Удар пришелся в плечо. Затем он ударил ее ребром ладони по шее. Она упала.
Тяжело дыша, он поднялся и взял стингер юланца. Глаз с женщины он не спускал. Затем он подошел к гивистаму и забрал тепловой пистолет. Только после этого он позволил себе немного расслабиться. Он прикрепил на талии пояс, взял рюкзак и просмотрел его содержимое, ожидая, когда женщина придет в сознание.
Наконец, она села, потирая шею, и уставилась на него:
– Ты отлично дерешься. – Признание было сделано недовольным тоном. – Ты не просто быстр. Значительно больше. Лучше, чем любой ашреган, о котором мне до сих пор приходилось слышать.
– Спасибо. – Он поправил транслятор. Во время драки он слетел, но не сломался.
– Ты не только дерешься по-иному, чем ашреганы, ты и чувствуешь себя по-иному, чем ашреганы.
– Ты дралась со многими ашреганами? Я, правда, не слишком понимаю, что именно ты имеешь в виду.
– Твои кости, мышцы. Они более плотные. Из-за этого люди такие выносливые. Наши кости не полые, как у большинства разумных союзных нам рас, у нас больше мускулов. Поэтому мы сильнее и тяжелее. Сила и масса не являются характерной чертой ашрегана. Ты похож на человека, а не на ашрегана.
– Я повторяю: со многими ашреганами ты сражалась?
Она не отвела взгляд:
– Я повторяю только то, чему меня научили.
– Разум Узора далек от совершенства. – Как бы ни пытался, он не мог уже просто так отмахнуться от ее наблюдений. Тем более что лепар и гивистам, взявшие его в плен на Эйрросаде, уже говорили подобное.
– Значит, ты результат деятельности Амплитура. Это имеет смысл.
Генетически вы наиболее близкая нам раса, поэтому и передача вам части наших характеристик является наиболее легко выполнимой задачей. Подобную чертовщину было бы тяжелее сделать над акарианцами или коралитами. Тебя это не заставляет ни о чем задуматься?
– О чем? Я думаю только о Назначении.
– Подумай для разнообразия и о другом. Если над твоим ДНК были проведены изменения, то как давно ты стал незаконнорожденным человеком, а не честным ашреганом?
– Это невозможно, – настаивал он на своем. Но это замечание огорчило его.
– Разве не так? Амплитуры играют с ДНК, как дети играют с кубиками.
Откуда тебе знать, на что они способны, а на что нет? Мы никогда не преуменьшали их возможности. Почему же ты это делаешь? Посмотри на себя: размеры, мускулы, кости, рефлексы – все это человеческое. Откуда тебе знать, что ты из себя представляешь? Какая часть тебя является чисто ашреганской?
Раньи долго молчал.
– Мой разум – целиком разум ашрегана, – сказал он наконец. – И таковы же мои намерения. Мне была оказана большая честь – я имел умственный контакт с Учителями, получил непосредственно от них награду и совет. Ни один человек на это не способен. Твоя нервная система отреагировала бы резко и в оборонительной форме.
Трондхайм подумала:
– Это лишь доказывает, что твоя нервная система – ашреганская. Внешне – за исключением формы черепа и рук – ты целиком человек. Как я и мои коллеги.
– Внешность ничего не значит. – Убежденность, с которой прозвучали слова Раньи, однако, не стала его внутренней убежденностью. А чем он на самом деле является?
Служителем Назначения, напомнил он сам себе. При этом биологические совпадения не имеют значения. Он указал на тяжелораненого юланца и на гивистама.
– Чем больше я контактирую с представителями Узора, тем более я проникаюсь убеждением правоты своего дела. Ваши правительства сражаются, ваши системы вступают в споры, а на уровне отдельного индивидуума вы тратите массу времени на мелкие перебранки. Я не желаю принимать в этом участие.
– У тебя нет выбора.
Он внимательно поглядел на нее:
– Ты не заметила, что твои союзники больше боялись нападения с твоей стороны, чем с моей? Что же это за более высокая цивилизация? Она взглянула на лежавшего без сознания юланца.
– Эти двое – экстремисты. Может быть, они и умственно не сбалансированы.
– А если это не так? Если их больший по отношению к тебе страх является вполне осознанным поступком?
– Люди не разбросаны в равной степени по всему Узору. Но нас уважают.
У меня много друзей среди представителей других рас.
– Ты так уверена в этом? Или, может быть, они лишь делают вид, что им приятно твое общество, – чтобы не обидеть тебя?
– Сейчас мы обсуждаем тебя. К лучшему или к худшему – но я знаю, что из себя представляю. – Она говорила грустно. – Амплитуры и их проклятое Назначение. Посмотри, что они сделали с твоим народом. Не говоря уж о молитарах, о сегунианцах и бедных ввадирах. Они превратили их в бойцов за Назначение амплитуров. Они же хотят, чтобы их оставили в покое.
