Делай что тебе велено!
Пересмешник даже бровью не повел.
– А я и делаю. – Он кивнул в сторону Джон-Тома. – Этот парень чертовски силен. Может, даже получше меня.
– Не знаю, кто из нас лучше, да и знать не желаю, – зачастил Джон-Том, – но поешь ты, словно буря, а играешь, как дьявол. Дорого бы я дал, чтобы научиться твоей последней песенке. – Он сыграл аккорд. – Может, пяти пальцев и маловато, но ужасно тянет попробовать.
– Ну, не знаю… У дуара только два набора струн, а у моего сайрида – три. Впрочем, ежели ты и пропустишь ноту-другую… – Пересмешник поднялся и шагнул к юноше. – Давай поглядим.
– Прекратить братание с врагом! – рявкнул Цанкреста, удерживая пересмешника за плечо. Черрок стряхнул его лапу.
– Может, он вовсе не враг.
– Конечно, не враг! – Воодушевясь, Джон-Том двинулся навстречу птице. – Работа есть работа, но зачем двум профессионалам бить друг другу носы? – Подойдя к Черроку, он по-товарищески обнял его за плечи; для этого пришлось нагнуться. – Певец, это не твоя война. Музыкантам-волшебникам нашего калибра междоусобица ни к чему. Наоборот, нужно сотрудничество. Ты только вообрази, каких чудес мы натворим, если объединимся! Даешь не поединок, а джем-сейшн!
– А что, мне это нравится. – Черрок зашарил глазами по проходу. – Где тут ягоды?
– Да я не про обычный джем. Я имею в виду совместную игру. Дуэт поющих колдунов.
В жилет пересмешника вцепилась когтистая пятерня.
– Не допущу! – заорал хорек, подпрыгивая на коротких лапах. – Не позволю! Я тебе заплатил, и хорошо заплатил! У нас договор! Слишком многое поставлено на кон…
– Ага, в том числе и моя репутация, – холодно перебил Черрок и перевел взгляд на Джон-Тома. – Но ведь это несложно уладить между друзьями, верно? Ну, а деньги… – Он снова повернулся к волшебнику. – Деньги ты можешь забрать. Кажется, мне неохота…
– Берегись, приятель! – Выдр кинулся грудью на Цанкресту. Еще миг – и кинжал хорька, подло спрятанный под крылом ни о чем не подозревающей птицы, поразил бы Джон-Тома. Двое хищников, сплетясь в клубок, покатились по полу.
– Дехжи его, сахахный! – Розарык спешила Маджу на подмогу, демонстрируя готовность сковырнуть голову колдуна с такой же легкостью, как пробку с бутылки.
Но хорек уже с трудом поднимался на задние лапы, оставив на полу окровавленного Маджа. Продемонстрировав невероятное проворство, он избежал молниеносного прыжка Розарык и вскарабкался на ближайший стеллаж. Посыпались коробки и ящики; раздраженно отбивая импровизированные снаряды, тигрица выискивала свою добычу. Затем полезла следом за ней – медленно, но неотвратимо.
А Джон-Том склонился над Маджем, обеими лапами зажимающим кинжальную рану.
– Вот и все, шеф, – еле слышно произнес выдр, глядя на друга сквозь полусмеженные веки. – Кранты, помираю. А ведь я знал: когда-нибудь это случится. Да тока не ожидал, что так рано, да еще в какой-то поганой лавчонке на полпути к краю света. Я в том смысле, что собирался дать дуба в своей постели. – Прозрачные коричневые глаза были полны тоски и скорби. – А ведь славно мы с тобой погуляли, а, кореш? Случалось нам и похохотать до упаду, и поиграть со смертью. Да, парень, будет тебе о чем спеть… – Веки сомкнулись, затем слабо приоткрылись. – Жалко, что все так кончилось. Ежели у тебя осталась еще одна песенка, посвяти ее старине Маджу. И пусть это будет песенка про золото, чаропевец. Не суждено мне помереть в своей койке, так может, я найду покой под грудой золота, а? Закопай меня под этим мусором, и я свалю отсюда счастливым…
Джон-Том опустился на колени рядом с неподвижным выдром, приподнял одной рукой его голову и спокойно заявил:
– Мадж, кинжал вошел от силы на полдюйма, и кровь почти не идет. Если хочешь вытрясти из меня золотишко, изобрети что-нибудь получше.
