Пешеходный
транспортер катил без остановок. Тротуар; на нем толпятся люди; завыла
сирена; далеко сзади послышались свистки, потом раздался пронзительный
свист впереди. Военизированный отряд девушек маршировал по улице. Судя по
шуму, целый полк. Флейты, кларнеты, флажолеты, барабаны; марш номер семь,
самый модный на сегодняшний день. Тамбурмажор подбросил жезл, и девушки
замаршировали на месте, готовясь к построению. Жезл взлетел еще раз;
барабанная дробь; перестроение, и логик с магнитным прутом на спине
врезался в ряды девушек, одетых в военную форму.
Тысячеголосый крик возмущения; сбившиеся ряды продолжали
перестроение; одна из девушек упала; толпа бушевала. На противоположной
стороне офицер полиции готовил сеть к задержанию беглеца. Вновь завыла и
смолкла сирена, не в силах заглушить оркестр.
- Камрад полицейский! - закричал логик и помчался прямо на сеть. -
Камрад, не надо меня задерживать! Ребенок в опасности! Ребенок на Дубовой
аллее!
Голос логика был таким умоляющим, что офицер одним движением убрал
сеть и молча освободил проход к Дубовой аллее.
- Спасибо, товарищ! - крикнул номер 17-1-13-ОР на бегу. Он знал, что
улица, ведущая к Дубовой аллее, разрыта, но не знал, что рабочие сняли
пластиковые мостки и приспособили их под скамейки, чтобы посмотреть на
уличный концерт. Тот начинался, как всегда, с гимна; от звука флажолетов у
зрителей замирало сердце; логик карабкался через канаву. Кабель, вар,
люминесцентные светильники, шипение газовой трубы. Он боялся взглянуть на
часы.
- Девять минут пятьдесят девять секунд, - твердил он себе, а должно
пройти полных десять минут! Одна секунда, он не видел этой последней одной
секунды! Он выбрался из канавы и побежал по Дубовой аллее, задыхаясь,
хрипя.
- Он бежит, - сказал Пабло, который вместе с вернувшимся Янно смотрел
пленку, запечатлевшую тридцать секунд будущего - точнее, двадцать девять
секунд, ибо эксперимент был прерван; теперь изображение шло синхронно с
реальным временем.
- Конечно, он бежит, - буркнул Янно, - ведь он и видел, что будет
бежать.
Сирена, пожарная машина, логик резко отскочил в сторону.
- Что могло его напугать? - спросил Пабло. - Эта штуковина в спине
похожа на магнитный прут... ух ты, так он сбежал; значит, в конце концов
он все-таки будет сидеть, - неуклюже сострил он.
Логик смотрел на высотный дом, в котором жили Библи.
- Он увидел дом, - сказал Пабло.
На пятом этаже открылось окно. Янно прикусил губу.
- Окно, - сказал Пабло, - окно открывается.
На подоконник вылез ребенок.
- Ползет, - сказал Пабло и потянулся к бутылке.
- Нет, - закричал логик, - нет! - и огромными прыжками помчался вслед
за пожарными, которые с трудом перелезли через канаву, ведущую прямо к
подъезду; пожарники тащили брезент, который обычно натягивают, чтобы
ослабить удар падающего с высоты тела.
Пленка кончилась; экран вспыхнул ослепительным светом.
- Сейчас он упадет, - сказал Пабло, и тут же Янно заорал:
- Скотина, ты скотина, тупое, спившееся, грязное животное! - Потом он
бросился к каркасу, отшвырнул его ногою в угол и с криком выбежал из
комнаты.
- Можно подумать, будто что-то изменится, - сказал Пабло, покачав
головой и глотнув из бутылки, в которой оставалось не больше половины, -
будто что-то можно изменить! Видно, Янно никогда этого не поймет.
Известное дело, синий коридор, идеалисты... - Он сгреб ногой осколки в
кучу. - А на всю его теорию антикаузальности хватило бы трех слов: "Ничего
не поделаешь!" И только. Если угодно, могу добавить еще три слова: "Умная
машинка это знает!"
Крик Янно еще слышался в коридоре. Пабло бросил пустую бутылку в
угол, к куче мусора и осколков.
- Чему быть, того не миновать! - тихо повторил он; потом подошел к
окну и распахнул его.
Восемнадцатый этаж; издали доносилась музыка уличного концерта. Он
оперся о подоконник; серая пустота качнулась на него, и он отшатнулся
назад.
- Не надо, - сказал он заплетающимся языком: свежий воздух действовал
расслабляюще; он стоял неподвижно и прямо, как стоят пьяные, перед тем как
грохнуться на землю; он громко сказал, борясь с косноязычием: - Очень
хотел бы я знать, заплатит ли он за проигранное пари! - И, глядя на
обрывок провода, добавил: - Я бы на все деньги малышу венок купил, да,
венок, на все деньги, на все... - Потом голова его мотнулась вниз, он
пошатнулся и добавил: - Ну ладно, на половину, - после чего рухнул в
обломки разбитого компьютера; крик Янно в коридоре давно умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
транспортер катил без остановок. Тротуар; на нем толпятся люди; завыла
сирена; далеко сзади послышались свистки, потом раздался пронзительный
свист впереди. Военизированный отряд девушек маршировал по улице. Судя по
шуму, целый полк. Флейты, кларнеты, флажолеты, барабаны; марш номер семь,
самый модный на сегодняшний день. Тамбурмажор подбросил жезл, и девушки
замаршировали на месте, готовясь к построению. Жезл взлетел еще раз;
барабанная дробь; перестроение, и логик с магнитным прутом на спине
врезался в ряды девушек, одетых в военную форму.
