- Пей, Иван Иваныч! - сказал он нежно, ставя перед ним блюдечко. -
Пей, голубчик.
Но Иван Иваныч не шевелился и не открывал глаз. Хозяин пригнул его
голову к блюдечку и окунул клюв в воду, но гусь не пил, еще шире
растопырил крылья, и голова его так и осталась лежать в блюдечке.
- Нет, ничего уже нельзя сделать! - вздохнул хозяин. - Все кончено.
Пропал иван Иваныч!
И по его щекам поползли вниз блестящие капельки, какие бывают на
окнах во время дождя. Не понимая, в чем дело, Тетка и Федор Тимофеич
жались к нему и с ужасом смотрели на гуся.
- Бедный Иван Иваныч! - говорил хозяин, печально вздыхая. - А я-то
мечтал, что весной повезу тебя на дачу и буду гулять с тобой по зеленой
травке. Милое животное, хороший мой товарищ, тебя уже нет! Как же я теперь
буду обходиться без тебя?
Тетке казалось, что и с нею случится то же самое, то есть что и она
вот так, неизвестно отчего, закроет глаза, протянет лапы, оскалит рот, и
все на нее будут смотреть с ужасом. По-видимому, такие же мысли бродили и
в голове Федора Тимофеича. Никогда раньше старый кот не был так угрюм и
мрачен, как теперь.
Начинался рассвет, и в комнатке уже не было того невидимого чужого,
который пугал так Тетку. Когда совсем рассвело, пришел дворник, взял гуся
за лапы и унес его куда-то. А немного погодя явилась старуха и вынесла
корытце.
Тетка пошла в гостиную и посмотрела за шкаф: хозяин не скушал куриной
лапки, она лежала на своем месте, в пыли и паутине. Но Тетке было скучно,
грустно и хотелось плакать. Она даже не понюхала лапки, а пошла под диван,
села там и начала скулить тихо, тонким голоском:
- Ску-ску-ску...
7. Неудачный дебют
В один прекрасный вечер хозяин вошел в комнатку с грязными обоями и,
потирая руки, сказал:
- Ну-с...
Что-то он хотел еще сказать, но не сказал и вышел. Тетка, отлично
изучившая во время уроков его лицо и интонацию, догадалась, что он был
взволнован, озабочен и, кажется, сердит. Немного погодя он вернулся и
сказал:
- Сегодня я возьму с собой Тетку и Федора Тимофеича. В египетской
пирамиде ты, Тетка, заменишь сегодня покойного Ивана Иваныча. Черт знает
что! Ничего не готово, не выучено, репетиций было мало! Осрамимся,
провалимся!
Затем он опять вышел и через минуту вернулся в шубе и в цилиндре.
Подойдя к коту, он взял его за передние лапы, поднял и спрятал его на
груди под шубу, причем Федор Тимофеич казался очень равнодушным и даже не
потрудился открыть глаз. Для него, по-видимому, было решительно все равно:
лежать ли, или быть поднятым за ноги, валяться ли на матрасике, или
покоиться на груди хозяина под шубой...
- Тетка, пойдем, - сказал хозяин.
Ничего не понимая и виляя хвостом, Тетка пошла за ним. Через минуту
она уже сидела в санях около ног хозяина и слушала, ка он, пожимаясь от
холода и волнения, бормотал:
- Осрамимся! Провалимся!
Сани остановились около большого странного дома, похожего на
опрокинутый супник. Длинный подъезд этого дома с тремя стеклянными дверями
был освещен дюжиной ярких фонарей. Двери со звоном отворялись и, как рты,
глотали людей, которые сновали у подъезда. Людей было много, часто к
подъезду подбегали и лошади, но собак не было видно.
Хозяин взял на руки Тетку и сунул ее на грудь, под шубу, где
находился Федор Тимофеич. Тут было темно и душно, но тепло. На мгновение
вспыхнули две тусклые зеленые искорки - это открыл глаза кот,
обеспокоенный холодными жесткими лапами соседки. Тетка лизнула его ухо и,
желая усесться возможно удобнее, беспокойно задвигалась, смяла его под
себя холодными лапами и нечаянно высунула из-под шубы голову, но тотчас же
сердито заворчала и нырнула под шубу. Ей показалось, что она увидела
громадную, плохо освещенную комнату, полную чудовищ; из-за перегородок и
решеток, которые тянулись по обе стороны комнаты, выглядывали страшные
рожи: лошадиные, рогатые, длинноухие и какая-то одна толстая, громадная
рожа с хвостом вместо носа и с двумя длинными обглоданными костями,
торчащими изо рта.
Кот сипло замяукал под лапами Тетки, но в это время шуба
распахнулась, хозяин сказал "гоп!", и Федор Тимофеич и Теткою прыгнули на
пол. Они уже были в маленькой комнате серыми дощатыми стенами; тут, кроме
небольшого столика с зеркалом, табурета и тряпья, развешанного по углам,
не было никакой другой мебели, и, вместо лампы или свечи, горел яркий
веерообразный огонек, приделанный к тумбочке, вбитой в стену. Федор
Тимофеич облизал свою шубу, помятую Теткой, пошел под табурет и лег.
Хозяин, все еще волнуясь, и потирая руки, стал раздеваться... Он разделся
так, как обыкновенно раздевался у себя дома, готовясь лечь под байковое
одеяло, то есть снял все, кроме белья, потом сел на табурет и, глядя в
зеркало, начал выделывать над собой удивительные штуки. Прежде всего он
надел на голову парик с пробором и с двумя вихрами, похожими на рога,
потом густо намазал лицо чем-то белым и сверх белой краски нарисовал еще
брови, усы и румяны. Затеи его этим не кончились. Опачкавши лицо и шею, он
стал облачаться в какой-то необыкновенный, ни с чем не сообразный костюм,
какого Тетка никогда не видала раньше ни в домах, ни на улице. Представьте
вы себе широчайшие панталоны, сшитые из ситца с крупными цветами, какой
употребляется в мещанских домах для занавесок и обивки мебели, панталоны,
которые застегиваются у самых подмышек; одна панталона сшита из
коричневого ситца, другая из светло-желтого. Утонувши в них, хозяин надел
еще ситцевую курточку с большим зубчатым воротником и с золотой звездой на
спине, разноцветные чулки и зеленые башмаки...
У Тетки запестрило в глазах и в душе. От белолицей мешковатой фигуры
пахло хозяином, голос у нее был тоже знакомый, хозяйский, но бывали
минуты, когда Тетку мучили сомнения, и тогда она готова была бежать от
пестрой фигуры и лаять. Новое место, веерообразный огонек, запах,
метаморфоза, случившаяся с хозяином, - все это вселяло в нее
неопределенный страх и предчувствие, что она непременно встретится с
каким-нибудь ужасом, вроде толстой рожи с хвостом вместо носа. А тут еще
где-то за стеной далеко играла ненавистная музыка и слышался временами
непонятный рев. Одно только и успокаивало ее - это невозмутимость Федора
Тимофеича. Он преспокойно дремал под табуретом и не открывал глаз, даже
когда двигался табурет.
Какой-то человек во фраке и в белой жилетке заглянул в комнатку и
сказал:
- Сейчас выход мисс Арабеллы. После нее - вы.
1 2 3 4 5 6