Однако на острове, как ни странно, горняки и поныне открывают все новые и новые жилы: золотоносные пласты тянутся повсюду, пронизывают остров, перекрещиваются, уходят глубоко под озеро — им нет конца. Люди забрались уже на глубину до тысячи метров.
На «Siscoe-Gold-Mine» наживаются американцы, англичане, немцы, шведы, французы. Не богатеют лишь те, которые открыли золото и первыми начали добывать его.
А Шишка? Благоденствует, преуспевает, становится силой. Рамки «Siscoe — Gold-Mine» уже тесны ему: он основывает новые общества, загребает миллионы, теряет миллионы, снова наживает их. Выдвигает смелые проекты, осуществляет необыкновенные планы. Не знает отдыха, подхлестываемый безумным честолюбием. Какова цель? Шишка и сам не знает. Болезненно алчный, он производит впечатление маньяка. Раб денег, он не знает обычных радостей жизни. Пылает жаждой действия, любит движение ради движения — этот американец Siscoe.
Когда немецкий писатель и путешественник Колин Росс посетил Канаду, он счел необходимым познакомиться со знаменитым Siscoe. Ему была назначена аудиенция в Амосе. В холле несколько просителей и открывателей новых золотых рудников ждали бизнесмена. Росс нашел то, что искал: любопытную личность.
В апреле 1935 года Шишка трагически погибает. Летит самолетом на поиски новых золотоносных участков. Из-за неисправности мотора самолет делает вынужденную посадку в глухом лесу. Нетерпеливый Шишка пытается пешком добраться до человеческих поселений, сбивается с пути, падает измученный и замерзает. Последний сон свалил его около Сенетерра, в ста пятидесяти милях от реки Харрикано и острова, на котором более двадцати лет назад лунной ночью тревожил его иной, чреватый многими последствиями вещий сон.
Река Оскеланео, по которой мы сейчас плывем, течет в том самом округе Абитиби, где протекает и река Харрикано. У многих островов обнажено скальное основание: его пронизывают полосы причудливых прослоек, вернее сказать, жил. На этих скалах мы разбиваем лагерь и ночуем. Однако нас не мучают тревожные, золотые миражи. Нам снятся лоси.
22. ЧАРЫ ЛЕСА
Здешние леса ошеломляют своими безграничными пустынными пространствами. Это сильные чары. Это фантастическая, властная, неистощимая сила. И опасная.
Уже три дня мы плывем от станции Оскеланео, а все еще не встретили в пути ни одного человека. Зато на каждом шагу нам открываются все более прекрасные виды. Время от времени думаем: если бы через месяц вода не замерзла — можно было бы плыть вот так на северо-запад целый год и каждые четверть часа удивляться новому, безлюдному пейзажу. Богатство впечатлений ошеломляющее и, повторяю, небезопасное.
Накануне выезда из Монреаля я читал в газетах о двух случаях. Какой-то лесоруб с озера Сент-Джон заблудился в лесу и пять дней тщетно искал выхода, пока его случайно не нашли люди. Бедняга лишился рассудка и бредил, словно пьяный. Тяжело больным его положили в больницу.
Второй случай: два спокойных лесника, испытанные друзья, в течение многих месяцев служили на удаленном участке в безлюдном лесу на реке Ноттоуэй. Однажды они поссорились из-за какого-то пустяка, и один из них застрелил другого. Убийца не мог объяснить судье причину своего поступка: он лишь твердил, что не пил, однако находился в беспамятстве в момент выстрела. Судья не поверил — сам он жил почти постоянно в городе.
Дебри севера поглощают ежегодно значительное число заблудившихся людей. Даже охотники, давно привыкшие к лесной жизни, испытывают порой какое-то затмение разума и теряют чувство ориентировки. Недавно один из искуснейших трапперов в результате своеобразного помешательства несколько недель шел к северу вместо юга, навстречу неминуемой голодной смерти. Только случайно самолет нашел его и спас.
Страшнейшим кошмаром Севера является одиночество. Почти каждый, кто прожил несколько лет в лесу без товарища, становится странным, и таких чудаков здесь можно встретить часто. Особенно тяжелы для одиноких трапперов долгие зимние месяцы, когда даже зверь редко выбирается из своего логова, а единственный живой звук, который слышит человек, — это его собственные шаги и собственный голос. И тогда тому, кто не является настоящим человеком леса, крепко укоренившимся там, абсолютно сжившимся с природой и всеми ее неожиданностями, тишина и пустынность взвинтят нервы и уготовят несчастье.