– Золотишко? – жалобно спросил выдр. – Да что ты, кореш! Неужто решил, будто я в такое время способен ловчить, выманивая у волшебника золото? За кого ты меня держишь?
Джон-Том не ответил.
Мадж развел лапами, и его глаза округлились от изумления.
– Ну, надо же! Да ты тока посмотри! Заживает, приятель! А все благодаря твоей магии. Спасибо, шеф, спасибо! Никогда этого не забуду.
– В этом я не сомневаюсь, – брезгливо сказал Джон-Том. Он встал, и затылок Маджа стукнулся о пол.
– Ай! Ах ты, чертов хитрожопый, долговязый, безголосый всезнайка и сукин…
Не дослушав до конца, Джон-Том повернулся и посмотрел в глубину прохода. Но в колдовском дыму и в пыли, опустившейся со свода, было совершенно не видать Цанкресты и кровожадной тигрицы. Битва переместилась в другой проход, на другой ряд стеллажей. Исчезла и Снут, и это было понятно: владелица магазина предпочла дожидаться исхода битвы в безопасном укрытии. Точно так же, наверное, поступил бы и Джон-Том, случись ему поменяться местами с кенгуру.
– Вставай, Мадж, – нетерпеливо велел он. – Надо помочь Розарык.
Все еще зажимая лапой легкую рану, выдр поднялся.
– Да брось ты, чувак, зачем этой горной гряде наша помощь. Конечно, я пособлю ее искать, но даю башку на отсечение, что она раньше нас доберется до этого хмыря Цанкресты. – Мадж поморщился, рассматривая рану. – Вот паскудник! Такую жилетку испортил!
– Погоди! – Джон-Том вгляделся в дым. – Кажется, она идет.
Но вернулась не тигрица. Существо рысило на четырех ногах, и его золотистая шкура поблескивала даже в полумраке. На спине единорога, обхватив его шею, ехала девушка – красная, как вареный омар.
Весь в поту и мыле, Дром остановился возле Джон-Тома и Маджа.
– Жарко, – сказал он, хоть это было ясно и так. – Чуть не испекся.
Глупость сползла на руки юноше. Она была без сознания.
– Шагала, как лунатик, прямиком к жерлу. Едва успел перехватить.
– Джон-Том…
Он держал ее осторожно – этого требовал обширнейший ожог первой степени.
– Я… не понимала, что происходит, что я делаю. Яльвар… Он такое со мной сотворил… Я больше не могла думать сама… – Ее голова упала на грудь Джон-Тома. – В то утро, когда он меня разбудил и велел идти за ним, я хотела закричать, предупредить вас, но ничего не вышло. Он меня увел, но то была уже не я, нет! Как будто я попала в плен к собственному телу и не могла выбраться. – Девушка захныкала, по щекам побежали слезы. Затем она изумленно подняла глаза: – Плачу? А ведь я думала, что разучилась плакать.
– Ты была под гипнозом. – Недоумение в ее глазах не рассеялось, и тогда Джон-Том пояснил: – Это разновидность волшебства. Ты не владела собой.
Он прижал ее к себе и, услышав стон, поспешил успокоить:
– Мы найдем что-нибудь от ожога. Наверное, Снут поможет. У меня еще осталось три золотых – те, что Мадж не растранжирил в Снаркене. Купим лекарство и для тебя.
– Ничего, – прошептала Глупость, – уже все в порядке. – Она повернулась к Дрому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Пересмешник даже бровью не повел.