– Ни одна из рас этого не желает, – настаивал Раньи.
– Моя раса желает.
Он надеялся, что его ответ будет правильно переведен:
– Я остаюсь тем, кем я являюсь.
Она вздохнула и села на ближнее бревно, стараясь держать обе руки на виду у него.
– А тебя не беспокоит, что твои «Учителя», возможно вмешались в твои гены, так что ты даже этого и не знал. Может быть, они расщепили твои гены и перетасовали их, как хотели, пока ты еще находился в утробе матери?
– Ничего подобного не происходило. Ничто подобное не было бы разрешено.
– Как знать? Они тебе говорили? Ты должен знать, что их предложения бывают весьма настоятельны.
– Я ашреган, – почти выкрикнул он. – Я не являюсь продуктом генной инженерии.
– Нет, – пробормотала она почти сочувственно. – Лишь побочным продуктом ее.
– Мне незачем об этом думать, я знаю!
Она внимательно поглядела на него.
– Может быть. А может быть, и нет. Но я думаю, что ты или высоко одаренный лжец, или тебе как следует промыли мозги твои «Учителя». – Она поднялась, но не двинулась в его сторону. – Что же, очевидно, я тебя тоже не сумею убедить. Вероятно, этот был и прав, – она слегка тронула ногой юланца. – Может быть, лучше бы ему тебя было пристрелить. – Она вновь поглядела на него. – Если ты хочешь меня убить, не медли. Я сыта по горло беседой с существом, которое не в состоянии отвечать само за себя. Я не виню тебя; это не твоя вина. Но это утомительно. Я устала. Раньи поднялся и вынул устройство с усыпляющим газом из пояса. Несмотря на внешнюю браваду, он заметил, как она в ожидании замерла. Он заколебался.
– Возможно, я позволю тебе остаться в сознании на некоторое время.
Всякий раз, открывая рот, ты говоришь что-нибудь полезное.
– Тебя легко пресытить.
– Да, – ответил он, довольный своим решением. – Я думаю, что позволю тебе себя сопровождать. Если же ты станешь обременительна, всегда есть иные решения. – Он оглянулся на путь, которым шел сюда. – Ну, а если твои друзья, следуют слишком близко за нами, всегда неплохо иметь заложника.
– Значит, теперь я заложник? – Ее брови изогнулись дугой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Тяжело дыша, он поднялся и взял стингер юланца. Глаз с женщины он не спускал. Затем он подошел к гивистаму и забрал тепловой пистолет. Только после этого он позволил себе немного расслабиться. Он прикрепил на талии пояс, взял рюкзак и просмотрел его содержимое, ожидая, когда женщина придет в сознание.
Наконец, она села, потирая шею, и уставилась на него:
– Ты отлично дерешься. – Признание было сделано недовольным тоном. – Ты не просто быстр. Значительно больше. Лучше, чем любой ашреган, о котором мне до сих пор приходилось слышать.
– Спасибо. – Он поправил транслятор. Во время драки он слетел, но не сломался.
– Ты не только дерешься по-иному, чем ашреганы, ты и чувствуешь себя по-иному, чем ашреганы.
– Ты дралась со многими ашреганами? Я, правда, не слишком понимаю, что именно ты имеешь в виду.
– Твои кости, мышцы. Они более плотные. Из-за этого люди такие выносливые. Наши кости не полые, как у большинства разумных союзных нам рас, у нас больше мускулов. Поэтому мы сильнее и тяжелее. Сила и масса не являются характерной чертой ашрегана. Ты похож на человека, а не на ашрегана.
– Я повторяю: со многими ашреганами ты сражалась?
Она не отвела взгляд:
– Я повторяю только то, чему меня научили.
– Разум Узора далек от совершенства. – Как бы ни пытался, он не мог уже просто так отмахнуться от ее наблюдений. Тем более что лепар и гивистам, взявшие его в плен на Эйрросаде, уже говорили подобное.
– Значит, ты результат деятельности Амплитура. Это имеет смысл.
Генетически вы наиболее близкая нам раса, поэтому и передача вам части наших характеристик является наиболее легко выполнимой задачей. Подобную чертовщину было бы тяжелее сделать над акарианцами или коралитами. Тебя это не заставляет ни о чем задуматься?
– О чем? Я думаю только о Назначении.
– Подумай для разнообразия и о другом. Если над твоим ДНК были проведены изменения, то как давно ты стал незаконнорожденным человеком, а не честным ашреганом?
– Это невозможно, – настаивал он на своем. Но это замечание огорчило его.
– Разве не так? Амплитуры играют с ДНК, как дети играют с кубиками.
