Его тонкие ноги продолжали
присасываться ступнями к земле. Они подогнулись и туловище осело. Шея
ослабла и голова вытянулась вперед, из клыкастой пасти вывалился пурпурный
язык, светло-коричневые глаза остекленели.
Наступившую тишину прервал смех Валы:
- Вот и обед! Да, пожалуй, тут еще и на завтрак останется. И
заметьте, что бифштекс уже поджарен.
- Если он только съедобный, - буркнул Вольф, глядя как Вала с
Теорионом, зажавшим нож пальцами ноги, вышли из укрытия и отрезали по
кусочку полузапеченного мяса. Теорион отказался пробовать его. Тогда
вперед выдвинулся Вольф, однако как он не берегся, через пару шагов его
ноги скользнули в разные стороны. Вала с Теорионом, которые добрались до
зверя, ни разу не упав, засмеялись.
Вольф поднялся и продолжая свой путь произнес:
- Раз смелых нет, то попробую мясо я. Что толку стоять и спорить,
можно ли его есть или нет.
- Я не боюсь... - сказала Вала. - Просто мне противно. Оно так дурно
пахнет.
Все же она откусила кусочек и, пожевав, с брезгливым видом
проглотила. Вольф решил, что ему теперь рисковать незачем. Вместе с
другими он принялся ждать, когда же прошло полчаса и Вала не почувствовала
себя плохо, тогда начал есть и он. Остальные, кто ползком, кто
по-стариковски шаркая, добрались до туши убитого зверя и разделили
трапезу. Съедобного мяса было не так уж много, так как большая часть либо
обуглилась либо осталась сырой.
Вольф одолжил у Теориона нож и вырезал еще один кусок мяса. Затем с
неохотой, жалея растраченный заряд, пропек вырезку. Каждый из Властелинов
взял по куску, и отряд пошел вниз по реке. Вольф задержался на некоторое
время, считая возможным отделить присасывающие ступни и использовать их
для передвижения. Но отбросил эту идею, почувствовав толщину и жесткость
костей и крепость связок между ногой и присосками. Мечом Валы можно было
бы наверняка перерубить кости и сухожилия, но лезвие наверняка затупилось
бы так, что стало бы непригодным.
После двухмильного продвижения ползком, отряд подошел к зарослям
кустов на берегу реки. Крона кустарника простиралась во все стороны от
грибовидного ствола длиной три фута. Толстые винтообразные ветви, как и на
деревьях, покрывали волоски, напоминающие вблизи иглы. С концов ветвей
свисали кисти темно-красных ягод.
Вольф сорвал одну ягоду и понюхал. Было похоже на запах ореха пекона.
Кожура была влажной и гладкой. Пока он колебался, Вала вновь первой
отведала незнакомый плод, причмокивая от удовольствия. За полчаса она
съела шесть штук, потом к ней присоединились остальные. Паламброн,
решившийся последним, пожаловался что ему мало оставили.
- Кто же виноват, что ты такой трус, - хмыкнула Вала.
Паламброн промолчал и лишь свирепо взглянул на нее.
Вала отошла, и за нанесенное оскорбление пострадал Теорион. Решив,
что тот осмелился проявить негодование, Паламброн ударил Теориона по лицу.
Последний зарычал от ярости и прыгнул на обидчика, однако в последний
момент он поскользнулся и упал ему под ноги. Паламброн покатился, как
сбитая кегля, еле увернувшись от молотящего плавниками Теориона. Оба в
бешенстве предпринимали тщетные попытки вцепиться друг в друга.
Наконец Вольф, не разделявший общего смеха, приказал прекратить
драку.
- Пора, наконец, бросить эти детские выходки, которые только отнимают
время. Предупреждаю, если еще раз повторится что-нибудь подобное, я сам
займусь драчунами. И не лучеметом, жаль тратить заряды. Тех, кто начнет
ссору, просто бросят одних или отправят назад. Наша сила в сплоченности,
поэтому никаких раздоров быть не должно. Иначе Уризен лишь порадуется,
видя как мы уничтожаем друг друга.
Теорион и Паламброн обменялись плевками, однако драку прекратили.
Молча скользя в бледно-пурпурном свете луны, отряд продвигался вперед. С
приходом ночи тишина прекратилась. Полумрак наполнился отдаленным
блеянием, похожим на овечье, вроде бы коровьим мычанием и мощным, как
будто львиным, рыком. Пройдя еще одни заросли кустарника, путники увидели
небольших двуногих животных, поедающих ягоды. Их тела покрывал коричневый
мех. Большие щелевидные глаза поглядывали с мордочек лемуров, уши торчали
как у зайцев. Верхние конечности кончались лапами, нижние присасывающимися
дисками, сзади виднелись короткие кроличьи хвостики. Увидев пришельцев,
они перестали есть и Воззрились на Властелинов, подергивая носами.