– А я и делаю. – Он кивнул в сторону Джон-Тома. – Этот парень чертовски силен. Может, даже получше меня.
– Не знаю, кто из нас лучше, да и знать не желаю, – зачастил Джон-Том, – но поешь ты, словно буря, а играешь, как дьявол. Дорого бы я дал, чтобы научиться твоей последней песенке. – Он сыграл аккорд. – Может, пяти пальцев и маловато, но ужасно тянет попробовать.
– Ну, не знаю… У дуара только два набора струн, а у моего сайрида – три. Впрочем, ежели ты и пропустишь ноту-другую… – Пересмешник поднялся и шагнул к юноше. – Давай поглядим.
– Прекратить братание с врагом! – рявкнул Цанкреста, удерживая пересмешника за плечо. Черрок стряхнул его лапу.
– Может, он вовсе не враг.
– Конечно, не враг! – Воодушевясь, Джон-Том двинулся навстречу птице. – Работа есть работа, но зачем двум профессионалам бить друг другу носы? – Подойдя к Черроку, он по-товарищески обнял его за плечи; для этого пришлось нагнуться. – Певец, это не твоя война. Музыкантам-волшебникам нашего калибра междоусобица ни к чему. Наоборот, нужно сотрудничество. Ты только вообрази, каких чудес мы натворим, если объединимся! Даешь не поединок, а джем-сейшн!
– А что, мне это нравится. – Черрок зашарил глазами по проходу. – Где тут ягоды?
– Да я не про обычный джем. Я имею в виду совместную игру. Дуэт поющих колдунов.
В жилет пересмешника вцепилась когтистая пятерня.
– Не допущу! – заорал хорек, подпрыгивая на коротких лапах. – Не позволю! Я тебе заплатил, и хорошо заплатил! У нас договор! Слишком многое поставлено на кон…
– Ага, в том числе и моя репутация, – холодно перебил Черрок и перевел взгляд на Джон-Тома. – Но ведь это несложно уладить между друзьями, верно? Ну, а деньги… – Он снова повернулся к волшебнику. – Деньги ты можешь забрать. Кажется, мне неохота…
– Берегись, приятель! – Выдр кинулся грудью на Цанкресту. Еще миг – и кинжал хорька, подло спрятанный под крылом ни о чем не подозревающей птицы, поразил бы Джон-Тома. Двое хищников, сплетясь в клубок, покатились по полу.
– Дехжи его, сахахный! – Розарык спешила Маджу на подмогу, демонстрируя готовность сковырнуть голову колдуна с такой же легкостью, как пробку с бутылки.
Но хорек уже с трудом поднимался на задние лапы, оставив на полу окровавленного Маджа. Продемонстрировав невероятное проворство, он избежал молниеносного прыжка Розарык и вскарабкался на ближайший стеллаж. Посыпались коробки и ящики; раздраженно отбивая импровизированные снаряды, тигрица выискивала свою добычу. Затем полезла следом за ней – медленно, но неотвратимо.
А Джон-Том склонился над Маджем, обеими лапами зажимающим кинжальную рану.
– Вот и все, шеф, – еле слышно произнес выдр, глядя на друга сквозь полусмеженные веки. – Кранты, помираю. А ведь я знал: когда-нибудь это случится. Да тока не ожидал, что так рано, да еще в какой-то поганой лавчонке на полпути к краю света. Я в том смысле, что собирался дать дуба в своей постели. – Прозрачные коричневые глаза были полны тоски и скорби. – А ведь славно мы с тобой погуляли, а, кореш? Случалось нам и похохотать до упаду, и поиграть со смертью. Да, парень, будет тебе о чем спеть… – Веки сомкнулись, затем слабо приоткрылись. – Жалко, что все так кончилось. Ежели у тебя осталась еще одна песенка, посвяти ее старине Маджу. И пусть это будет песенка про золото, чаропевец. Не суждено мне помереть в своей койке, так может, я найду покой под грудой золота, а? Закопай меня под этим мусором, и я свалю отсюда счастливым…
Джон-Том опустился на колени рядом с неподвижным выдром, приподнял одной рукой его голову и спокойно заявил:
– Мадж, кинжал вошел от силы на полдюйма, и кровь почти не идет. Если хочешь вытрясти из меня золотишко, изобрети что-нибудь получше.