Откуда тебе знать, на что они способны, а на что нет? Мы никогда не преуменьшали их возможности. Почему же ты это делаешь? Посмотри на себя: размеры, мускулы, кости, рефлексы – все это человеческое. Откуда тебе знать, что ты из себя представляешь? Какая часть тебя является чисто ашреганской?
Раньи долго молчал.
– Мой разум – целиком разум ашрегана, – сказал он наконец. – И таковы же мои намерения. Мне была оказана большая честь – я имел умственный контакт с Учителями, получил непосредственно от них награду и совет. Ни один человек на это не способен. Твоя нервная система отреагировала бы резко и в оборонительной форме.
Трондхайм подумала:
– Это лишь доказывает, что твоя нервная система – ашреганская. Внешне – за исключением формы черепа и рук – ты целиком человек. Как я и мои коллеги.
– Внешность ничего не значит. – Убежденность, с которой прозвучали слова Раньи, однако, не стала его внутренней убежденностью. А чем он на самом деле является?
Служителем Назначения, напомнил он сам себе. При этом биологические совпадения не имеют значения. Он указал на тяжелораненого юланца и на гивистама.
– Чем больше я контактирую с представителями Узора, тем более я проникаюсь убеждением правоты своего дела. Ваши правительства сражаются, ваши системы вступают в споры, а на уровне отдельного индивидуума вы тратите массу времени на мелкие перебранки. Я не желаю принимать в этом участие.
– У тебя нет выбора.
Он внимательно поглядел на нее:
– Ты не заметила, что твои союзники больше боялись нападения с твоей стороны, чем с моей? Что же это за более высокая цивилизация? Она взглянула на лежавшего без сознания юланца.
– Эти двое – экстремисты. Может быть, они и умственно не сбалансированы.
– А если это не так? Если их больший по отношению к тебе страх является вполне осознанным поступком?
– Люди не разбросаны в равной степени по всему Узору. Но нас уважают.
У меня много друзей среди представителей других рас.
– Ты так уверена в этом? Или, может быть, они лишь делают вид, что им приятно твое общество, – чтобы не обидеть тебя?
– Сейчас мы обсуждаем тебя. К лучшему или к худшему – но я знаю, что из себя представляю. – Она говорила грустно. – Амплитуры и их проклятое Назначение. Посмотри, что они сделали с твоим народом. Не говоря уж о молитарах, о сегунианцах и бедных ввадирах. Они превратили их в бойцов за Назначение амплитуров. Они же хотят, чтобы их оставили в покое.
– Ни одна из рас этого не желает, – настаивал Раньи.
– Моя раса желает.
Он надеялся, что его ответ будет правильно переведен:
– Я остаюсь тем, кем я являюсь.
Она вздохнула и села на ближнее бревно, стараясь держать обе руки на виду у него.
– А тебя не беспокоит, что твои «Учителя», возможно вмешались в твои гены, так что ты даже этого и не знал. Может быть, они расщепили твои гены и перетасовали их, как хотели, пока ты еще находился в утробе матери?
– Ничего подобного не происходило. Ничто подобное не было бы разрешено.
– Как знать? Они тебе говорили? Ты должен знать, что их предложения бывают весьма настоятельны.
– Я ашреган, – почти выкрикнул он. – Я не являюсь продуктом генной инженерии.
– Нет, – пробормотала она почти сочувственно. – Лишь побочным продуктом ее.
– Мне незачем об этом думать, я знаю!
Она внимательно поглядела на него.
– Может быть. А может быть, и нет. Но я думаю, что ты или высоко одаренный лжец, или тебе как следует промыли мозги твои «Учителя». – Она поднялась, но не двинулась в его сторону. – Что же, очевидно, я тебя тоже не сумею убедить. Вероятно, этот был и прав, – она слегка тронула ногой юланца. – Может быть, лучше бы ему тебя было пристрелить. – Она вновь поглядела на него. – Если ты хочешь меня убить, не медли. Я сыта по горло беседой с существом, которое не в состоянии отвечать само за себя. Я не виню тебя; это не твоя вина. Но это утомительно. Я устала. Раньи поднялся и вынул устройство с усыпляющим газом из пояса. Несмотря на внешнюю браваду, он заметил, как она в ожидании замерла. Он заколебался.
– Возможно, я позволю тебе остаться в сознании на некоторое время.
Всякий раз, открывая рот, ты говоришь что-нибудь полезное.
– Тебя легко пресытить.
– Да, – ответил он, довольный своим решением. – Я думаю, что позволю тебе себя сопровождать. Если же ты станешь обременительна, всегда есть иные решения. – Он оглянулся на путь, которым шел сюда. – Ну, а если твои друзья, следуют слишком близко за нами, всегда неплохо иметь заложника.
– Значит, теперь я заложник? – Ее брови изогнулись дугой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84