К северу от них, на расстоянии одной или двух лиг, голубела земля. Продолжайся буря еще несколько часов, корабль разбился бы о берег.
Как только смерть перестала угрожать матросам, к ним сразу вернулась их прежняя самоуверенность.
Шкипер Симе уже хвастался, что морское искусство спасло «Полумесяц» от гибели. Под «морским искусством» он подразумевал, конечно, свой собственный талант мореплавателя. Уард проклинал судьбу, которая в такой важный момент привела корабль в негодность, и обдумывал в своем злобном уме различные планы, как бы извлечь выгоду для себя из этого несчастья.
Билли Байрн, сидя за кухонным столом, шептался с поваром Бланке Эти достойные представители судовой команды составляли план набега на запасы водки, хранящейся у шкипера. Они надеялись воспользоваться предстоящей высадкой.
«Полумесяц» шел к земле, тяжело раскачиваясь в обе стороны. Несмотря на это, даже Барбара Хардинг, которой наскучило заключение в душной каюте, рискнула выйти на палубу, чтобы подышать чистым воздухом.
Едва она показалась наверху, как Терье поспешил к ней.
– Как приятно, – воскликнул он, – видеть вас опять на палубе, мисс Хардинг! Я не могу найти слов, чтобы выразить вам свои чувства. Мне было так жаль вас, когда я думал, что вы были совершенно одна в эти страшные дни! Нам пришлось пережить настоящий кошмар. Никто из нас не думал, что корабль выдержит такую сильную и продолжительную бурю. Нам очень посчаст ливилось, что мы так легко отделались.
– Легко? – переспросила Барбара Хардинг, с печальной улыбкой оглядывая пустую палубу «Полумесяца». – Я не вижу, чтобы мы легко отделались, и даже что вообще отделались. У нас ни мачт, ни парусов, ни шлюпок, и, хотя я не много смыслю в морском деле, но все–таки понимаю, что нам вряд ли удастся высадиться на этот скалистый берег. Теперь ветер стих, но, если он снова поднимется, то очень возможно, что нас снова унесет в открытое море или наоборот прибьет к берегу, и корабль разобьется вдребезги об эти страшные скалы.
–. Вижу, что вы слишком хороший моряк для того, чтобы вас можно было обмануть сомнительными надеждами, – засмеялся Терье. – Но вы должны принять во внимание мою добрую волю: я просто хотел несколько осветить ваше мрачное настроение. Однако, по совести говоря, я все же думаю, что мы сможем найти какойнибудь способ высадиться, конечно при условии, если море будет спокойно. Мы теперь на расстоянии какойнибудь лиги от берега. С помощью запасной мачты и запасных парусов, которые матросы устанавливают под руководством мистера Уарда, мы сможем высадиться при легком вечернем ветре. Берег кажется отсюда неприступным, но я уверен, что найдется место, где нам удастся пристать.
– Будем надеяться, что вы правы, мистер Терье, – ответила девушка, – но меня это ничуть не успокаивает. Ведь на суше мое положение будет еще хуже, чем на «Полумесяце». Матросы страшно распустятся, дисцип лина наверное падет; негодяи будут способны на все. Откровенно говоря, мистер Терье, высадка на берег меня больше пугает, чем все ужасы урагана, которые мы только что пережили.
– Вам нечего опасаться на этот раз, мисс Хардинг, – сказал француз. – Я предполагаю, как только мы поки нем «Полумесяц», ясно дать понять всем, что беру вас под свою защиту. Я могу рассчитывать на помощь неко торых матросов. Даже мистер Дивайн не осмелится про тестовать против этого. Мы сможем разбить собствен ный лагерь отдельно от шкипера Симса и его партии, и вы будете постоянно под моей охраной до тех пор, пока не придет помощь.
Барбара Хардинг внимательно смотрела в лицо Терье, пока он говорил. Воспоминание о его всегдашней предупредительности и о почтительном обращении с ней во время мучительных недель ее плена содействовало тому, чтобы изгладить инстинктивное недоверие, которое она чувствовала к этому человеку в первые дни знакомства. Терье один сошел в каюту к вооруженному и взбешенному Байрну, – и это окружало его облик ореолом романтизма, что неминуемо должно было очаровать американку типа Барбары Хардинг.
Она не забыла огонек, который зажегся в его глазах, когда она оказалась запертой с ним в каюте. Ни одна девушка не могла ошибиться насчет этого выражения, и то обстоятельство, что он сумел тогда подавить в себе страсть, ясно говорило ей о благородстве его натуры.
Поэтому она радостно отдала себя под защиту Анри Терье, графа де–Каденэ, второго штурмана «Полумесяца».
