Валяй дальше.
— Доставляет окружающим массу хлопот.
Явная тяга к развлечениям. Многочисленные… как бы это выразиться., сцены в местах общественного питания. Упорно представляется Барбарой Борковской, бывшим прокурором и журналисткой, а на самом деле нигде не работающая девица с панели. Единственная приятельница, которая могла бы про неё рассказать, это некая Улька. Наверняка Уршуля, но с тем же успехом может оказаться Кордулей или.., нет, лучше взять святцы, я не помню всех имён, которые заканчиваются на «уля». Каким-то образом и по непонятной причине выдавала себя за Барбару Борковскую — это я о застреленной говорю, — и подруга её удерживала. Вот же черт, как эту подругу найти?
— Подождём Выдуя, — буркнул Бежан.
— Транспортная фирма, но никто не сказал какая. Можно было бы их спросить, когда ожидают возвращения дальнобойщиков…
— Разве угадаешь, сколько времени их продержат на границе? Кто эта подружка, интересно?
— Если наша Феля на самом деле выдавала себя за Барбару Борковскую, то есть за живую, а на это очень похоже, живая Борковская должна была об этом что-нибудь да слышать, правда?
Может, ей это жизнь отравляло? Особенно если она вылетела из прокуратуры, вот тебе и мотив.
Хотя это все уже дело прошлое, потому что убили-то не её, а Бальбину. Может, и убили её как раз вот за такие глупости? Районная, окружная прокуратура! Надо всех допросить!
Бежан задумчиво покачал головой:
— Мало. Прокуратура прокуратурой и розыгрыши розыгрышами, но вокруг покойницы какие-то люди должны были крутиться. Я не соседей имею в виду, с соседями она ругалась, они только про это пристрастие к скандалам и знают.
Но ведь человек знаком не с одними соседями.
Кто-нибудь может знать больше, особенно если участвовал в этих её забавах. У нас два пути: спросить живую Борковскую, что ей об этом известно, и дальше искать в окружении Борковской убитой. Ведь эта мадам не в пустыне жизнь прожила! Где её личные знакомые, где, черт побери, семья?
— Родилась она в Варшаве, — осторожно начал Роберт. — Если бы в какой-нибудь деревне…
— В деревне родилась разве что её бабка! — сердито перебил Бежан.
— Но ведь не до войны! — рассердился в свою очередь Роберт. — Она то есть, не бабка!
Отследить всю её биографию…
— Это уже сделано. Родители, Чеслав и Хелена, умерли. Имелся ещё старший брат, он пропал, сбежал из дома шестнадцать лет назад. Неизвестно, стоит ли его искать. Жили они где-то на Секерках, в бараках. Бараков давно нет. Компания, с которой она хороводилась в юности на Полеской, давно потеряла её из виду. Известно только то, что дамочка любила развлечения и что у неё был сожитель. И это все. Кроме адреса, конечно.
Никто никого не знает, хоть ты об стену головой бейся! Этих оглохших соседей надо проверить на всякий случай. Может, кто-нибудь из них постарался так радикально прекратить ночные концерты.
— Мать честная! Проверить алиби у жителей ста сорока шести квартир?!
— Дети и паралитики отпадают. Ничего не поделаешь, давай работать.
* * *
— И ты собираешься все спокойненько бросить? — возмущалась по телефону Мартуся. — На твоей собственной помойке лежит труп, а ты ничего?!
— Уже не лежит, вывезли. На твоих глазах.
— Но лежал! А ты и пальцем не шевельнёшь!
— И что ты хочешь, чтобы я сделала? — Я была весьма раздосадована, потому что вообще-то история эта отвлекала от куда более насущных дел. — Сама разлеглась вместо неё на помойке? Я уже побеседовала с полицией, в приватном порядке.
— И что?
— И ничего. Делом занялись столичные власти. Теперь я должна поймать одного-единственного, который к нам заезжал, того, что помладше, потому что его я знаю лично, может, он что новенькое скажет. Я ему намекну, что кое-что знаю, и он сам ко мне примчится.
— А что ты знаешь?
— Не скажу, потому что не буду выражаться. Но соврать я могу, правильно? Или выдумаю чего. Случается же, что глупой бабе что-нибудь в голову стукнет.
— Когда?
— Что — когда?
— Когда тебе в голову стукнет?
— Как только найду свободную минутку.
— А что ты делаешь?
— Дерьмо.
— Ты же обещала не выражаться!
— Я совершенно не выражаюсь, я тебе честно отвечаю, что я сейчас делаю: варю дерьмо в бельевом баке. Мне надо сходить за хвощом, крапиву я уже привезла, а ромашка растёт у меня в саду. Пойти да нарвать.
Мартуся на том конце провода стала слегка заикаться.
— И.., и у тебя на самом деле из всего этого получится дерьмо в бельевом баке?
— В чем хочешь получится, но в бельевом баке — лучше всего, — назидательно изрекла я. — Хвощ с крапивой в равных частях и немножечко ромашки…
— Слушай, это что, кулинарный рецепт?!
— Нет, удобрение. В пищу такое не годится.
Залить водой и подождать пару недель, воняет просто нечеловечески. Мне надо поторопиться, чтобы все это до зимы созрело.
— Погоди, ты меня совсем сбила с толку.
Я-то думала, что ты работаешь!
— Не могу. В настоящий момент я занята поисками секретного пин-кода к моей кредитной карте. Я его так надёжно спрятала, что теперь никак не могу найти. Страшная каторга, уж лучше хвощ пойду дёргать.
— Ну хорошо, я просто хотела сказать, что опять нагряну к тебе в понедельник. Ты это выдержишь?
— Без проблем. Может, мы с тобой наконец поймаем эту кошку.
На том мы и порешили. Мартусе я сказала чистую правду, поиски пин-кода меня до смерти измотали, и я с искренним удовольствием бросила это гнусное занятие и отправилась в экспедицию за хвощом.
В отличие от крапивы, за которой мне надо было ехать три километра, хвощ уродился прямо за околицей. Самый лучший рос у соседского забора: пышный куст, который с лихвой удовлетворял мои потребности. Ещё недавно дом соседа пустовал, там вовсю шли ремонтные работы, а владельцы появлялись редко, но тут вдруг выяснилось, что они уже живут там поживают. Я спокойно вырывала их хвощ, когда соседка вышла на крыльцо.
— Добрый день, — поздоровалась она. — Вы, должно быть, живёте в третьем доме отсюда?
Я подтвердила и сконфуженно извинилась, что ворую их растительность.
— Ничего страшного, — доброжелательно ответила соседка. — На кой мне этот сорняк, его везде полно. Здесь и так автомобили все уничтожают, вот, посмотрите сами, просто ирония судьбы: я хотела высадить снаружи маленькую тую, сделать такой узенький бордюрчик за воротами, осенью специально привезла саженцы.
И что? Хвощ нетронутый, а тую мне какая-то идиотка переехала всеми колёсами! Зла я на неё как сто чертей. Взгляните, что эта бестолочь натворила.
Я взглянула. Действительно, ряд маленьких кустиков был наполовину раздавлен, на земле отчётливо виднелись следы автомобильных шин.
Причём следы двойные, словно кто-то разворачивался, неловко пятясь задом.
— Странно, что она вам сетку не сорвала, — заметила я сочувственно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63