– Золотишко? – жалобно спросил выдр. – Да что ты, кореш! Неужто решил, будто я в такое время способен ловчить, выманивая у волшебника золото? За кого ты меня держишь?
Джон-Том не ответил.
Мадж развел лапами, и его глаза округлились от изумления.
– Ну, надо же! Да ты тока посмотри! Заживает, приятель! А все благодаря твоей магии. Спасибо, шеф, спасибо! Никогда этого не забуду.
– В этом я не сомневаюсь, – брезгливо сказал Джон-Том. Он встал, и затылок Маджа стукнулся о пол.
– Ай! Ах ты, чертов хитрожопый, долговязый, безголосый всезнайка и сукин…
Не дослушав до конца, Джон-Том повернулся и посмотрел в глубину прохода. Но в колдовском дыму и в пыли, опустившейся со свода, было совершенно не видать Цанкресты и кровожадной тигрицы. Битва переместилась в другой проход, на другой ряд стеллажей. Исчезла и Снут, и это было понятно: владелица магазина предпочла дожидаться исхода битвы в безопасном укрытии. Точно так же, наверное, поступил бы и Джон-Том, случись ему поменяться местами с кенгуру.
– Вставай, Мадж, – нетерпеливо велел он. – Надо помочь Розарык.
Все еще зажимая лапой легкую рану, выдр поднялся.
– Да брось ты, чувак, зачем этой горной гряде наша помощь. Конечно, я пособлю ее искать, но даю башку на отсечение, что она раньше нас доберется до этого хмыря Цанкресты. – Мадж поморщился, рассматривая рану. – Вот паскудник! Такую жилетку испортил!
– Погоди! – Джон-Том вгляделся в дым. – Кажется, она идет.
Но вернулась не тигрица. Существо рысило на четырех ногах, и его золотистая шкура поблескивала даже в полумраке. На спине единорога, обхватив его шею, ехала девушка – красная, как вареный омар.
Весь в поту и мыле, Дром остановился возле Джон-Тома и Маджа.
– Жарко, – сказал он, хоть это было ясно и так. – Чуть не испекся.
Глупость сползла на руки юноше. Она была без сознания.
– Шагала, как лунатик, прямиком к жерлу. Едва успел перехватить.
– Джон-Том…
Он держал ее осторожно – этого требовал обширнейший ожог первой степени.
– Я… не понимала, что происходит, что я делаю. Яльвар… Он такое со мной сотворил… Я больше не могла думать сама… – Ее голова упала на грудь Джон-Тома. – В то утро, когда он меня разбудил и велел идти за ним, я хотела закричать, предупредить вас, но ничего не вышло. Он меня увел, но то была уже не я, нет! Как будто я попала в плен к собственному телу и не могла выбраться. – Девушка захныкала, по щекам побежали слезы. Затем она изумленно подняла глаза: – Плачу? А ведь я думала, что разучилась плакать.
– Ты была под гипнозом. – Недоумение в ее глазах не рассеялось, и тогда Джон-Том пояснил: – Это разновидность волшебства. Ты не владела собой.
Он прижал ее к себе и, услышав стон, поспешил успокоить:
– Мы найдем что-нибудь от ожога. Наверное, Снут поможет. У меня еще осталось три золотых – те, что Мадж не растранжирил в Снаркене. Купим лекарство и для тебя.
– Ничего, – прошептала Глупость, – уже все в порядке. – Она повернулась к Дрому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73