Убедившись, что незнакомцы не являют собой опасности, вновь вернулись к
ягодам. Однако глаз с путников не спускали и время от времени на них
по-собачьи лаяли.
В это время из-за холма вышло четвероногое животное размером с
норвежского лося, покрытое желтовато-бурым мехом и лохматое как овчарка;
очертаниями оно напоминало лису. Ноги его заканчивались тонкими костяными
коньками и оно довольно быстро катило к двуногим. Те пролаяли тревогу и
все как один сорвались с места. Травоядные удирали со всей скоростью,
какую позволяли присоски, но волк-конькобежец двигался быстрее. Вожак
двуногих, видя что стаду не спастись, замедлил ход и отставал до тех пор,
пока не поравнялся с самым медленным. Затем подтолкнул слабака, сбив его с
ног, и побежал догонять остальных. Упавший завизжал и попытался встать на
присоски, но тут же был снова сбит с ног рычащим волком-конькобежцем.
Последовала короткая ожесточенная схватка, закончившаяся когда челюсти
волка сомкнулись на шее двуногого.
- Вот вам и объяснение царапин, которые мы замечали на поверхности, -
произнес Вольф. - Некоторые представители местной фауны - конькобежцы.
Некоторое время он молчал, насколько быстрее они могли бы
передвигаться, если бы у них были коньки. Эта проблема угнетала его.
Отряд миновал еще одно животное - с длинной шей, туловищем гиены и
оленьими рогами. Оно мирно вгрызалось в скалу, вырывала кусок массы и
мерно жевало его. Тварь не сводила с них глаз, рыча от наслаждения,
упиваясь вкусом скалы, и ее желудок урчал, как испорченный водопровод в
старом доме.
Путники отправились дальше и вскоре подошли на расстояние трехсот
ярдов к стаду местного подобия антилоп, пасущихся на скалах. Молодые
детеныши резвились, бегая друг за другом и прижимаясь к матерям. Самцы
предостерегающе заревели на незнакомцев, а один даже попытался последовать
за отрядом. Белую шкуру антилоп покрывали ромбовидные узоры, на голове
красовались закрученные рога, ступни оканчивались коньками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
присасываться ступнями к земле. Они подогнулись и туловище осело. Шея
ослабла и голова вытянулась вперед, из клыкастой пасти вывалился пурпурный
язык, светло-коричневые глаза остекленели.
Наступившую тишину прервал смех Валы:
- Вот и обед! Да, пожалуй, тут еще и на завтрак останется. И
заметьте, что бифштекс уже поджарен.
- Если он только съедобный, - буркнул Вольф, глядя как Вала с
Теорионом, зажавшим нож пальцами ноги, вышли из укрытия и отрезали по
кусочку полузапеченного мяса. Теорион отказался пробовать его. Тогда
вперед выдвинулся Вольф, однако как он не берегся, через пару шагов его
ноги скользнули в разные стороны. Вала с Теорионом, которые добрались до
зверя, ни разу не упав, засмеялись.
Вольф поднялся и продолжая свой путь произнес:
- Раз смелых нет, то попробую мясо я. Что толку стоять и спорить,
можно ли его есть или нет.
- Я не боюсь... - сказала Вала. - Просто мне противно. Оно так дурно
пахнет.
Все же она откусила кусочек и, пожевав, с брезгливым видом
проглотила. Вольф решил, что ему теперь рисковать незачем. Вместе с
другими он принялся ждать, когда же прошло полчаса и Вала не почувствовала
себя плохо, тогда начал есть и он. Остальные, кто ползком, кто
по-стариковски шаркая, добрались до туши убитого зверя и разделили
трапезу. Съедобного мяса было не так уж много, так как большая часть либо
обуглилась либо осталась сырой.
Вольф одолжил у Теориона нож и вырезал еще один кусок мяса. Затем с
неохотой, жалея растраченный заряд, пропек вырезку. Каждый из Властелинов
взял по куску, и отряд пошел вниз по реке. Вольф задержался на некоторое
время, считая возможным отделить присасывающие ступни и использовать их
для передвижения. Но отбросил эту идею, почувствовав толщину и жесткость
костей и крепость связок между ногой и присосками. Мечом Валы можно было
бы наверняка перерубить кости и сухожилия, но лезвие наверняка затупилось
бы так, что стало бы непригодным.