Казалось бы, что от этого есть простое противоядие: найти себе товарища. Но многие жители северных окраин не выносят компании. Сторонятся людей, даже ненавидят их, а столкнувшись с ними, лишь теряют равновесие и совершают безумства.
Казалось бы также, что легко избавиться от этого ада: просто бежать с Севера, не возвращаться туда, спокойно жить в .населенных краях. Это также невозможно. Кто один раз по-настоящему узнал вкус жизни на Севере — жизни, полной всяческих страданий и лишений, но вместе с тем полной неограниченной свободы и мужества, — тот уже пропал: он не покинет Север, останется верным ему до конца. Если же он почему-либо и расстанется с Севером, то будет тосковать и вернется, непременно вернется. Эта тоска по Северу — тоже какая — то болезнь, тихое помешательство.
Каждый год Канаду захлестывает поток повестей, плохих романов и новелл, действие которых развертывается на Дальнем Севере. Подражателей Джека Лондона — легион. Романтика Far West спустя полвека перебралась на Far North. Бескрайность лесов и земель Канады — основа и ось этих произведений. Почти во всех сюжет таков: отважный молодой Том или Джек мчится тысячи миль в погоне за своим счастьем в лице очаровательной Алисы или Лилиан, по пути преодолевает множество труднейших препятствий, которые нагромождает перед ним природа, в конце кладет на обе лопатки негодяя и передает его в руки полиции, а возлюбленную с Большого Медвежьего озера или с озера Атабаска заключает в мужественные объятия и прижимает к сердцу. Как у него, так и у нее внешность, характер и костюм высшей марки.
Увы, я в такой happy end не верю. Половина влюбленных Томов наверняка не выдержат тысячемильной гонки сквозь канадские леса — дрогнут в пути, махнут рукой и вернутся без Лилиан. Такой писаный герой неминуемо должен был заблудиться и погибнуть глупой смертью, что, возможно, дало бы автору сюжет для драматического повествования, но весь happy end полетел бы к черту. А такое чтиво непременно должно заканчиваться благополучно — это главное. О драме повести и новеллы молчат: они не рассказывают, какое опустошение произвели в душе Тома чары леса.
А чары эти существуют и действуют. Решительно действуют. Я чувствую это на себе на третий день нашей поездки. Берега как будто те же, те же скалы, ели, та же поверхность воды, а все-таки что-то произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
На «Siscoe-Gold-Mine» наживаются американцы, англичане, немцы, шведы, французы. Не богатеют лишь те, которые открыли золото и первыми начали добывать его.
А Шишка? Благоденствует, преуспевает, становится силой. Рамки «Siscoe — Gold-Mine» уже тесны ему: он основывает новые общества, загребает миллионы, теряет миллионы, снова наживает их. Выдвигает смелые проекты, осуществляет необыкновенные планы. Не знает отдыха, подхлестываемый безумным честолюбием. Какова цель? Шишка и сам не знает. Болезненно алчный, он производит впечатление маньяка. Раб денег, он не знает обычных радостей жизни. Пылает жаждой действия, любит движение ради движения — этот американец Siscoe.
Когда немецкий писатель и путешественник Колин Росс посетил Канаду, он счел необходимым познакомиться со знаменитым Siscoe. Ему была назначена аудиенция в Амосе. В холле несколько просителей и открывателей новых золотых рудников ждали бизнесмена. Росс нашел то, что искал: любопытную личность.
В апреле 1935 года Шишка трагически погибает. Летит самолетом на поиски новых золотоносных участков. Из-за неисправности мотора самолет делает вынужденную посадку в глухом лесу. Нетерпеливый Шишка пытается пешком добраться до человеческих поселений, сбивается с пути, падает измученный и замерзает. Последний сон свалил его около Сенетерра, в ста пятидесяти милях от реки Харрикано и острова, на котором более двадцати лет назад лунной ночью тревожил его иной, чреватый многими последствиями вещий сон.
Река Оскеланео, по которой мы сейчас плывем, течет в том самом округе Абитиби, где протекает и река Харрикано. У многих островов обнажено скальное основание: его пронизывают полосы причудливых прослоек, вернее сказать, жил. На этих скалах мы разбиваем лагерь и ночуем. Однако нас не мучают тревожные, золотые миражи. Нам снятся лоси.
22. ЧАРЫ ЛЕСА
Здешние леса ошеломляют своими безграничными пустынными пространствами. Это сильные чары. Это фантастическая, властная, неистощимая сила. И опасная.
