Пока он, правда, не был уверен, что имеет дело именно с повреждениями. Но мозг робота, в котором хранятся самые важные программы, был устроен намного сложнее, чем все остальные составные части. Сейчас в Галактике осталось одно-единственное место, где можно было отремонтировать робота и где еще изредка собирали новых. Эта планета называлась Эос. Ее, расположенную далеко от границ постоянно расширяющейся Империи, предназначил и обустроил для этих целей Р. Дэниел Оливо десять тысяч лет назад. Лодовик не бывал на Эосе девяносто лет. Между тем роботы отличались сильнейшим инстинктом самосохранения, продиктованным Третьим Законом. Размышляя о своем состоянии, Лодовик думал о том, смогут ли его найти и отправить на Эос для ремонта…
Ни одна из возможностей не казалась ему вероятной. В конце концов Лодовик решил покориться судьбе. Еще десять лет он проведет в искалеченном звездолете, обреченный на постепенное истощение энергетических резервов, без дела… Робот — Робинзон Крузо, не имеющий даже острова, который можно было бы исследовать и обустраивать. Лодовик был лишен чувства страха, который испытал бы в его положении человек, но он вполне мог представить, какие чувства испытывал бы человек на его месте, и знание отзывалось в его мозгу неприятным ощущением.
А самое неприятное — он слышал голоса. Вернее, один голос. Голос этот принадлежал человеку, но звучал отрывочно, через разные промежутки времени. У этого человека даже было имя, звучало оно странно — Вольдарр, Казалось, голос преодолевает огромные пространства, страшное сопротивление, хотя на пути его был только межзвездный вакуум:
Я мечтал увидеть плазменные ореолы живых звезд, я мечтал купаться в миазмах нейтрино мертвых и умирающих светил — нейтрино, опьяняющих, как дым гашиша. Я бежал от скуки Трентора и вновь заскучал, и вот меж звезд я обнаруживаю робота, попавшего в беду! Одного из тех, кого «Вечные» прислали издалека, дабы он заменил других, уничтоженных…
Полюбуйтесь-ка, друзья мои, мои скучающие друзья, лишенные плоти и не ведающие плоти и ее устремлений — вот один из тех, кого вы так ненавидите!
Голос умолк. Мало было Лодовику угрызений совести из-за гибели капитана и всей команды «Копья Славы», мало было страданий из-за собственной беспомощности и никчемности, так теперь еще этот голос — явный признак бреда и тяжелого повреждения позитронного мозга. Этого хватило для того, чтобы Лодовик погрузился в состояние полнейшего отчаяния — настолько, насколько это возможно для робота.
Глава 6
Р. Дэниел Оливо, поселившийся в небольшой комнате с балконом, выходившим на Стрилингский университет, не ощущал того, что люди бы назвали тоской, поскольку был лишен человеческих ментальных структур, необходимых для переживания этой отрицательной эмоции. Его нейронные цепочки были не способны вызывать у него такую реакцию. Однако и он, как Лодовик, мог ощущать резкое и неотвязное беспокойство — нечто вроде вины в неудаче и сигналов тревоги, предупреждавших о потере ряда функций.
Известие о том, что один из его наиболее ценных соратников пропал без вести, сказывалось на Дэниеле менее всего. Он уже потерял множество тиктаков, попавших под управление чужеродных машин. Ему казалось, что это произошло совсем недавно. На самом деле с тех пор прошло несколько десятилетий, а неприятный осадок (и одиночество!) до сих пор сохранялся.
В витрине магазина днем раньше он увидел выпуск новостей, посвященный пропаже «Копья Славы». Там говорилось, что всякие надежды на обнаружение корабля и спасение жителей нескольких планет утрачены.
В своем нынешнем обличье он смотрелся почти так же, как двадцать тысячелетий назад — во времена, когда у него впервые сложились прочные отношения с человеком по имени Элайдж Бейли. Среднего роста, стройный шатен, он выглядел мужчиной лет тридцати пяти. За это время Дэниел сделал ряд уступок изменениям в физиологии человека: он коротко стриг ногти на пальцах рук и увеличил свой рост сантиметров на шесть. И все же будь жив Бейли, он бы его узнал.
А вот Дэниел вряд ли узнал бы своего давнего друга. Из воспоминаний того времени только те, что носили наиболее общий характер, хранились в изолированных ячейках, и робот не мог немедленно включить их в рабочий блок памяти.
