Только перед самой смертью, а мне тогда уже двадцать стукнуло, он
выдавил из себя, что у нас есть какие-то сбережения. Я понял, что это он
про тот конверт. А потом он почти не разговаривал, слишком долго ждал,
пока я вырасту. Я узнал только одно: пока жива мать тетки Полины, нельзя и
слова сказать. Мне это показалось странным, я думал, он бредит, какое
отношение к делу имеет эта старуха, которую я и в глаза не видел. Тем
более, она к тому времени и умерла...
- А вот и не умерла, - вставила Люцина. - Она умерла только в
пятьдесят четвертом году.
- Да что ты? - удивился Франек. - Значит отец не бредил? Ну, тогда не
знаю... Из того, что он тогда говорил, я понял, что усадьбы пропали - все
национализировали, но самое важное надо отдать. Что отдать и кому -
понятия не имею. Я потом искал этот конверт, чтобы оттуда хоть что-то
узнать, но он потерялся, до сих пор не найду. Мне это было важно, потому
что отец заставил меня поклясться, что я все сделаю как нужно, а я даже не
знал, что надо делать. Я спрашивал, но отец все время повторял: "тут,
тут", - и больше ничего. Теперь вы знаете все, что знаю я. Из-за матери
тетки Полины я думал, что это касается вас, и вы что-то знаете...
Он замолчал и с надеждой смотрел на нас, мы, в свою очередь, как
бараны уставились на него. Моя прабабка при жизни была особой довольно
неудобной, это знали все, но кто мог подумать, что она добавит нам забот и
через двадцать лет после смерти?!
- Ничего себе! - очнувшись сказала Люцина. - Впервые слышу и ничего
не понимаю!
- А твоя мать? - беспокойно спросила Тереза. - Она тоже ничего не
знала?
- Совсем ничего, отец говорил со мной наедине. Ни про какую тайну она
не знала. Умерла ровно десять лет назад...
- А что за усадьбы национализировали? - вдруг заинтересовалась моя
мамуся.
- Не знаю. Наверняка не наши. Отец вроде бы управлял каким-то чужим
имуществом, это до войны было, я плохо помню. Старший брат дома почти не
бывал, он где-то там сидел и управлял - как только вырос, стал помогать
отцу. Я слышал, что он сторожит что-то чужое. После войны, как видно,
этого чужого не стало, потому что отец занимался только нашим хозяйством,
значит, чужое и национализировали. Вот и все. Больше я ничего не знаю.
Он оторвался от косяка, подошел к окну, выглянул во двор, затем
уселся в кресло. Ему, вероятно, полегчало, он избавился от тяжести, одарив
нас этой удивительной тайной. Он передал всю информацию и наконец-то может
успокоиться.
- И все это время ты ждал, пока мы приедем? - недоверчиво спросила
Люцина.
Франек пожал плечами.
- А что было делать? Я ничего про вас не знал. После смерти отца мать
послала письмо в этот Тарчин, но оно вернулось с надписью, что адресат не
известен. О том, что вы вообще живы, я узнал только от покойника. А
милицию, сами понимаете, я предпочел не спрашивать...
- И правильно сделал, - похвалила его Тереза. - В семейные дела
милицию лучше не вмешивать. Еще за что-нибудь посадят. А так - пожалуйста,
все на месте, и можем спокойно подумать...
- Мы давно сюда выбирались, - прервала ее моя мамуся. - Франек, у вас
здесь должен быть колодец.
- Извините? - удивился Франек.
- Колодец. У тебя должен быть колодец...
- Ну, начинается! - сердито фыркнула Люцина.
- Где он?
Франек страшно удивился.
- Колодец? Ну, есть колодец, артезианский. Насос качает воду в бак, я
сам все сделал. Колодца, собственно нет, только краны. Колодец есть у
соседей.
- Но у тебя был колодец, я уверена, - не отступалась моя мамуся. -
Что с ним случилось?
- Засыпан. Два верхних круга я снял, а остальное осталось.
- Если круги, значит он новый, а раньше был старый. Где был колодец у
твоего деда?
Мы смотрели на мою мамусю с безнадежным отчаянием. Франек разглядывал
нас с растущим недоумением, но отвечал, не сопротивляясь, хотя и не
понимал, в чем тут дело.
- Дедовский колодец был возле старого дома. Если вас так интересуют
колодцы, то их было целых два - один старее, другой новее. Старый дед
засыпал еще в молодости и выкопал новый. Он служил долго, только перед
самой войной дед вырыл последний, с кругами, даже не знаю зачем, в прежнем
была хорошая вода.
- Вот, пожалуйста! - сказала моя мамуся и с триумфом посмотрела на
нас.
- Ты действительно думаешь, что в каждом колодце, который остался от
наших предков, должно лежать бог знает что? - спросила Тереза сдавленным
голосом.
- Должно, не должно, но может...
Тетя Ядя, занятая сменой пленки в фотоаппарате, подняла голову:
- Вас совсем не задевают эти таинственные происшествия? - осуждающе
спросила она. - Колодец? Да, очень может быть, что в этой семье урожай на
фаршированные колодцы, но тут происходит достаточно событий и без
колодцев. Вас это совсем не волнует?
- Волнует, - ответила Люцина. - Мы подумаем об этом, когда они
перестанут дурачиться.
- Меня это не касается! - уверенно запротестовала моя мамуся. - Меня
абсолютно не интересуют больные идиоты с расплющенными носами, и за пушки
прадеда я платить не собираюсь. Я приехала сюда, чтобы посмотреть колодец.
- Дура ты! - возмутилась Тереза. - Тебя не волнует, что из-за нас
здесь убивают людей? А я хочу все выяснить!
- Милиция не смогла, а ты выяснишь?
- От милиции вы скрыли самое главное, - ехидно вставила я. - Тот
облизанный как-то со всем этим связан. Он украл адрес в Тарчине и, как по
ниточке, добрался до нас. В конце концов, он заполучил наши адреса...
- Если он заполучил наши адреса, то почему не пришел к нам?
- Как это? Пришел же. К Терезе в Гамильтон.
- А почему не к нам, мы ближе...
- Боялся здесь появляться, чтобы его никто не узнал. Он же не знал,
что Франек не скажет про него милиции. Хотел быть подальше от
преступления.
- Он мог прийти раньше.
- Не мог. Он поехал в Канаду.
- Какое тебе дело до визита какого-то бандюги?!..
- Подождите, тут еще прабабка впуталась, - остановила я их, кое-что
пришло мне в голову. - Что-то мне подсказывает, что в это дело замешана
исключительно женская часть семьи, я даже удивляюсь, почему убили мужика,
а не бабу...
- Вот именно! - живо подтвердила Люцина. - Вы заметили какие у него
адреса? Наши и Лильки с Хенеком. Заметили?
- Заметили, - неприязненно ответила Тереза. - И что с того?
- А то, что все вы дочери бабушки, - зловеще подхватила я. - А Лилька
и Хенек - дети тетки Хелены. А тетка Хелена была бабушкиной сестрой, и обе
они, насколько я знаю, были единственными дочерями прабабушки, у которой,
кроме них, были одни сыновья. Но адресами этих сыновей никто не
интересовался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67