- С юга пришли вести,- сообщил посланник Гайдрайта.- Мы не можем
помочь тебе за Эллимейном, ибо там ряды нашей секты очень
малочисленны. Но верные люди, расставленные вдоль реки Короташ,
сообщили: тот, кто получил Сердце Аруманна из рук Тараскуза, не
добрался до Кордовы - он найден в горах Понтейна мертвым. Его
убили бандиты. Камень попал в руки их атамана, который, не зная
его секретов и опасаясь понтейнских рыцарей, разбивших его
шайку, продал драгоценность купцу по имени Зайрат из Котта.
- Ага!- словно наэлектризованный, Конан вскочил на ноги.- И что
этот Зайрат?
- Четыре дня назад он вышел с небольшой группой вооруженных слуг
в направлении Аргоса и переправился через Эллимейн.
- Он глупец, если решился пойти через Зингар в такое время!-
вставил Троцеро.- Да, неспокойные нынче там времена...
А незнакомец продолжал:
- Зайрат, по-видимому, человек практичный и по-своему смелый. Он
очень спешит, чтобы добраться до Мессантии.
- Где надеется получить с камня прибыль,- подытожил Конан.- Хм!
Может, он и знает что-то о настоящем характере своей покупки.
Но, так или иначе, вместо того, чтобы следовать по длинной и
извилистой дороге вдоль границ Понтейна, в конце концов все
равно ведущей в Аргос, он решил пройти туда более коротким и
опасным путем - пересечь восточную часть Зингара.
Конан ударил по столу сжатым кулаком.
- Но тогда, черт возьми, и мне пора выходить! Коня, Троцеро, и
одежду Вольного Товарищества! Зайрат, меня, конечно, опередил,
но не настолько, чтобы я не смог его догнать, даже если для
этого придется забраться на край света!
ЖАЛО ДРАКОНА
На рассвете Конан вброд переправился через Эллимейн и двинулся
широким купеческим трактом на юго-восток. На противоположном
берегу остался провожавший его Троцеро с отрядом своих рыцарей и
алым понтейнским леопардом, бегущим по развевающемуся полотнищу
флага. В глубоком молчании провожали его воины в блестящих
панцирях, глядя, как силуэт их короля растворяется в
разгоравшемся алом зареве утренней зари.
Теперь Конан сидел в седле предоставленного ему Троцеро огромного
черного жеребца. На нем уже не было акулонской экипировки: новая
одежда выдавала в нем члена повсеместно известного Вольного
Товарищества. На голове его был простой шлем без забрала,
побитый и исцарапанный, обгоревшая и изношенная куртка и
кольчуга свидетельствовали о многочисленности пережитых походов,
а на плечах развевался порванный в нескольких местах и покрытый
пятнами алый плащ. Образ наемного воина, познавшего
множественные капризы фортуны, достаток и богатство одного дня и
пустой дорожный мешок да туго перетянутый пояс другого, был
создан достаточно убедительно.
И более того: он не только хорошо смотрелся в этой роли, но и
неплохо себя в ней чувствовал - разбуженные воспоминания
воскресили в его душе образы диких, безумных и опасных дней,
когда он еще не вступил на путь королевской власти, а, лишь как
бездомный наемник, пил, искал деньги и ночлег, совсем не
задумываясь о завтрашнем дне и не мечтая ни о чем, кроме
пенистого пива, алых женских губ да острого меча, которым он
махал на полях сражений по всему белому свету.
Совершенно неосознанно к нему стали возвращаться давнишние
привычки и навыки: он уже по-другому стал держаться в седле, на
ум ему пришли полузабытые проклятия и слова старых песенок,
которые они орали хором вместе с беспечными товарищами в
придорожных тавернах, в пути и на полях битв.
Он ехал по неспокойному краю. Нигде не было видно отрядов
всадников, обычно патрулировавших берег реки на пару с
понтейнским патрулем. Гражданская война поубавила ряды
пограничной стражи. Лишь длинная белая дорога простиралась от
горизонта к горизонту, не оживляемая ни караванами верблюдов, ни
громыхающими повозками, ни стадами скота. Лишь редкие группы
конных - одетых в кожу и металл остролицых воинов с твердым
взглядом, старавшихся держаться вместе, осторожно пересекали
опустевшую округу. Они издалека окидывали Конана подозрительным
взглядом, но не отваживались приближаться, ибо один только вид
этого одинокого всадника обещал не легкую добычу, а тяжелые
удары.
Разграбленные села лежали в пепелищах, поля и луга были
заброшены. Только самые смелые рисковали заехать в эту сторону, а
сами местные жители искали убежища в близлежащих замках и за
рекой. Раньше, в спокойное время, эта дорога была полна ехавших
по ней из Понтейна в Мессантию, столицу Аргоса, или в обратном
направлении купцов. Но теперь торговцы предпочитали ехать более
длинной, но зато и более безопасной дорогой, ведущей от Понтейна
сначала на восток, а уж потом сворачивающей на юг, к Аргосу. И
лишь очень смелый человек мог в таких условиях рискнуть своей
жизнью и товарами, выбрав путь через Зингар.
Ночью южный горизонт пламенел заревом пожаров, а днем в той
стороне тянулись к небу столбы густого черного дыма - в городах
и на равнинах юга погибали люди, рушились троны и обращались в
пепелища замки. Конана стали одолевать старые искушения
наемника - повернуть туда коня и мчаться вперед в захватывающем
предчувствии схватки, поживы и грабежа... Зачем он гнул спину в
поисках власти над людьми, которые о нем уже успели забыть? И
зачем теперь пытаться хватать с неба звезды, гоняясь за
утраченной навеки короной? Отчего не вспомнить прошлое и вновь
не погрузиться в алую волну войны и разбоя, которая так часто
захватывала его в былое время? Мир вступал в эпоху войн, железа
и имперских амбиций, и по-настоящему сильный человек сейчас
имел неплохой шанс встать над остатками враждующих народов, как
последний властитель. Так почему бы этим властителем не стать
именно ему?- Так шептал ему на ухо его демон-хранитель, и образы
разрушительного и кровавого прошлого вновь обжигали его своим
жарким пламенем... Но он не повернул коня, а продолжал мчаться
вперед, стремясь нагнать цель в дымке миль, все более туманной и
туманной, и ему казалось, что время для него совсем
остановилось.
Он изо всех сил гнал коня, но белая дорога все так же оставалась
пустой - от горизонта до горизонта. Зайрат значительно опередил
его, но Конан не верил, что купец с багажом мог двигаться так же
быстро, как он. И так, отмеряя милю за милей, он добрался до
замка барона Уольбросо, что, как гнездо грифа, возвышался на
нависшей над дорогой голой серой скале.
Барон Уольбросо - одетый в черный панцирь худой, седеющий
человек с быстрыми глазами и крючковатым носом, спустился с горы
на дорогу во главе своих солдат - трех десятков вооруженных
пиками, закаленных пограничными войнами боевых ветеранов, таких
же жадных и безжалостных, как и он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64