– О, мистер Терье, – воскликнула она, – если вам это удастся устроить, как я облегченно вздохну! Я буду почти счастлива. Как смогу я отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали? Снова увидела она, как в глазах Терье вспыхнул огонек – огонь любви, который ему все труднее становилось подавить.
Барбара сочла, конечно, что это самая возвышенная любовь, но выражения любви и сладострастия так похожи, что нужна большая опытность, чтобы их различить, а Барбара опытна не была…
– Мисс Хардинг, – сказал Терье, и по голосу его было видно, что он с трудом сдерживал свое волнение, – не спрашивайте меня теперь, как вы можете отблагода рить меня; я…
Но тут он запнулся и остановился. С явным усилием воли он овладел собою и лродолжал:
– Я достаточно вознагражден тем, что могу служить вам и завоевать ваше уважение. Я знаю, что вы сомнева лись во мне, что вы подозревали меня из–за моего участия в несчастном деле с «Лотосом». Когда вы мне скажете, что вы больше во мне не сомневаетесь, что вы готовы смотреть на меня, как на друга, я буду с лихвой вознагражден за все, что мне удастся сделать для вашей безопасности.
– Тогда я могу теперь же частично отблагодарить вас, – сказала девушка, улыбаясь. – Вы обладаете моей дружбой и вместе с тем, конечно, и моим полным доверием – это я вам говорю от чистого сердца. Правда, вначале я в вас сомневалась; но ведь я сомневалась в каждом, кто имел отношение к «Полумесяцу». И как могло быть иначе? Но теперь, мне кажется, я в состоянии отличить друзей от врагов. К числу друзей я могу здесь причислить только вас, только вас одного считаю я здесь своим другом!
Терье стало как–то неловко, и он робко посмотрел на протянутую ему руку. В словах и жесте девушки было столько искреннего доверия и сердечной теплоты, что в его душе зазвучали какие–то струны, не звучавшие уже много лет.
Внезапно Терье выпрямился во весь рост. Он высоко поднял голову и сжал своей загорелой рукой изящную ручку девушки.
– Мисс Хардинг! – сказал он. – У меня была тяже лая, горькая жизнь. Я не всегда мог гордиться тем, что я делал, но все же были времена, когда я вспоминал, что я внук одного из величайших маршалов Наполеона и что я ношу имя, которое пользовалось почетом у великой французской нации. Ваши слова как раз пробудили во мне это чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Как только смерть перестала угрожать матросам, к ним сразу вернулась их прежняя самоуверенность.
Шкипер Симе уже хвастался, что морское искусство спасло «Полумесяц» от гибели. Под «морским искусством» он подразумевал, конечно, свой собственный талант мореплавателя. Уард проклинал судьбу, которая в такой важный момент привела корабль в негодность, и обдумывал в своем злобном уме различные планы, как бы извлечь выгоду для себя из этого несчастья.
Билли Байрн, сидя за кухонным столом, шептался с поваром Бланке Эти достойные представители судовой команды составляли план набега на запасы водки, хранящейся у шкипера. Они надеялись воспользоваться предстоящей высадкой.
«Полумесяц» шел к земле, тяжело раскачиваясь в обе стороны. Несмотря на это, даже Барбара Хардинг, которой наскучило заключение в душной каюте, рискнула выйти на палубу, чтобы подышать чистым воздухом.
Едва она показалась наверху, как Терье поспешил к ней.
– Как приятно, – воскликнул он, – видеть вас опять на палубе, мисс Хардинг! Я не могу найти слов, чтобы выразить вам свои чувства. Мне было так жаль вас, когда я думал, что вы были совершенно одна в эти страшные дни! Нам пришлось пережить настоящий кошмар. Никто из нас не думал, что корабль выдержит такую сильную и продолжительную бурю. Нам очень посчаст ливилось, что мы так легко отделались.
– Легко? – переспросила Барбара Хардинг, с печальной улыбкой оглядывая пустую палубу «Полумесяца». – Я не вижу, чтобы мы легко отделались, и даже что вообще отделались. У нас ни мачт, ни парусов, ни шлюпок, и, хотя я не много смыслю в морском деле, но все–таки понимаю, что нам вряд ли удастся высадиться на этот скалистый берег. Теперь ветер стих, но, если он снова поднимется, то очень возможно, что нас снова унесет в открытое море или наоборот прибьет к берегу, и корабль разобьется вдребезги об эти страшные скалы.
