-- поинтересовался я,
оглядываясь.
-- Только на работе,-- откликнулась она не задумываясь,
совершенно не смущенная (и не возмущенная, что немаловажно)
бестактным вопросом.
Возможно, это было всего лишь руководящее указание братьев
Грин - не раздражать художника, которого собираются использовать
исключительно в мирных целях, а именно - для доставания зеленых
купюр из кошельков мам и пап, озабоченных коллекциями комиксов
для своих детей. Но я не увидел на ее лице никакого насилия над
собой, что обычно очень хорошо заметно.
-- Ты так и будешь здесь гулять, словно на экскурсии? Меня
вышибут, если я не начну осваивать этот твой... стиль, которого
нет.
Она села на один из удобных стульев, приобретенных "Комик
Бардс" еще в самом начале своей деятельности, и стала непонятно
зачем заплетать косу.
-- Брось,-- сказал я, раздумывая, с чего начать занятие по
копированию самого себя,-- тебе и так идет.
-- Спасибо.
И Анна продолжила заплетать косу.
-- Ладно,-- я сел рядом с ней, за столом, ящики которого были
до отказа забиты карандашами и бумагой.-- Понимаешь ли, Анна, у
меня действительно нет стиля... То есть, конечно же, я
придерживаюсь определенных форм и, скажем, последовательностей,
но я никогда не смогу объяснить тебе, что и как я рисую. Это
просто не имеет смысла, хотя мои знания - на уровне самоучки. Ты
бы стала просить Пикассо научить тебя рисовать?
Я тщил себя надеждой, что то, что я заметил мелькающим в ее
глазах, было пониманием. Но я, видимо, ошибался.
-- Ты же не Пикассо.
-- Именно! Но даже Пикассо не смог бы сделать этого - научить
кого-то рисовать такие же картины. Все самые удачные подделки
появляются в результате простого анализа его работ. В нашем
случае, максимум, что ты можешь делать - попытаться скопировать
меня самостоятельно.
-- Ну...-- промолвила она, сомневаясь,-- я, конечно, не первый
день рисую...
В этот момент я проклял братьев Грин, которые решили учудить
подобное мероприятие. Правда, потом я вспомнил, что впереди еще
ученики. Неплохо было бы отделаться от них, научив Анну "своему
стилю"... Дальше пусть она их учит! Видимо, подсознательно я все
еще пытался решить вопрос с нижним бельем, потому что она вдруг
спросила:
-- Ты долго еще будешь просвечивать меня взглядом?
Нет, она не возмущалась, просто спрашивала, как будто бы
интересуясь прогнозом погоды на завтра. Я все-таки спросил.
-- Только на работе,-- повторила она, завороженно глядя на
меня.
Значит, дома не носит. Неплохо. Но дело принимало ненужный
оборот, простое желание узнать, носит ли девушка нижнее белье,
могло привести к иным, нежели обсуждение комиксов, разговорам.
Я поднялся и дойдя до двери закрыл ее. Ни к чему будет, если
кто-то ненароком услышит наш разговор. Я сказал себе, что это
только "для надежности", хотя не понимал еще, было ли это
действительно так.
-- Итак,-- сказал я, возвращаясь.-- Я начну рисовать, а ты
будешь смотреть. Если какие-то моменты будут вызывать сомнение -
спроси. Потом нарисуешь что-нибудь сама.
-- Хорошо,-- ответила Анна, оживая.
"Проехали?" -- спросил я себя.
Достав из ящика несколько листов бумаги, я принялся делать
набросок, забыв на несколько минут о своей ученице. Не могу
иначе. Я знал, что рисую. Знал заранее, какой должна быть
картинка.
-- Ну, что скажешь? -- я подвинул лист с наброском Анне.
-- Кто это? -- она пожала плечами.-- Ты придумал новую
историю?
Я закрыл глаза, чтобы не сказать лишнего. Хорошо, что никого
из братьев нет, а они бы могли захотеть поприсутствовать на этих
занятиях.
-- Ладно. Смотри,-- я указал на человека, который сидел за
столом.
Пока что, это был только набросок, но достаточно полный, чтобы
уловить общую идею.
Человек был одет по средневековой моде, а рядом с ним стоял
еще один - неприметный пухлый человечек с лицом, искаженным
ужасом. Судя по обстановке, дело происходило в каком-то баре.
-- Ты рисуешь людей по стандарту,-- она была разочарована.
-- Ну да,-- подтвердил я,-- я же сказал, что у меня нет своего
стиля.
-- Но тот комикс, который ты сделал, расходится миллионными
тиражами!
Этого она явно не могла понять. Как и я сам.
-- Главное не исполнение, главное - идея. Это же не книга...
Она кивнула, хотя я ясно видел, что она не верит. Надеялась,
что я поделюсь производственным секретом, который до сей поры
скрывал от всех.
