Среди поднявшихся Этиоль приметил женщину, хотя сказать наверняка было трудно — сама конституция этих иссохших донельзя существ не давала решительно никаких признаков принадлежности к тому или иному полу. По крайней мере с первого взгляда.
Один из предводителей членггуу подошел к пастуху и, склонив голову набок, долго его разглядывал. В узких глазах отчетливо читалась нескрываемая тревога. Эхомбе до того приходилось встречать глаза, расположенные вертикально и горизонтально, глаза круглые и овальные, но чтобы очи были врезаны в череп под углом друг к другу, такого ему видеть не приходилось.
Их взгляды встретились. Наконец вождь членггуу спросил:
— Сираш коза мехроош?
— Не понимаю, — спокойно произнес Эхомба. Тот же вопрос был задан Симне. К чести северянина, ему хватило ума попридержать рвущиеся на волю ответы.
Вождь вернулся к Эхомбе.
— Кто вы, куда направляетесь и откуда? — спросил он на общепонятном языке. Голос его был тих и резок и чем-то напоминал дуновение обжигающего ветра. Затем вождь указал на Симну и добавил: — Вот этот мог бы считаться квиппом, но ты… Ты — что-то другое. Где-нибудь еще существуют люди, похожие на тебя?
— Мы оба с юга, — ответил Эхомба. — Так же, как и наш друг.
Сзади послышалось шевеление — по-видимому, кот завозился в сетке, — однако Этиоль даже не оглянулся. Судя по манере высокопоставленного членггуу держаться, делать в его присутствии резкие движения, а тем более поворачиваться к нему спиной недопустимо. Это может быть расценено как неуважение или, что еще хуже, как оскорбление. Сложившаяся ситуация требовала предельной осторожности. Поведение пленников должно быть скромным и уважительным, ответы — краткими и искренними.
— С юга? — Вождь с некоторым даже изяществом постучал крашеным длинным коготком о выступающий из-под верхней губы клык. — Почему я должен верить тебе?
— А зачем нам обманывать? Квиппы ненавидят южан. Кто из них посмел бы заявить, что пришел с той стороны, куда вы их теперь загнали!
Уголки рта членггуу едва заметно поднялись вверх.
— Если вы не квиппы, откуда же вам известно, кого они ненавидят и куда мы направили нашу поступь?
— Нам рассказали. — Эхомба позволил себе чуть повести головой. — Мы были вынуждены пройти через их страну, чтобы добраться сюда.
— Значит, прошли через ряды глупых квиппов, чтобы очутиться здесь? — с явным недоверием спросила женщина. — Единственный путь с юга на север ведет через Стену. Как же вы перебрались через нее? Это невозможно.
— Мы перебирались не через нее, — вежливо поправил Эхомба. — Мы прошли под ней.
Это заявление вызвало бурный спор среди старейшин.
— Нет и не может быть таких полоумных, которые решились бы прокопать ход под Стеной!
— А кто говорит, что мы копали? — подал голос Симна. — Мы подождали, пока она шагнет, то есть поднимется на опорах, а затем пробежали под ней.
Первый спрашивающий наконец перестал щелкать когтем по зубу.
— Не исключено. — Он коротко кивнул. — Ладно, я, Сетсела Аграт, Принимаю ваше объяснение. Вы, конечно, безумцы, но безумцы храбрые.
— Эта война — не наша война, — сказал Эхомба. — Я лично никогда не ссорился с членггуу и не испытываю особой любви к квиппам. Позвольте нам продолжить путь.
Слегка повернувшись, Аграт взял со стола длинный тонкий нож, более напоминающий стилет — подобного оружия на столе лежало достаточно.
— Почему мы должны вас отпустить?
— У меня есть дело на западе.
— На западе? — Аграт коротко хохотнул. — Ты же сказал, что направляешься на север. Или не так?
— Я хочу добраться до северного побережья, — Эхомба объяснял неторопливо и доходчиво, словно втолковывал ребенку очевидную истину, — чтобы найти корабль, который отплыл бы в сторону заката.
— Через Семордрию? — Членггуу уже не смеялся, а скорее шипел. — Ты что, решил проверить, нахожусь ли я в здравом рассудке?
— Но это правда. — Симна мотнул головой в сторону товарища. — Дело в том, что он сошел с ума.
— Тем не менее ты следуешь за ним?
Северянин опустил глаза и шепотом признался:
— Что поделать, такой уж у меня извращенный вкус. Кто способен объяснить его причины?
— Действительно, кто? Когда мы здесь закончим, вас отправят к специалистам, чье искусство широко известно народу членггуу. Им вы сами все объясните.
— Эй, минутку, я… — выкрикнул Симна, но закончить не успел.
