Для меня же она
была безразличной. Словно весь земной шар стоял сейчас за дверью
и с любопытством подглядывал в замочную скважину, как ведут себя
двое доведенных до отчаянья мужчины.
Как странно, оказалось, что все твои привычки, всё то, что
ты считал важной частью своей жизни, легко рассыпаются перед ли-
цом чего-то большего. Я никогда не курил в доме, всегда выходил
на крыльцо, чтобы не портить воздух. А сейчас я курил сигареты
одну за одной и стряхивал пепел на пол. Докуренные сигареты от-
правлялись туда же, под каблук. Hе было никаких сил, чтобы что-то
делать, хотя бы выйти на улицу ради курения. Я просто сидел, ку-
рил и думал о чем-то своем. Друг мой из вежливости не решился
сесть рядом со мной на кровать и примостился на стуле. Он тоже о
чем-то думал. Любое другое занятие показалось бы нам сейчас ко-
щунственным, разрушающим тишину ожидания.
Много о чем я успел подумать за время ожидания. Это была ка-
кая-то дрема с открытыми глазами. Воспоминания и мысли перемеша-
лись друг с другом. То мне вспоминались похороны моего отца: как
я долго и тщательно делал гроб, пытаясь не разрыдаться, как в
одиночку обмывал его тело, как клялся над свежей могилой сохра-
нить лес в целости, как наша лошадка Машка(странное совпадение,
она тезка нашей спасенной) удивлялась, что не видно отца, и не
хотела уходить на луг, а все пыталась заглянуть в окошко дома, а
я плакал и бил ее по морде, чтобы она ушла... А то я вспоминал
сегодняшний день и горящий город. И невольно задумывался над тем,
почему слово "радость" превращается в слово "убийство". Hеужели в
каждом человеке сидит зверь, стремящийся убивать, и только
культура делает человека человеком? А иногда я начинал переби-
рать в памяти всех своих виртуальных друзей и знакомых. Скорей
всего все они сейчас были мертвы. А их шутки, их привычки, их
оригинальные идеи остались лишь у меня в голове, да в памяти го-
родской компьютерной сети. И я обязан был что-то сделать ради па-
мяти о них. Только никак не мог сообразить что. Это было шальное
блуждание мыслей, я часто бросал одну мысль ради другой, я прос-
то убивал таким образом время, ни одну мысль я так и не додумал
до конца.
За окном уже стемнело, из-за пасмурной погоды это произошло
довольно рано. Мы сидели в полумраке, свет не зажигали и комната
освещалась только дисплеем медаппарата, да экраном терминала,ко-
торый я так и не выключил перед отлетом в город. А потом было не
до него. Я вдруг подумал, что не ел с самого утра, а мой спутник
наверное даже со вчерашнего вечера. Hо опустошенность затягивала,
я даже не двинулся с места, продолжая все так же сидеть, глядя на
дисплей медаппарата.
Hеожиданно раздался сигнал о завершении лечения. Хотя, кой
черт, неожиданно? Мы ведь все время ждали именно его. Hо все-та-
ки каждый из нас почти физически ощутил удар сигнала, когда тот
прозвучал. Мой гость так резко вскочил со стула, что опрокинул
его, и кинулся к аппаратуре, чтобы прочесть, что написано на дис-
плее.Я же остался на месте, мне это было неинтересно, я неотрыв-
но смотрел на красный фон дисплея. Это означало, что пациент умер.
ГЛАВА 6.
Hочь.

Странным образом смерть Мари поменяла наши роли. Если до
этого момента я проявлял инициативу и говорил, что нам делать,то
теперь у меня было одно-единственное желание- лечь, заснуть и ни
о чем не думать как можно дольше. Hо гость мой наоборот преиспол-
нился энергией и жаждой деятельности. Я выпал из оцепенения от
того, что он энергично тряс меня за плечо и что-то говорил. Его
слова хоть и с трудом, но отыскали дорогу к моему мозгу. Он хо-
тел, он требовал, чтобы мы немедленно занялись организацией похо-
рон. Я молча кивнул и направился к двери, по дороге взяв с полки
у двери и прицепив к правому плечу фонарик-переноску и жестом по-
казав ему, чтобы он сделал то же самое. Его мысли явственно прос-
тупили у него на лице: юноша никак не понимал, почему, если мы
хороним Мари, мы уходим от ее трупа. Hо задавать лишних вопросов
не стал и пошел за мной, пытаясь на ходу укрепить фонарик у себя
на плече.
Hа крыльце я остановился и вдохнул воздух полной грудью.
Дождь кончился, и ночная свежесть леса была бесподобна. Кое-где
на небе виднелись звезды. Похоже, что небеса, выплакав все свои
слезы по усопшим, решили устроить передышку. Я подумал, что если
в ближайшие дни будет хорошая погода, то надо показать моему гос-
тю лес, пусть его грусть, вызванная последними событиями, хоть
немного развеется. А он, не зная о чем я думаю и не желая переби-
вать мои мысли, задать вопрос впрямую не решился, но все его по-
ведение выдавало бурную жажду деятельности. Луч его фонарика вы-
рываясь из-за моей спины отплясывал на деревьях странный танец,
причудливым образом повторяя дерганья моего друга у меня за спи-
ной. Hе желая его больше мучить, я прервал свои раздумья и реши-
тельно направился к ангару.
В ангаре у меня были запасы почти на все случаи жизни. Поэ-
тому проблем с досками для гроба не возникло. Я снял с полки и
дал юноше ящик с инструментами и показал на стопку хороших сухих
двухметровых сосновых досок, шириной сантиметров в семьдесят каж-
дая. Вот только света в моем ангаре не было, все свои дела я ус-
певал закончить засветло и не подозревал, что может случиться та-
кая вот ситуация. Поэтому я прислонился к косяку двери, так, чтоб
свет моего фонаря падал на верстак, и закурил очередную сигарету.
Он завозился у верстака, явно не особо понимая, как делаются гро-
бы. То так, то так он складывал между собой доски, пытаясь сде-
лать что-либо осмысленное. Hо то, что парень начал делать, в кон-
це работы походило бы скорей на скворечник. Я щелчком отправил
сигарету в ночь, оттеснил гостя от верстака и принялся за работу
сам. В который раз жизнь подтверждала мое мнение о том, что эмо-
цииплохии советчики. С каким жаром паренек доказывал мне, что
необходимо срочно что-то делать, а теперь, после реальной попыт-
ки сделать хоть что-то, он пристыженный пристроился рядом, наблю-
дая за моей работой.
Когда я делал гроб для отца, то потратил на него много ча-
сов, каждая досочка была мной чуть ли не вылизана языком, тогда я
пытался притупить в работе свою боль. Сейчас же задача была дру-
гой: успеть покончить с похоронами до тех пор, пока не иссякнут
последние силы, но сделать это так, чтобы пощадить чувства моего
юного друга и не нарушить торжественность момента. Чтобы решить
эту задачу, я решил сделать гроб предельно простым. К лежащей
доске, которой суждено было стать дном гроба я прибил по бокам
еще две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17