-- Ну и что это будет?
-- Не знаю,-- я повторил набросок с разными позами толстячка,
который, по всей видимости, был владельцем заведения, и
посетителя, который владел грозного вида мечом.
Анна вскочила с места и стала ходить по студии, расплетая
косу. Видимо, так она давала выход напряжению. Ха, понятное дело
- ей не очень хочется потерять это место. Все хотят дружить с
"Комик Бардс".
Мне стало ее жаль. Мне-то нечего бояться в любом случае -
братья Грин скоро меня за третьего брата будут держать.
-- Энн,-- вернись пожалуйста,-- сказал я, специально произнося
ее имя на американский манер.
И она вернулась, послушно села рядом.
-- Ты не знаешь, о чем комикс? Но это абсурд! Как ты будешь
рисовать продолжение?
Но я знал. Не все, а лишь часть того, что случится с главным
героем. И тогда на бумаге появились черные личности с красными
глазами - теперь я использовал цвет, чтобы придать рисунку
определенность.
В тот день Анна еще долго допрашивала меня, но ничего мы с ней
не добились. Робкие попытки продолжить сюжет не увенчались
успехом - его не было. Сюжета просто не существовало.
@@@
Когда боль приходит в побежденное тело, ее еще можно стерпеть,
пусть даже дорогой ценой, но если вместе с болью приходит
позор... Это намного больней. До сей поры только несколько
человек осмелились победить меня. Но позже... набравшись сил, я
мстил им всем. Не потому, что во мне просыпалась гордость, а
просто - так должно быть, иначе никто больше не наймет
трусливого воина.
Голова разламывается на части, я пытаюсь открыть глаза,
преодолев боль. Мне это почти удается и через маленькие щелочки я
вижу туманный горизонт водной глади. Это не галлюцинация. Я
начинаю ощущать легкую качку.
Должно быть, Кельт Оберхейм теперь уже очень далеко, а судно,
на котором я нахожусь, увозит меня по водам залива Медуз...
в направлении другого берега, который принадлежит Кельту Гард.
Оберхейм и Гард - города-братья, как были братьями их основатели.
Я прав, ибо ближайшее море находится очень далеко, до него
сотни километров.
Наконец я сбрасываю с себя сонный мир, оболочку из боли, и
оглядываюсь, чувствуя на руках кандалы. Меня бросили прямо на
палубе, на мешках с каким-то грузом. Что же, возможно я и сам
стал грузом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
оглядываясь.
-- Только на работе,-- откликнулась она не задумываясь,
совершенно не смущенная (и не возмущенная, что немаловажно)
бестактным вопросом.
Возможно, это было всего лишь руководящее указание братьев
Грин - не раздражать художника, которого собираются использовать
исключительно в мирных целях, а именно - для доставания зеленых
купюр из кошельков мам и пап, озабоченных коллекциями комиксов
для своих детей. Но я не увидел на ее лице никакого насилия над
собой, что обычно очень хорошо заметно.
-- Ты так и будешь здесь гулять, словно на экскурсии? Меня
вышибут, если я не начну осваивать этот твой... стиль, которого
нет.
Она села на один из удобных стульев, приобретенных "Комик
Бардс" еще в самом начале своей деятельности, и стала непонятно
зачем заплетать косу.
-- Брось,-- сказал я, раздумывая, с чего начать занятие по
копированию самого себя,-- тебе и так идет.
-- Спасибо.
И Анна продолжила заплетать косу.
-- Ладно,-- я сел рядом с ней, за столом, ящики которого были
до отказа забиты карандашами и бумагой.-- Понимаешь ли, Анна, у
меня действительно нет стиля... То есть, конечно же, я
придерживаюсь определенных форм и, скажем, последовательностей,
но я никогда не смогу объяснить тебе, что и как я рисую. Это
просто не имеет смысла, хотя мои знания - на уровне самоучки. Ты
бы стала просить Пикассо научить тебя рисовать?
Я тщил себя надеждой, что то, что я заметил мелькающим в ее
глазах, было пониманием. Но я, видимо, ошибался.
-- Ты же не Пикассо.
-- Именно! Но даже Пикассо не смог бы сделать этого - научить
кого-то рисовать такие же картины. Все самые удачные подделки
появляются в результате простого анализа его работ. В нашем
случае, максимум, что ты можешь делать - попытаться скопировать
меня самостоятельно.
-- Ну...-- промолвила она, сомневаясь,-- я, конечно, не первый
день рисую...
В этот момент я проклял братьев Грин, которые решили учудить
подобное мероприятие. Правда, потом я вспомнил, что впереди еще
ученики. Неплохо было бы отделаться от них, научив Анну "своему
стилю"... Дальше пусть она их учит! Видимо, подсознательно я все
еще пытался решить вопрос с нижним бельем, потому что она вдруг
спросила:
-- Ты долго еще будешь просвечивать меня взглядом?