После двухмильного продвижения ползком, отряд подошел к зарослям
кустов на берегу реки. Крона кустарника простиралась во все стороны от
грибовидного ствола длиной три фута. Толстые винтообразные ветви, как и на
деревьях, покрывали волоски, напоминающие вблизи иглы. С концов ветвей
свисали кисти темно-красных ягод.
Вольф сорвал одну ягоду и понюхал. Было похоже на запах ореха пекона.
Кожура была влажной и гладкой. Пока он колебался, Вала вновь первой
отведала незнакомый плод, причмокивая от удовольствия. За полчаса она
съела шесть штук, потом к ней присоединились остальные. Паламброн,
решившийся последним, пожаловался что ему мало оставили.
- Кто же виноват, что ты такой трус, - хмыкнула Вала.
Паламброн промолчал и лишь свирепо взглянул на нее.
Вала отошла, и за нанесенное оскорбление пострадал Теорион. Решив,
что тот осмелился проявить негодование, Паламброн ударил Теориона по лицу.
Последний зарычал от ярости и прыгнул на обидчика, однако в последний
момент он поскользнулся и упал ему под ноги. Паламброн покатился, как
сбитая кегля, еле увернувшись от молотящего плавниками Теориона. Оба в
бешенстве предпринимали тщетные попытки вцепиться друг в друга.
Наконец Вольф, не разделявший общего смеха, приказал прекратить
драку.
- Пора, наконец, бросить эти детские выходки, которые только отнимают
время. Предупреждаю, если еще раз повторится что-нибудь подобное, я сам
займусь драчунами. И не лучеметом, жаль тратить заряды. Тех, кто начнет
ссору, просто бросят одних или отправят назад. Наша сила в сплоченности,
поэтому никаких раздоров быть не должно. Иначе Уризен лишь порадуется,
видя как мы уничтожаем друг друга.
Теорион и Паламброн обменялись плевками, однако драку прекратили.
Молча скользя в бледно-пурпурном свете луны, отряд продвигался вперед. С
приходом ночи тишина прекратилась. Полумрак наполнился отдаленным
блеянием, похожим на овечье, вроде бы коровьим мычанием и мощным, как
будто львиным, рыком. Пройдя еще одни заросли кустарника, путники увидели
небольших двуногих животных, поедающих ягоды. Их тела покрывал коричневый
мех. Большие щелевидные глаза поглядывали с мордочек лемуров, уши торчали
как у зайцев. Верхние конечности кончались лапами, нижние присасывающимися
дисками, сзади виднелись короткие кроличьи хвостики. Увидев пришельцев,
они перестали есть и Воззрились на Властелинов, подергивая носами.
Убедившись, что незнакомцы не являют собой опасности, вновь вернулись к
ягодам. Однако глаз с путников не спускали и время от времени на них
по-собачьи лаяли.
В это время из-за холма вышло четвероногое животное размером с
норвежского лося, покрытое желтовато-бурым мехом и лохматое как овчарка;
очертаниями оно напоминало лису. Ноги его заканчивались тонкими костяными
коньками и оно довольно быстро катило к двуногим. Те пролаяли тревогу и
все как один сорвались с места. Травоядные удирали со всей скоростью,
какую позволяли присоски, но волк-конькобежец двигался быстрее. Вожак
двуногих, видя что стаду не спастись, замедлил ход и отставал до тех пор,
пока не поравнялся с самым медленным. Затем подтолкнул слабака, сбив его с
ног, и побежал догонять остальных. Упавший завизжал и попытался встать на
присоски, но тут же был снова сбит с ног рычащим волком-конькобежцем.
Последовала короткая ожесточенная схватка, закончившаяся когда челюсти
волка сомкнулись на шее двуногого.
- Вот вам и объяснение царапин, которые мы замечали на поверхности, -
произнес Вольф. - Некоторые представители местной фауны - конькобежцы.
Некоторое время он молчал, насколько быстрее они могли бы
передвигаться, если бы у них были коньки. Эта проблема угнетала его.
Отряд миновал еще одно животное - с длинной шей, туловищем гиены и
оленьими рогами. Оно мирно вгрызалось в скалу, вырывала кусок массы и
мерно жевало его. Тварь не сводила с них глаз, рыча от наслаждения,
упиваясь вкусом скалы, и ее желудок урчал, как испорченный водопровод в
старом доме.
Путники отправились дальше и вскоре подошли на расстояние трехсот
ярдов к стаду местного подобия антилоп, пасущихся на скалах. Молодые
детеныши резвились, бегая друг за другом и прижимаясь к матерям. Самцы
предостерегающе заревели на незнакомцев, а один даже попытался последовать
за отрядом. Белую шкуру антилоп покрывали ромбовидные узоры, на голове
красовались закрученные рога, ступни оканчивались коньками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48