Его ударили сзади булавой по голове. Ударили вскользь и довольно слабо, в противном случае он умер бы на месте. Тем не менее северянин рухнул на пол, где и затих недвижно. Эхомба молча взглянул на тело распростершегося на полу друга, затем перевел взгляд на вождей членггуу.
— Ты, как видно, более покладист и не возражаешь против угощения, которое приготовили твоему дружку?
Эхомба ответил ровным, не изменившимся голосом:
— Что толку? Вы хотите нас испытать. С таким же успехом вы могли ударить меня — чтобы спровоцировать его. Никакой разницы.
— Совершенно верно, — согласился Аграт. — Разве что ты стоишь, а он лежит — без сознания. Действительно, можно было поступить наоборот… — Вождь пожал плечами. — Но ты мне более интересен. Несовпадение во взглядах — желанный способ развеять скуку от нашего неодолимого продвижения вперед.
— Нам рассказывали, что так было не всегда.
— Да, до Стены все было по-другому. — Аграт помрачнел. — Я пока еще не принял решение, отдавать ли вас нашим специалистам. — Он провел длинным узким лезвием стилета по ладони, и на коже проступил тонкий, как ниточка, кровавый след; при этом выражение его лица не изменилось. — Даже, признаюсь, порой самому приятно удовлетворить свое любопытство.
Он указал острием окровавленного лезвия куда-то за спину Эхомбы.
Два солдата тут же вышли вперед. Они принесли оружие, отобранное у путешественников. Все это разместили на том же овальном столе. Затем солдаты дважды поклонились вождям и, пятясь, вернулись к своим товарищам.
Пока скелетообразные старейшины продолжали спорить между собой, Аграт и другие вожди принялись изучать доставленное оружие. Женщина взяла копье Эхомбы, прикинула его вес, презрительно фыркнула и отбросила в сторону. Аграт осмотрел меч, изготовленный из зуба морского животного, попробовал его одной рукой, потом взял обеими руками и несколько раз взмахнул, как бы разя незримого противника. Лезвие просвистело у самого лица Эхомбы, однако тот даже глазом не моргнул. Если вождь и заметил незаурядную выдержку пленника, то никак этого не показал.
— Кости, зубы… — поморщился Аграт. — Типичное оружие дикаря.
Он отложил меч в сторону, взял клинок, выкованный из небесного металла, и вытащил его из ножен. Узкие, расположенные под углом друг к другу глаза, по-видимому, не были способны расшириться, но вождь одобрительно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Один из предводителей членггуу подошел к пастуху и, склонив голову набок, долго его разглядывал. В узких глазах отчетливо читалась нескрываемая тревога. Эхомбе до того приходилось встречать глаза, расположенные вертикально и горизонтально, глаза круглые и овальные, но чтобы очи были врезаны в череп под углом друг к другу, такого ему видеть не приходилось.
Их взгляды встретились. Наконец вождь членггуу спросил:
— Сираш коза мехроош?
— Не понимаю, — спокойно произнес Эхомба. Тот же вопрос был задан Симне. К чести северянина, ему хватило ума попридержать рвущиеся на волю ответы.
Вождь вернулся к Эхомбе.
— Кто вы, куда направляетесь и откуда? — спросил он на общепонятном языке. Голос его был тих и резок и чем-то напоминал дуновение обжигающего ветра. Затем вождь указал на Симну и добавил: — Вот этот мог бы считаться квиппом, но ты… Ты — что-то другое. Где-нибудь еще существуют люди, похожие на тебя?
— Мы оба с юга, — ответил Эхомба. — Так же, как и наш друг.
Сзади послышалось шевеление — по-видимому, кот завозился в сетке, — однако Этиоль даже не оглянулся. Судя по манере высокопоставленного членггуу держаться, делать в его присутствии резкие движения, а тем более поворачиваться к нему спиной недопустимо. Это может быть расценено как неуважение или, что еще хуже, как оскорбление. Сложившаяся ситуация требовала предельной осторожности. Поведение пленников должно быть скромным и уважительным, ответы — краткими и искренними.
— С юга? — Вождь с некоторым даже изяществом постучал крашеным длинным коготком о выступающий из-под верхней губы клык. — Почему я должен верить тебе?
— А зачем нам обманывать? Квиппы ненавидят южан. Кто из них посмел бы заявить, что пришел с той стороны, куда вы их теперь загнали!
Уголки рта членггуу едва заметно поднялись вверх.
— Если вы не квиппы, откуда же вам известно, кого они ненавидят и куда мы направили нашу поступь?
— Нам рассказали. — Эхомба позволил себе чуть повести головой. — Мы были вынуждены пройти через их страну, чтобы добраться сюда.