С тех пор Дэниел не раз менял обличье и выступал в самых разных ролях. Самой знаменитой его ролью, пожалуй, был Димерцел, премьер-министр во времена правления Императора Клеона I. Сменил его на этом посту сам Гэри Селдон. А теперь близилась пора, когда Дэниелу следовало принять непосредственное участие в тренторианской политике, и перспектива эта его не радовала. Отсутствие Лодовика означало, что работа значительно осложнится.
Дэниел всегда предпочитал по возможности оставаться в тени и как можно меньше появляться на публике. Он большей частью действовал тайно, поручая открытую деятельность своим подчиненным. А подчиненных своих он размещал в ключевых точках, дабы они производили едва заметные изменения, которые затем вызывали новые изменения, каскад которых впоследствии (как надеялся Дэниел) должен был привести к желаемым результатам.
За многие столетия своей деятельности Дэниел пережил несколько неудач, но в остальном постоянно добивался успеха. С помощью Лодовика он надеялся достичь своей главной цели, осуществления Плана — Психоисторического Проекта Гэри Селдона и основания Первой Академии. Психоистория Селдона уже стала для Дэниела инструментом, с помощью которого он в общих чертах видел будущее Империи. Упадок, распад, полное уничтожение — хаос. Быть может, если бы он начал действовать десять тысяч лет назад, располагая даже самыми примитивными начатками психоистории, он бы сумел предотвратить надвигающуюся катастрофу. Но Дэниел не мог позволить, чтобы Империя пришла в упадок и погибла, он обязан был вмешиваться в ее судьбу, в противном случае слишком много людей подвергнутся ужасным страданиям и встретят смерть. Только на Тренторе жили тридцать восемь с лишним миллиардов человек, а Первый Закон говорил о том, что людям нельзя причинять вред или допускать, чтобы им был причинен вред.
Обязанность Дэниела на протяжении всех этих двадцати тысяч лет состояла в том, чтобы удерживать людей от неудач и направлять их энергию на благо всего человечества.
Для того чтобы добиться этого, Дэниел вторгайся в течение истории. Некоторые из привнесенных им изменений вызывали боль, причиняли вред, порой приводили к смерти отдельных людей. Только Нулевой Закон, сформулированный замечательным роботом Жискаром Ревентловом, позволял Дэниелу продолжать действовать в таких обстоятельствах.
Нулевой Закон представлял собой довольно сложное понятие, хотя звучал довольно просто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Ни одна из возможностей не казалась ему вероятной. В конце концов Лодовик решил покориться судьбе. Еще десять лет он проведет в искалеченном звездолете, обреченный на постепенное истощение энергетических резервов, без дела… Робот — Робинзон Крузо, не имеющий даже острова, который можно было бы исследовать и обустраивать. Лодовик был лишен чувства страха, который испытал бы в его положении человек, но он вполне мог представить, какие чувства испытывал бы человек на его месте, и знание отзывалось в его мозгу неприятным ощущением.
А самое неприятное — он слышал голоса. Вернее, один голос. Голос этот принадлежал человеку, но звучал отрывочно, через разные промежутки времени. У этого человека даже было имя, звучало оно странно — Вольдарр, Казалось, голос преодолевает огромные пространства, страшное сопротивление, хотя на пути его был только межзвездный вакуум:
Я мечтал увидеть плазменные ореолы живых звезд, я мечтал купаться в миазмах нейтрино мертвых и умирающих светил — нейтрино, опьяняющих, как дым гашиша. Я бежал от скуки Трентора и вновь заскучал, и вот меж звезд я обнаруживаю робота, попавшего в беду! Одного из тех, кого «Вечные» прислали издалека, дабы он заменил других, уничтоженных…
Полюбуйтесь-ка, друзья мои, мои скучающие друзья, лишенные плоти и не ведающие плоти и ее устремлений — вот один из тех, кого вы так ненавидите!
Голос умолк. Мало было Лодовику угрызений совести из-за гибели капитана и всей команды «Копья Славы», мало было страданий из-за собственной беспомощности и никчемности, так теперь еще этот голос — явный признак бреда и тяжелого повреждения позитронного мозга. Этого хватило для того, чтобы Лодовик погрузился в состояние полнейшего отчаяния — настолько, насколько это возможно для робота.
