен будет либо остаться с Даг-рук, либо уйти из племени.
Дур-зор встала.
— Пойду спрошу, можно ли мне принести тебе воды. Если нет… — Она умолкла, потом распрямила плечи и улыбнулась. — Я была воином, — с гордостью произнесла Дур-зор. — Хорошим воином. Наш бог будет доволен мною. Он возьмет мою душу в свою армию.
— Что ты такое говоришь? — Рейвен встал. Он почувствовал себя лучше. Мысли прояснились, хотя в ушах стоял какой-то странный звон. Острая боль перешла в тупую, ноющую. — Как это понимать — возьмет твою душу? Что это значит?
— Если Даг-рук решит присоединиться к мятежникам, она должна будет выполнить приказ Клета и убить всех полутаанов. Он считает нас извращением, надругательством над природой. Мы не заслуживаем права жить.
Рейвен во все глаза глядел на нее. Дур-зор говорила об этом спокойно, будто верила, что так и должно быть.
— Что? Нет! Это же безумие! — С трудом поворачивая голову, он огляделся по сторонам. — С кем я должен говорить? С Клетом? Хорошо, я буду говорить с Клетом.
Протянув окровавленную руку, Рейвен схватил Дур-зор за запястье.
— Идем со мной.
Дур-зор оцепенело смотрела на него. Она была слишком потрясена услышанным, чтобы говорить. Когда же до нее дошло, что у Рейвена слова не расходятся с делом, она попыталась вырваться.
— Ты что, с ума сошел? — выдохнула Дур-зор, силясь вырвать свою руку.
Рейвен ничего не сказал в ответ, а просто потащил девушку за собой. Ноги плохо слушались его. Он спотыкался, словно пьяница после трехдневного запоя. Рейвен толком не знал, что придает ему смелости встать лицом к лицу с врикилем. Возможно, это было особое действие древесной коры. А может, им двигало то, что Дур-зор спасла ему жизнь и теперь он был в долгу перед нею.
Нет, думал Рейвен, я обязан ей не только жизнью. Этой девчонке я обязан своим рассудком. Если бы не она, я бы давным-давно сошел с ума и кончил бы так же, как та несчастная рабыня, бросившаяся в реку.
* * *
Клет тем временем вел беседу с одним из шаманов своей свиты. Шамана звали Дерл. Он был самым старым из живущих таанов, и потому к нему относились с величайшим уважением. Шрамы на теле показывали, что он был храбрым и доблестным воином. Спину украшали редкие и весьма дорогие самоцветы. Магия Пустоты помогала ему продлевать жизнь, хотя никто толком не знал, как ему это удается. Ведь он был не врикилем, а живым тааном. Его волосы поседели, шерсть на спине приобрела пыльно-серый оттенок. Но только внешний вид, да еще медленная, осторожная походка, словно он берег каждую крупицу сил, свидетельствовали о том, что его возраст перевалил за полтораста лет.
Дерл и Клет говорили о Рейвене.
— Зачем тебе понадобилось брать этого человека в свой почетный караул? — недоумевал Дерл. Шаман и не думал скрывать от Клета, что ему не по нраву такое решение. — Ну, храбрый он — это верно. Для человека — даже очень храбрый. Понимаю, тебе лестно, что этот человек будет служить тебе, как когда-то ты сам служил другому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193