Если существо когда-то называлось его братом, то
с тех пор должно быть минули тысячелетия.
Вот только голос... Вольф покопался в пыли воспоминаний, словно
собака в старой ветоши, но...
Он вновь покачал головой и взглянул на жабообразное существо.
- Кто ты? - спросил Вольф.
Существо захныкало и по холодному завыванию нетрудно было догадаться,
что его брат - если только это действительно был его брат - пребывал в
таком состоянии долгое время. Ибо ни один властелин не унижался до плача.
- Неужели ты отречешься от меня?! Неужели и ты прогонишь? Все надо
мною смеются, все меня гонят прочь, бьют, все плюют на меня и говорят... -
он прикрыл плавниками лицо и огромные слезы покатились из зеленых глаз по
синему меху щек. - О Джадавин, не будь таким, как остальные! Ведь я любил
тебя больше всех! Так не будь же жестоким.
- Другие, - подумал Вольф. Были и другие. Но как давно это было?
Вслух же он нетерпеливо спросил: - Не будем играть в прятки, кто бы
вы ни были. Ваше имя?
Существо привстало на бескостных ногах и, силой мускулов подняв
жирную тушу, сделало шаг вперед. Вольф не отступил, но переложил лучемет
поудобнее.
- Больше ни шагу! Как тебя зовут?!
Существо остановилось, не переставая плакать.
- Ты такой же плохой, как и другие. Ты думаешь только о себе, тебе
безразлично, что случилось со мной. Неужели мое страдание, мое одиночество
и муки, длившиеся так долго, так бесконечно долго, ничуть не трогают тебя?
- Возможно, я и растрогался бы, если бы знал, кто ты такой, - заметил
Вольф. - Так что случилось?
- О властелин властелинов! О, мой родной брат!
Жабообразное чудовище сделало еще один гигантский косолапый шаг,
оставив за собой перепончатый мокрый след, и протянуло ласту, словно делая
умоляющий жест рукой. Потом замерло, метнув взгляд поверх головы Вольфа.
Вольф резко отскочил и обернулся так, чтобы держать под обстрелом и
существо, и того, кто мог подкрасться сзади. Однако позади никого не
оказалось.
Существо явно рассчитывало на это, и в тот самый момент, когда Вольф
отпрыгнул и развернулся, оно метнулось вперед: нижние конечности
распрямились словно освобожденная катапульта, и бросили тушу в воздух.
Если бы Вольф только повернулся, чудовище погребло бы его под своим весом.
Отступив в сторону, он избежал столкновения, но все же не успел увернуться
от удара ластом по левому плечу. Толчок был столь сильным, что он отлетел
в сторону, выронив лучемет. При этом не следует забывать, что Вольф
обладал мощной мускулатурой, а первые импульсы бежали по его телу вдвое
быстрее обычного, ускоренные с помощью научных открытий властелинов. Будь
он простым землянином, его левая рука осталась бы навсегда покалеченной и
он не смог бы избежать второго нападения.
Вопя от ярости и разочарования, жабообразная тварь, приземлилась на
том месте, где мгновением раньше стоял Вольф, повернувшись и резко
оттолкнувшись, словно вместо ног у нее были пружины, вновь бросилось в
атаку. Вся схватка протекала настолько быстро, что напоминала кадры
ускоренной киносъемки.
Вольф, не теряя ни секунды, метнулся к оружию. Тварь уже нависла над
ним в прыжке, ее воинственный крик резал барабанные перепонки. Схватив
лучемет Вольф несколько раз перевернулся и вскочил на ноги. Чудовище
прыгнуло в третий раз. Вольф перехватил лучемет в правую руку и обрушил
удар в темечко противника. Удар отшвырнул жабообразное существо назад, оно
рухнуло наземь с окровавленной головой.
Поодаль послышались аплодисменты. Повернувшись, Вольф увидел в
тридцати ярдах от поля боя мужчину и женщину, укрывшихся под сенью
фрондов. Одетые в роскошные одежды властелинов, они направлялись к нему;
руки их были пусты, шпаги укрыты в ножнах, выделанных не то из грубой
кожи, не то из рыбьей чешуи. Вольф не ослабил бдительности, и когда
свидетели схватки приблизились на расстояние двадцати ярдов, приказал им
остановиться. Поверженная тварь застонала и шевельнулась, но не сделала
попытки сесть. Вольф все же отошел на безопасное расстояние.
- Джадавин! - окликнула женщина. Нежное, взволнованное его сердце
пробудило воспоминание. Хотя они и не виделись пятьсот лет, он узнал ее.
- Вала! - воскликнул он. - Что ты здесь делаешь?
Вопрос был чисто риторический. Он понял, что ее должно быть тоже
пленил отец. Узнал он и спутника сестры - это был Ринтрах, один из его
братьев. Вала и Ринтрах, несомненно, попались в ловушку.