–. Вижу, что вы слишком хороший моряк для того, чтобы вас можно было обмануть сомнительными надеждами, – засмеялся Терье. – Но вы должны принять во внимание мою добрую волю: я просто хотел несколько осветить ваше мрачное настроение. Однако, по совести говоря, я все же думаю, что мы сможем найти какойнибудь способ высадиться, конечно при условии, если море будет спокойно. Мы теперь на расстоянии какойнибудь лиги от берега. С помощью запасной мачты и запасных парусов, которые матросы устанавливают под руководством мистера Уарда, мы сможем высадиться при легком вечернем ветре. Берег кажется отсюда неприступным, но я уверен, что найдется место, где нам удастся пристать.
– Будем надеяться, что вы правы, мистер Терье, – ответила девушка, – но меня это ничуть не успокаивает. Ведь на суше мое положение будет еще хуже, чем на «Полумесяце». Матросы страшно распустятся, дисцип лина наверное падет; негодяи будут способны на все. Откровенно говоря, мистер Терье, высадка на берег меня больше пугает, чем все ужасы урагана, которые мы только что пережили.
– Вам нечего опасаться на этот раз, мисс Хардинг, – сказал француз. – Я предполагаю, как только мы поки нем «Полумесяц», ясно дать понять всем, что беру вас под свою защиту. Я могу рассчитывать на помощь неко торых матросов. Даже мистер Дивайн не осмелится про тестовать против этого. Мы сможем разбить собствен ный лагерь отдельно от шкипера Симса и его партии, и вы будете постоянно под моей охраной до тех пор, пока не придет помощь.
Барбара Хардинг внимательно смотрела в лицо Терье, пока он говорил. Воспоминание о его всегдашней предупредительности и о почтительном обращении с ней во время мучительных недель ее плена содействовало тому, чтобы изгладить инстинктивное недоверие, которое она чувствовала к этому человеку в первые дни знакомства. Терье один сошел в каюту к вооруженному и взбешенному Байрну, – и это окружало его облик ореолом романтизма, что неминуемо должно было очаровать американку типа Барбары Хардинг.
Она не забыла огонек, который зажегся в его глазах, когда она оказалась запертой с ним в каюте. Ни одна девушка не могла ошибиться насчет этого выражения, и то обстоятельство, что он сумел тогда подавить в себе страсть, ясно говорило ей о благородстве его натуры.
Поэтому она радостно отдала себя под защиту Анри Терье, графа де–Каденэ, второго штурмана «Полумесяца».
– О, мистер Терье, – воскликнула она, – если вам это удастся устроить, как я облегченно вздохну! Я буду почти счастлива. Как смогу я отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали? Снова увидела она, как в глазах Терье вспыхнул огонек – огонь любви, который ему все труднее становилось подавить.
Барбара сочла, конечно, что это самая возвышенная любовь, но выражения любви и сладострастия так похожи, что нужна большая опытность, чтобы их различить, а Барбара опытна не была…
– Мисс Хардинг, – сказал Терье, и по голосу его было видно, что он с трудом сдерживал свое волнение, – не спрашивайте меня теперь, как вы можете отблагода рить меня; я…
Но тут он запнулся и остановился. С явным усилием воли он овладел собою и лродолжал:
– Я достаточно вознагражден тем, что могу служить вам и завоевать ваше уважение. Я знаю, что вы сомнева лись во мне, что вы подозревали меня из–за моего участия в несчастном деле с «Лотосом». Когда вы мне скажете, что вы больше во мне не сомневаетесь, что вы готовы смотреть на меня, как на друга, я буду с лихвой вознагражден за все, что мне удастся сделать для вашей безопасности.
– Тогда я могу теперь же частично отблагодарить вас, – сказала девушка, улыбаясь. – Вы обладаете моей дружбой и вместе с тем, конечно, и моим полным доверием – это я вам говорю от чистого сердца. Правда, вначале я в вас сомневалась; но ведь я сомневалась в каждом, кто имел отношение к «Полумесяцу». И как могло быть иначе? Но теперь, мне кажется, я в состоянии отличить друзей от врагов. К числу друзей я могу здесь причислить только вас, только вас одного считаю я здесь своим другом!
Терье стало как–то неловко, и он робко посмотрел на протянутую ему руку. В словах и жесте девушки было столько искреннего доверия и сердечной теплоты, что в его душе зазвучали какие–то струны, не звучавшие уже много лет.
Внезапно Терье выпрямился во весь рост. Он высоко поднял голову и сжал своей загорелой рукой изящную ручку девушки.
– Мисс Хардинг! – сказал он. – У меня была тяже лая, горькая жизнь. Я не всегда мог гордиться тем, что я делал, но все же были времена, когда я вспоминал, что я внук одного из величайших маршалов Наполеона и что я ношу имя, которое пользовалось почетом у великой французской нации. Ваши слова как раз пробудили во мне это чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45