— Значит, прошли через ряды глупых квиппов, чтобы очутиться здесь? — с явным недоверием спросила женщина. — Единственный путь с юга на север ведет через Стену. Как же вы перебрались через нее? Это невозможно.
— Мы перебирались не через нее, — вежливо поправил Эхомба. — Мы прошли под ней.
Это заявление вызвало бурный спор среди старейшин.
— Нет и не может быть таких полоумных, которые решились бы прокопать ход под Стеной!
— А кто говорит, что мы копали? — подал голос Симна. — Мы подождали, пока она шагнет, то есть поднимется на опорах, а затем пробежали под ней.
Первый спрашивающий наконец перестал щелкать когтем по зубу.
— Не исключено. — Он коротко кивнул. — Ладно, я, Сетсела Аграт, Принимаю ваше объяснение. Вы, конечно, безумцы, но безумцы храбрые.
— Эта война — не наша война, — сказал Эхомба. — Я лично никогда не ссорился с членггуу и не испытываю особой любви к квиппам. Позвольте нам продолжить путь.
Слегка повернувшись, Аграт взял со стола длинный тонкий нож, более напоминающий стилет — подобного оружия на столе лежало достаточно.
— Почему мы должны вас отпустить?
— У меня есть дело на западе.
— На западе? — Аграт коротко хохотнул. — Ты же сказал, что направляешься на север. Или не так?
— Я хочу добраться до северного побережья, — Эхомба объяснял неторопливо и доходчиво, словно втолковывал ребенку очевидную истину, — чтобы найти корабль, который отплыл бы в сторону заката.
— Через Семордрию? — Членггуу уже не смеялся, а скорее шипел. — Ты что, решил проверить, нахожусь ли я в здравом рассудке?
— Но это правда. — Симна мотнул головой в сторону товарища. — Дело в том, что он сошел с ума.
— Тем не менее ты следуешь за ним?
Северянин опустил глаза и шепотом признался:
— Что поделать, такой уж у меня извращенный вкус. Кто способен объяснить его причины?
— Действительно, кто? Когда мы здесь закончим, вас отправят к специалистам, чье искусство широко известно народу членггуу. Им вы сами все объясните.
— Эй, минутку, я… — выкрикнул Симна, но закончить не успел.
Его ударили сзади булавой по голове. Ударили вскользь и довольно слабо, в противном случае он умер бы на месте. Тем не менее северянин рухнул на пол, где и затих недвижно. Эхомба молча взглянул на тело распростершегося на полу друга, затем перевел взгляд на вождей членггуу.
— Ты, как видно, более покладист и не возражаешь против угощения, которое приготовили твоему дружку?
Эхомба ответил ровным, не изменившимся голосом:
— Что толку? Вы хотите нас испытать. С таким же успехом вы могли ударить меня — чтобы спровоцировать его. Никакой разницы.
— Совершенно верно, — согласился Аграт. — Разве что ты стоишь, а он лежит — без сознания. Действительно, можно было поступить наоборот… — Вождь пожал плечами. — Но ты мне более интересен. Несовпадение во взглядах — желанный способ развеять скуку от нашего неодолимого продвижения вперед.
— Нам рассказывали, что так было не всегда.
— Да, до Стены все было по-другому. — Аграт помрачнел. — Я пока еще не принял решение, отдавать ли вас нашим специалистам. — Он провел длинным узким лезвием стилета по ладони, и на коже проступил тонкий, как ниточка, кровавый след; при этом выражение его лица не изменилось. — Даже, признаюсь, порой самому приятно удовлетворить свое любопытство.
Он указал острием окровавленного лезвия куда-то за спину Эхомбы.
Два солдата тут же вышли вперед. Они принесли оружие, отобранное у путешественников. Все это разместили на том же овальном столе. Затем солдаты дважды поклонились вождям и, пятясь, вернулись к своим товарищам.
Пока скелетообразные старейшины продолжали спорить между собой, Аграт и другие вожди принялись изучать доставленное оружие. Женщина взяла копье Эхомбы, прикинула его вес, презрительно фыркнула и отбросила в сторону. Аграт осмотрел меч, изготовленный из зуба морского животного, попробовал его одной рукой, потом взял обеими руками и несколько раз взмахнул, как бы разя незримого противника. Лезвие просвистело у самого лица Эхомбы, однако тот даже глазом не моргнул. Если вождь и заметил незаурядную выдержку пленника, то никак этого не показал.
— Кости, зубы… — поморщился Аграт. — Типичное оружие дикаря.
Он отложил меч в сторону, взял клинок, выкованный из небесного металла, и вытащил его из ножен. Узкие, расположенные под углом друг к другу глаза, по-видимому, не были способны расшириться, но вождь одобрительно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89