Вала улыбалась и сердце Вольфа забилось сильнее. Она была самой
красивой женщиной из всех, кого он знал, если не считать очаровательной
Хрисенды и его сестры, Ананы Великолепной. Однако он любил и ненавидел
Анану сильнее, чем Валу.
Вала вновь похлопала и сказала:
- Молодец Джадавин! Теперь ты нисколько не утратил умения сражаться.
Твой противник опасен и отвратителен. Он раболепствует и хнычет, пытаясь
завоевать доверие, но тут же - прыг! - хватает за горло! Он чуть не убил
Ринтраха, когда тот впервые пришел сюда, и убил бы, если бы я не ударила
его куском скалы и не лишила сознания. Итак ты видишь, что я тоже имела с
ним дело.
- А почему вы не добили его тогда? - спросил Вольф. Ринтрах улыбнулся
и пояснил:
- Неужели ты не узнаешь собственного братца, Джадавин? Это существо
твой любимый маленький умненький Теорион.
- Боже! - воскликнул Вольф. - Теорион! Кто же его сделал таким?
Никто из двоих не ответил, да и ответа не потребовалось. Это был мир
Уризена, только он мог сделать таким их братца.
Теорион тяжело вздохнул и сел, положив ласты на кровоточащее место на
голове, он качался из стороны в сторону и стонал. Его зеленые как лишайник
глаза уставились на Вольфа, и он тихо произносил ругательства, не
осмеливаясь говорить громко.
Вольф произнес:
- Уж не собираетесь ли вы утверждать, что сохранили ему жизнь из
братских чувств? Не стоит пытаться, я все равно не поверю.
Вала засмеялась:
- Конечно нет! Я думала, что его можно будет использовать позднее. Он
хорошо знает эту маленькую планету, так как находится здесь довольно
давно. Он трус, брат Джадавин. У него не было мужества испытать свою жизнь
в лабиринте Уризена, он остался на этом острове и стал таким же, как
вырождающиеся местные жители. Наш отец устал ждать, когда он соберется с
несуществующим мужеством. Чтобы наказать его за отсутствие мужества, он
забрал его в свою крепость Аппирмадзум. Там он придал ему другую форму,
превратив его в отвратительное морское чудовище. Даже когда Теорион не
осмелился пройти через ворота во дворе Уризена, он остался здесь и жил как
отшельник, ненавидя и презирая себя и все другие живые существа, особенно
Властелинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
с тех пор должно быть минули тысячелетия.
Вот только голос... Вольф покопался в пыли воспоминаний, словно
собака в старой ветоши, но...
Он вновь покачал головой и взглянул на жабообразное существо.
- Кто ты? - спросил Вольф.
Существо захныкало и по холодному завыванию нетрудно было догадаться,
что его брат - если только это действительно был его брат - пребывал в
таком состоянии долгое время. Ибо ни один властелин не унижался до плача.
- Неужели ты отречешься от меня?! Неужели и ты прогонишь? Все надо
мною смеются, все меня гонят прочь, бьют, все плюют на меня и говорят... -
он прикрыл плавниками лицо и огромные слезы покатились из зеленых глаз по
синему меху щек. - О Джадавин, не будь таким, как остальные! Ведь я любил
тебя больше всех! Так не будь же жестоким.
- Другие, - подумал Вольф. Были и другие. Но как давно это было?
Вслух же он нетерпеливо спросил: - Не будем играть в прятки, кто бы
вы ни были. Ваше имя?
Существо привстало на бескостных ногах и, силой мускулов подняв
жирную тушу, сделало шаг вперед. Вольф не отступил, но переложил лучемет
поудобнее.
- Больше ни шагу! Как тебя зовут?!
Существо остановилось, не переставая плакать.
- Ты такой же плохой, как и другие. Ты думаешь только о себе, тебе
безразлично, что случилось со мной. Неужели мое страдание, мое одиночество
и муки, длившиеся так долго, так бесконечно долго, ничуть не трогают тебя?
- Возможно, я и растрогался бы, если бы знал, кто ты такой, - заметил
Вольф. - Так что случилось?
- О властелин властелинов! О, мой родной брат!
Жабообразное чудовище сделало еще один гигантский косолапый шаг,
оставив за собой перепончатый мокрый след, и протянуло ласту, словно делая
умоляющий жест рукой. Потом замерло, метнув взгляд поверх головы Вольфа.
Вольф резко отскочил и обернулся так, чтобы держать под обстрелом и
существо, и того, кто мог подкрасться сзади. Однако позади никого не
оказалось.
Существо явно рассчитывало на это, и в тот самый момент, когда Вольф
отпрыгнул и развернулся, оно метнулось вперед: нижние конечности
распрямились словно освобожденная катапульта, и бросили тушу в воздух.
Если бы Вольф только повернулся, чудовище погребло бы его под своим весом.