Глава 6
Р. Дэниел Оливо, поселившийся в небольшой комнате с балконом, выходившим на Стрилингский университет, не ощущал того, что люди бы назвали тоской, поскольку был лишен человеческих ментальных структур, необходимых для переживания этой отрицательной эмоции. Его нейронные цепочки были не способны вызывать у него такую реакцию. Однако и он, как Лодовик, мог ощущать резкое и неотвязное беспокойство — нечто вроде вины в неудаче и сигналов тревоги, предупреждавших о потере ряда функций.
Известие о том, что один из его наиболее ценных соратников пропал без вести, сказывалось на Дэниеле менее всего. Он уже потерял множество тиктаков, попавших под управление чужеродных машин. Ему казалось, что это произошло совсем недавно. На самом деле с тех пор прошло несколько десятилетий, а неприятный осадок (и одиночество!) до сих пор сохранялся.
В витрине магазина днем раньше он увидел выпуск новостей, посвященный пропаже «Копья Славы». Там говорилось, что всякие надежды на обнаружение корабля и спасение жителей нескольких планет утрачены.
В своем нынешнем обличье он смотрелся почти так же, как двадцать тысячелетий назад — во времена, когда у него впервые сложились прочные отношения с человеком по имени Элайдж Бейли. Среднего роста, стройный шатен, он выглядел мужчиной лет тридцати пяти. За это время Дэниел сделал ряд уступок изменениям в физиологии человека: он коротко стриг ногти на пальцах рук и увеличил свой рост сантиметров на шесть. И все же будь жив Бейли, он бы его узнал.
А вот Дэниел вряд ли узнал бы своего давнего друга. Из воспоминаний того времени только те, что носили наиболее общий характер, хранились в изолированных ячейках, и робот не мог немедленно включить их в рабочий блок памяти.
С тех пор Дэниел не раз менял обличье и выступал в самых разных ролях. Самой знаменитой его ролью, пожалуй, был Димерцел, премьер-министр во времена правления Императора Клеона I. Сменил его на этом посту сам Гэри Селдон. А теперь близилась пора, когда Дэниелу следовало принять непосредственное участие в тренторианской политике, и перспектива эта его не радовала. Отсутствие Лодовика означало, что работа значительно осложнится.
Дэниел всегда предпочитал по возможности оставаться в тени и как можно меньше появляться на публике. Он большей частью действовал тайно, поручая открытую деятельность своим подчиненным. А подчиненных своих он размещал в ключевых точках, дабы они производили едва заметные изменения, которые затем вызывали новые изменения, каскад которых впоследствии (как надеялся Дэниел) должен был привести к желаемым результатам.
За многие столетия своей деятельности Дэниел пережил несколько неудач, но в остальном постоянно добивался успеха. С помощью Лодовика он надеялся достичь своей главной цели, осуществления Плана — Психоисторического Проекта Гэри Селдона и основания Первой Академии. Психоистория Селдона уже стала для Дэниела инструментом, с помощью которого он в общих чертах видел будущее Империи. Упадок, распад, полное уничтожение — хаос. Быть может, если бы он начал действовать десять тысяч лет назад, располагая даже самыми примитивными начатками психоистории, он бы сумел предотвратить надвигающуюся катастрофу. Но Дэниел не мог позволить, чтобы Империя пришла в упадок и погибла, он обязан был вмешиваться в ее судьбу, в противном случае слишком много людей подвергнутся ужасным страданиям и встретят смерть. Только на Тренторе жили тридцать восемь с лишним миллиардов человек, а Первый Закон говорил о том, что людям нельзя причинять вред или допускать, чтобы им был причинен вред.
Обязанность Дэниела на протяжении всех этих двадцати тысяч лет состояла в том, чтобы удерживать людей от неудач и направлять их энергию на благо всего человечества.
Для того чтобы добиться этого, Дэниел вторгайся в течение истории. Некоторые из привнесенных им изменений вызывали боль, причиняли вред, порой приводили к смерти отдельных людей. Только Нулевой Закон, сформулированный замечательным роботом Жискаром Ревентловом, позволял Дэниелу продолжать действовать в таких обстоятельствах.
Нулевой Закон представлял собой довольно сложное понятие, хотя звучал довольно просто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123