Уже три дня мы плывем от станции Оскеланео, а все еще не встретили в пути ни одного человека. Зато на каждом шагу нам открываются все более прекрасные виды. Время от времени думаем: если бы через месяц вода не замерзла — можно было бы плыть вот так на северо-запад целый год и каждые четверть часа удивляться новому, безлюдному пейзажу. Богатство впечатлений ошеломляющее и, повторяю, небезопасное.
Накануне выезда из Монреаля я читал в газетах о двух случаях. Какой-то лесоруб с озера Сент-Джон заблудился в лесу и пять дней тщетно искал выхода, пока его случайно не нашли люди. Бедняга лишился рассудка и бредил, словно пьяный. Тяжело больным его положили в больницу.
Второй случай: два спокойных лесника, испытанные друзья, в течение многих месяцев служили на удаленном участке в безлюдном лесу на реке Ноттоуэй. Однажды они поссорились из-за какого-то пустяка, и один из них застрелил другого. Убийца не мог объяснить судье причину своего поступка: он лишь твердил, что не пил, однако находился в беспамятстве в момент выстрела. Судья не поверил — сам он жил почти постоянно в городе.
Дебри севера поглощают ежегодно значительное число заблудившихся людей. Даже охотники, давно привыкшие к лесной жизни, испытывают порой какое-то затмение разума и теряют чувство ориентировки. Недавно один из искуснейших трапперов в результате своеобразного помешательства несколько недель шел к северу вместо юга, навстречу неминуемой голодной смерти. Только случайно самолет нашел его и спас.
Страшнейшим кошмаром Севера является одиночество. Почти каждый, кто прожил несколько лет в лесу без товарища, становится странным, и таких чудаков здесь можно встретить часто. Особенно тяжелы для одиноких трапперов долгие зимние месяцы, когда даже зверь редко выбирается из своего логова, а единственный живой звук, который слышит человек, — это его собственные шаги и собственный голос. И тогда тому, кто не является настоящим человеком леса, крепко укоренившимся там, абсолютно сжившимся с природой и всеми ее неожиданностями, тишина и пустынность взвинтят нервы и уготовят несчастье.
Казалось бы, что от этого есть простое противоядие: найти себе товарища. Но многие жители северных окраин не выносят компании. Сторонятся людей, даже ненавидят их, а столкнувшись с ними, лишь теряют равновесие и совершают безумства.
Казалось бы также, что легко избавиться от этого ада: просто бежать с Севера, не возвращаться туда, спокойно жить в .населенных краях. Это также невозможно. Кто один раз по-настоящему узнал вкус жизни на Севере — жизни, полной всяческих страданий и лишений, но вместе с тем полной неограниченной свободы и мужества, — тот уже пропал: он не покинет Север, останется верным ему до конца. Если же он почему-либо и расстанется с Севером, то будет тосковать и вернется, непременно вернется. Эта тоска по Северу — тоже какая — то болезнь, тихое помешательство.
Каждый год Канаду захлестывает поток повестей, плохих романов и новелл, действие которых развертывается на Дальнем Севере. Подражателей Джека Лондона — легион. Романтика Far West спустя полвека перебралась на Far North. Бескрайность лесов и земель Канады — основа и ось этих произведений. Почти во всех сюжет таков: отважный молодой Том или Джек мчится тысячи миль в погоне за своим счастьем в лице очаровательной Алисы или Лилиан, по пути преодолевает множество труднейших препятствий, которые нагромождает перед ним природа, в конце кладет на обе лопатки негодяя и передает его в руки полиции, а возлюбленную с Большого Медвежьего озера или с озера Атабаска заключает в мужественные объятия и прижимает к сердцу. Как у него, так и у нее внешность, характер и костюм высшей марки.
Увы, я в такой happy end не верю. Половина влюбленных Томов наверняка не выдержат тысячемильной гонки сквозь канадские леса — дрогнут в пути, махнут рукой и вернутся без Лилиан. Такой писаный герой неминуемо должен был заблудиться и погибнуть глупой смертью, что, возможно, дало бы автору сюжет для драматического повествования, но весь happy end полетел бы к черту. А такое чтиво непременно должно заканчиваться благополучно — это главное. О драме повести и новеллы молчат: они не рассказывают, какое опустошение произвели в душе Тома чары леса.
А чары эти существуют и действуют. Решительно действуют. Я чувствую это на себе на третий день нашей поездки. Берега как будто те же, те же скалы, ели, та же поверхность воды, а все-таки что-то произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73