Отступив в сторону, он избежал столкновения, но все же не успел увернуться
от удара ластом по левому плечу. Толчок был столь сильным, что он отлетел
в сторону, выронив лучемет. При этом не следует забывать, что Вольф
обладал мощной мускулатурой, а первые импульсы бежали по его телу вдвое
быстрее обычного, ускоренные с помощью научных открытий властелинов. Будь
он простым землянином, его левая рука осталась бы навсегда покалеченной и
он не смог бы избежать второго нападения.
Вопя от ярости и разочарования, жабообразная тварь, приземлилась на
том месте, где мгновением раньше стоял Вольф, повернувшись и резко
оттолкнувшись, словно вместо ног у нее были пружины, вновь бросилось в
атаку. Вся схватка протекала настолько быстро, что напоминала кадры
ускоренной киносъемки.
Вольф, не теряя ни секунды, метнулся к оружию. Тварь уже нависла над
ним в прыжке, ее воинственный крик резал барабанные перепонки. Схватив
лучемет Вольф несколько раз перевернулся и вскочил на ноги. Чудовище
прыгнуло в третий раз. Вольф перехватил лучемет в правую руку и обрушил
удар в темечко противника. Удар отшвырнул жабообразное существо назад, оно
рухнуло наземь с окровавленной головой.
Поодаль послышались аплодисменты. Повернувшись, Вольф увидел в
тридцати ярдах от поля боя мужчину и женщину, укрывшихся под сенью
фрондов. Одетые в роскошные одежды властелинов, они направлялись к нему;
руки их были пусты, шпаги укрыты в ножнах, выделанных не то из грубой
кожи, не то из рыбьей чешуи. Вольф не ослабил бдительности, и когда
свидетели схватки приблизились на расстояние двадцати ярдов, приказал им
остановиться. Поверженная тварь застонала и шевельнулась, но не сделала
попытки сесть. Вольф все же отошел на безопасное расстояние.
- Джадавин! - окликнула женщина. Нежное, взволнованное его сердце
пробудило воспоминание. Хотя они и не виделись пятьсот лет, он узнал ее.
- Вала! - воскликнул он. - Что ты здесь делаешь?
Вопрос был чисто риторический. Он понял, что ее должно быть тоже
пленил отец. Узнал он и спутника сестры - это был Ринтрах, один из его
братьев. Вала и Ринтрах, несомненно, попались в ловушку.
Вала улыбалась и сердце Вольфа забилось сильнее. Она была самой
красивой женщиной из всех, кого он знал, если не считать очаровательной
Хрисенды и его сестры, Ананы Великолепной. Однако он любил и ненавидел
Анану сильнее, чем Валу.
Вала вновь похлопала и сказала:
- Молодец Джадавин! Теперь ты нисколько не утратил умения сражаться.
Твой противник опасен и отвратителен. Он раболепствует и хнычет, пытаясь
завоевать доверие, но тут же - прыг! - хватает за горло! Он чуть не убил
Ринтраха, когда тот впервые пришел сюда, и убил бы, если бы я не ударила
его куском скалы и не лишила сознания. Итак ты видишь, что я тоже имела с
ним дело.
- А почему вы не добили его тогда? - спросил Вольф. Ринтрах улыбнулся
и пояснил:
- Неужели ты не узнаешь собственного братца, Джадавин? Это существо
твой любимый маленький умненький Теорион.
- Боже! - воскликнул Вольф. - Теорион! Кто же его сделал таким?
Никто из двоих не ответил, да и ответа не потребовалось. Это был мир
Уризена, только он мог сделать таким их братца.
Теорион тяжело вздохнул и сел, положив ласты на кровоточащее место на
голове, он качался из стороны в сторону и стонал. Его зеленые как лишайник
глаза уставились на Вольфа, и он тихо произносил ругательства, не
осмеливаясь говорить громко.
Вольф произнес:
- Уж не собираетесь ли вы утверждать, что сохранили ему жизнь из
братских чувств? Не стоит пытаться, я все равно не поверю.
Вала засмеялась:
- Конечно нет! Я думала, что его можно будет использовать позднее. Он
хорошо знает эту маленькую планету, так как находится здесь довольно
давно. Он трус, брат Джадавин. У него не было мужества испытать свою жизнь
в лабиринте Уризена, он остался на этом острове и стал таким же, как
вырождающиеся местные жители. Наш отец устал ждать, когда он соберется с
несуществующим мужеством. Чтобы наказать его за отсутствие мужества, он
забрал его в свою крепость Аппирмадзум. Там он придал ему другую форму,
превратив его в отвратительное морское чудовище. Даже когда Теорион не
осмелился пройти через ворота во дворе Уризена, он остался здесь и жил как
отшельник, ненавидя и презирая себя и все другие живые существа, особенно
Властелинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48