Нет, она не возмущалась, просто спрашивала, как будто бы
интересуясь прогнозом погоды на завтра. Я все-таки спросил.
-- Только на работе,-- повторила она, завороженно глядя на
меня.
Значит, дома не носит. Неплохо. Но дело принимало ненужный
оборот, простое желание узнать, носит ли девушка нижнее белье,
могло привести к иным, нежели обсуждение комиксов, разговорам.
Я поднялся и дойдя до двери закрыл ее. Ни к чему будет, если
кто-то ненароком услышит наш разговор. Я сказал себе, что это
только "для надежности", хотя не понимал еще, было ли это
действительно так.
-- Итак,-- сказал я, возвращаясь.-- Я начну рисовать, а ты
будешь смотреть. Если какие-то моменты будут вызывать сомнение -
спроси. Потом нарисуешь что-нибудь сама.
-- Хорошо,-- ответила Анна, оживая.
"Проехали?" -- спросил я себя.
Достав из ящика несколько листов бумаги, я принялся делать
набросок, забыв на несколько минут о своей ученице. Не могу
иначе. Я знал, что рисую. Знал заранее, какой должна быть
картинка.
-- Ну, что скажешь? -- я подвинул лист с наброском Анне.
-- Кто это? -- она пожала плечами.-- Ты придумал новую
историю?
Я закрыл глаза, чтобы не сказать лишнего. Хорошо, что никого
из братьев нет, а они бы могли захотеть поприсутствовать на этих
занятиях.
-- Ладно. Смотри,-- я указал на человека, который сидел за
столом.
Пока что, это был только набросок, но достаточно полный, чтобы
уловить общую идею.
Человек был одет по средневековой моде, а рядом с ним стоял
еще один - неприметный пухлый человечек с лицом, искаженным
ужасом. Судя по обстановке, дело происходило в каком-то баре.
-- Ты рисуешь людей по стандарту,-- она была разочарована.
-- Ну да,-- подтвердил я,-- я же сказал, что у меня нет своего
стиля.
-- Но тот комикс, который ты сделал, расходится миллионными
тиражами!
Этого она явно не могла понять. Как и я сам.
-- Главное не исполнение, главное - идея. Это же не книга...
Она кивнула, хотя я ясно видел, что она не верит. Надеялась,
что я поделюсь производственным секретом, который до сей поры
скрывал от всех.
-- Ну и что это будет?
-- Не знаю,-- я повторил набросок с разными позами толстячка,
который, по всей видимости, был владельцем заведения, и
посетителя, который владел грозного вида мечом.
Анна вскочила с места и стала ходить по студии, расплетая
косу. Видимо, так она давала выход напряжению. Ха, понятное дело
- ей не очень хочется потерять это место. Все хотят дружить с
"Комик Бардс".
Мне стало ее жаль. Мне-то нечего бояться в любом случае -
братья Грин скоро меня за третьего брата будут держать.
-- Энн,-- вернись пожалуйста,-- сказал я, специально произнося
ее имя на американский манер.
И она вернулась, послушно села рядом.
-- Ты не знаешь, о чем комикс? Но это абсурд! Как ты будешь
рисовать продолжение?
Но я знал. Не все, а лишь часть того, что случится с главным
героем. И тогда на бумаге появились черные личности с красными
глазами - теперь я использовал цвет, чтобы придать рисунку
определенность.
В тот день Анна еще долго допрашивала меня, но ничего мы с ней
не добились. Робкие попытки продолжить сюжет не увенчались
успехом - его не было. Сюжета просто не существовало.
@@@
Когда боль приходит в побежденное тело, ее еще можно стерпеть,
пусть даже дорогой ценой, но если вместе с болью приходит
позор... Это намного больней. До сей поры только несколько
человек осмелились победить меня. Но позже... набравшись сил, я
мстил им всем. Не потому, что во мне просыпалась гордость, а
просто - так должно быть, иначе никто больше не наймет
трусливого воина.
Голова разламывается на части, я пытаюсь открыть глаза,
преодолев боль. Мне это почти удается и через маленькие щелочки я
вижу туманный горизонт водной глади. Это не галлюцинация. Я
начинаю ощущать легкую качку.
Должно быть, Кельт Оберхейм теперь уже очень далеко, а судно,
на котором я нахожусь, увозит меня по водам залива Медуз...
в направлении другого берега, который принадлежит Кельту Гард.
Оберхейм и Гард - города-братья, как были братьями их основатели.
Я прав, ибо ближайшее море находится очень далеко, до него
сотни километров.
Наконец я сбрасываю с себя сонный мир, оболочку из боли, и
оглядываюсь, чувствуя на руках кандалы. Меня бросили прямо на
палубе, на мешках с каким-то грузом. Что же, возможно я и сам
стал грузом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12