Я остался в летном шлеме, чтобы скрыть мою стрижку Зани, понадеялся, что никто не обратит внимания на мою одежду Зани, и направился пешком в направлении дворца Тамана. Когда я приблизился, то увидел, что дворец Мьюзо напротив сверкает тысячей огней. Множество ганторов в великолепной упряжи стояли в терпеливом ожидании по обе стороны авеню. Изнутри дворца летели в ночь обрывки музыки. Доносился гул множества голосов. Очевидно, Мьюзо давал прием.
Один из стражей перед дворцом Тамана преградил мне путь, когда я подошел ко входу.
— Эй ты, что тебе нужно? — потребовал он.
По-моему, если человека поставили сторожить дверь в любом уголке Вселенной, с ним что-то происходит. Непомерная ответственность такого космического назначения, похоже, снимает с него всякую обязанность хороших манер. Я редко встречался с исключениями. Когда кто-то оказывается неожиданным исключением, этого человека немедленно переводят на другое место.
— Я хочу войти, — сказал я. — Я — Карсон Венерианский.
Парень отшатнулся, как будто увидел привидение. Я думаю, он сначала решил, что так оно и есть.
— Карсон Венерианский! — воскликнул он. — Мы думали, что ты мертв. Мьюзо объявил траур по тебе. Ты должен быть мертв!
— Я жив, и я хочу войти и увидеться со своей женой и Таманом.
— Их здесь нет, — сказал он.
— Где они?
— Напротив.
При этих словах он отвел в сторону взгляд, или это было только мое воображение?
— Тогда я пойду напротив, — сказал я.
— Не думаю, что Мьюзо будет рад тебя видеть, — высказал свое мнение страж.
Но я уже ушел, и он не сделал попытки задержать меня.
Во дворце Мьюзо меня снова остановил страж. Он не поверил, что я Карсон Венерианский, и собирался отправить меня в тюрьму. Но я в конце концов при помощи небольшого подкупа убедил его позвать офицера. Офицера, который пришел, я хорошо знал и питал к нему симпатию. Несколько раз я брал его с собой в воздух, и мы были хорошими друзьями. Когда он узнал себя, видно было, что он испытывает неловкость. Я успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Пожалуйста, не переживай, — успокоил я его. — Я уже слышал. Я успел вовремя?
— Благодарение судьбе, да, — ответил он. — Это должно было быть объявлено сегодня в двадцать седьмом часу. Уже почти время.
— Могу ли я войти? — спросил я из чистой вежливости, ибо я был полон решимости войти, даже если бы для этого мне пришлось кого-нибудь убить.
— Я буду последним человеком, который станет тебя останавливать, — сказал он, — даже если поплачусь за это головой.
— Благодарю, — сказал я и взбежал по широкой лестнице за украшенным главным входом.
Из центрального коридора мне был виден внизу огромный тронный зал. Он был заполнен аристократами Санары. Я знал — что бы заслуживающее внимания ни происходило во дворце, оно будет происходить здесь, так что я поспешил к двери в зал. Над головами собравшихся я видел Мьюзо, стоящего на возвышении у трона. Он держал речь.
— Джонг, — говорил он, — должен показать свою женщину всем, чтобы все знали, кого следует почитать своей ваджонг. У меня не было женщины, и вот я решил оказать эту честь той, чей муж отдал свою жизнь ради Корвы и меня. Это высшая награда, которой я могу почтить его память.
Я проталкивался через толпу, работая локтями, наступая на ноги, под аккомпанемент недовольного ворчания. Наконец меня схватил за руку офицер и развернул лицом к себе. Когда он увидел, кто я, его глаза расширились. Затем губы его искривились в улыбке, он отпустил мою руку и подтолкнул вперед. Когда я выбрался из толпы к возвышению, то увидел Дуари, сидящую на низкой скамье, взгляд ее был устремлен прямо перед собой, прекрасная гордая головка не склонилась. По бокам от нее сидели гвардейцы джонга. По-видимому, это было единственной причиной, державшей ее здесь.
— А теперь, — сказал Мьюзо, — найдется ли хоть один человек, который скажет, что я не могу сделать Дуари, джанджонг Вепайи, своей королевой?
— Да, — громко сказал я, выступив вперед.
Дуари быстро глянула на меня и, прежде чем охранники успели помешать ей, она спрыгнула вниз и бросилась в мои объятия.
Мьюзо замер с открытым ртом, как побитый. Если еще применима поговорка, что из кого-то выпустили воздух, то это о нем. Он оказался в ситуации, с которой никак не мог справиться. Задача, не имеющая решения. Наконец, он выдавил из себя слабую улыбку.
— Я полагал, что ты мертв, — сказал он. — Вот поистине счастливое событие.
Я только посмотрел на него и ничего не ответил. Молчание в зале было смерти подобно. Оно, должно быть, длилось целую минуту, что при таких обстоятельствах — очень долго. Затем кто-то направился к двери, и, как похоронная процессия, гости вышли прочь. Я почувствовал руку на своем плече и обернулся. Это был Таман. Рядом с ним стояла Джахара. Она выглядела одновременно испуганной и обрадованной.
— Пойдем, — сказал Таман. — Нам лучше уйти отсюда.
Когда мы дошли до двери, я остановился и обернулся. Мьюзо продолжал стоять рядом с троном, как в трансе. Мы покинули дворец джонга, перешли улицу и вошли во дворец Тамана. Ни один из нас не вздохнул спокойно, пока мы не оказались в будуаре Джахары.
— Вам придется немедленно покинуть Санару, — сказал Таман. — Сегодня, если возможно.
— Я не хочу покидать Санару, — сказал я. — Наконец мы с Дуари нашли место, где можем жить мирно и счастливо. Я не позволю одному человеку лишить меня этого всего.
— Но ты не можешь противостоять джонгу, — сказал Таман. — А пока Корд не вернулся, Мьюзо джонг.
— Думаю, что могу, — сказал я. — И думаю, что могу создать нового джонга. Корд мертв.
— Корд мертв? Откуда ты знаешь?
— Я видел, как Мефис убил его, — и я рассказал им историю жестокого убийства джонга Корвы.
— А новый джонг? — спросила Джахара. — Кто им станет?
— Таман, — ответил я.
Таман покачал головой.
— Это невозможно. Если Корд мертв, я должен хранить верность Мьюзо.
— Даже если будет доказано, что он предатель своего народа? — спросил я.
— Нет, конечно, в этом случае нет. Но Мьюзо, хоть и мерзавец, не предавал народ Корвы.
— Сколько высших чинов армии и правительства думают о нем так же хорошо, как ты? — спросил я.
— Все — за исключением нескольких человек, которые всем обязаны Мьюзо.
— Скольких из них ты сможешь собрать сегодня здесь? — спросил я.
— От двадцати до тридцати самых влиятельных, — сказал он.
— Сделаешь ли ты это? Я прошу тебя довериться мне. Это послужит благу Корвы — страны, которую я хотел бы считать своей.
Он созвал нескольких помощников и дал указания. Затем Таман, Джахара и Дуари уселись слушать историю моих приключений в Амлоте, пока мы ожидали прибытия гостей. (Я не сказал Дуари, что ее отец томится в заключении в тюрьме Зани, она узнала об этом только на следующее утро, когда мы оказались одни после ухода гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54