Тысячеголосый крик возмущения; сбившиеся ряды продолжали
перестроение; одна из девушек упала; толпа бушевала. На противоположной
стороне офицер полиции готовил сеть к задержанию беглеца. Вновь завыла и
смолкла сирена, не в силах заглушить оркестр.
- Камрад полицейский! - закричал логик и помчался прямо на сеть. -
Камрад, не надо меня задерживать! Ребенок в опасности! Ребенок на Дубовой
аллее!
Голос логика был таким умоляющим, что офицер одним движением убрал
сеть и молча освободил проход к Дубовой аллее.
- Спасибо, товарищ! - крикнул номер 17-1-13-ОР на бегу. Он знал, что
улица, ведущая к Дубовой аллее, разрыта, но не знал, что рабочие сняли
пластиковые мостки и приспособили их под скамейки, чтобы посмотреть на
уличный концерт. Тот начинался, как всегда, с гимна; от звука флажолетов у
зрителей замирало сердце; логик карабкался через канаву. Кабель, вар,
люминесцентные светильники, шипение газовой трубы. Он боялся взглянуть на
часы.
- Девять минут пятьдесят девять секунд, - твердил он себе, а должно
пройти полных десять минут! Одна секунда, он не видел этой последней одной
секунды! Он выбрался из канавы и побежал по Дубовой аллее, задыхаясь,
хрипя.
- Он бежит, - сказал Пабло, который вместе с вернувшимся Янно смотрел
пленку, запечатлевшую тридцать секунд будущего - точнее, двадцать девять
секунд, ибо эксперимент был прерван; теперь изображение шло синхронно с
реальным временем.
- Конечно, он бежит, - буркнул Янно, - ведь он и видел, что будет
бежать.
Сирена, пожарная машина, логик резко отскочил в сторону.
- Что могло его напугать? - спросил Пабло. - Эта штуковина в спине
похожа на магнитный прут... ух ты, так он сбежал; значит, в конце концов
он все-таки будет сидеть, - неуклюже сострил он.
Логик смотрел на высотный дом, в котором жили Библи.
- Он увидел дом, - сказал Пабло.
На пятом этаже открылось окно. Янно прикусил губу.
- Окно, - сказал Пабло, - окно открывается.
На подоконник вылез ребенок.
- Ползет, - сказал Пабло и потянулся к бутылке.
- Нет, - закричал логик, - нет! - и огромными прыжками помчался вслед
за пожарными, которые с трудом перелезли через канаву, ведущую прямо к
подъезду; пожарники тащили брезент, который обычно натягивают, чтобы
ослабить удар падающего с высоты тела.
Пленка кончилась; экран вспыхнул ослепительным светом.
- Сейчас он упадет, - сказал Пабло, и тут же Янно заорал:
- Скотина, ты скотина, тупое, спившееся, грязное животное! - Потом он
бросился к каркасу, отшвырнул его ногою в угол и с криком выбежал из
комнаты.
- Можно подумать, будто что-то изменится, - сказал Пабло, покачав
головой и глотнув из бутылки, в которой оставалось не больше половины, -
будто что-то можно изменить! Видно, Янно никогда этого не поймет.
Известное дело, синий коридор, идеалисты... - Он сгреб ногой осколки в
кучу. - А на всю его теорию антикаузальности хватило бы трех слов: "Ничего
не поделаешь!" И только. Если угодно, могу добавить еще три слова: "Умная
машинка это знает!"
Крик Янно еще слышался в коридоре. Пабло бросил пустую бутылку в
угол, к куче мусора и осколков.
- Чему быть, того не миновать! - тихо повторил он; потом подошел к
окну и распахнул его.
Восемнадцатый этаж; издали доносилась музыка уличного концерта. Он
оперся о подоконник; серая пустота качнулась на него, и он отшатнулся
назад.
- Не надо, - сказал он заплетающимся языком: свежий воздух действовал
расслабляюще; он стоял неподвижно и прямо, как стоят пьяные, перед тем как
грохнуться на землю; он громко сказал, борясь с косноязычием: - Очень
хотел бы я знать, заплатит ли он за проигранное пари! - И, глядя на
обрывок провода, добавил: - Я бы на все деньги малышу венок купил, да,
венок, на все деньги, на все... - Потом голова его мотнулась вниз, он
пошатнулся и добавил: - Ну ладно, на половину, - после чего рухнул в
обломки разбитого компьютера; крик Янно в коридоре давно умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9