На своем заключительном заседании Конгресс Надежды принял решение основать Деловой Центр. Этот Центр должен был:
а) осуществить запуск в околоземное космическое пространство спутника, снабженного мощной уловительно-усилительной установкой;
б) наладить массовое производство шапочек-утюговок для снабжения населения нашей планеты. Спонсорами Центра стали множество филантропических обществ, общественных организаций, предприятий, неисчислимое количество частных лиц. Через три месяца банк Центра опубликовал сообщение о том, что добровольные пожертвования слились в столь значительную сумму, что ее вполне хватит для осуществления планов Делового Центра.
Матвею Утюгову была назначена огромная денежная премия (в рублях и иностранной валюте); он воспользовался лишь ничтожной ее долей, купив сыну, который только что женился, двухкомнатную квартиру, а себе и жене – два новых велосипеда и кое-что из одежды. Остальные деньги он подарил родному городу – на смягчение жилищного кризиса. И вот на северной окраине Питера был заложен фундамент огромного жилого дома – аж на семьсот двадцать трехкомнатных квартир! Строили его петербургский стройтрест и шведское акционерное общество, и возведен был тот домище за короткий срок, что ничуть не отразилось на его качестве. Прочное, добротное сооружение, высокие потолки, большие зеркальные окна, звуконепроницаемые стены и перекрытия, отличная внутренняя отделка… «Утюговским дворцом» прозвали тот дом питерцы – и поныне так именуют. Правда, семьям, въехавшим в него, в дальнейшем пришлось потесниться, перестроиться: ведь все квартиры там не имели кухонь, ибо не только Утюгов, но и архитектор, и все строители были уверены, что кухни людям больше никогда не понадобятся.
Когда строительство закончилось, пришлось организовать комиссию для справедливого заселения дома, ведь было подано сто десять тысяч заявлений от семей, желающих въехать в новые квартиры. Из этого числа взяли на учет пятьдесят тысяч семей, наиболее остро нуждавшихся в улучшении жилищных условий. Для них устроили лотерею, разумеется, бесплатную, и разослали заявителям пятьдесят тысяч лотерейных билетов, специально отпечатанных для этой цели. В это время в квартире Утюговых произошла очередная протечка, в одной из комнат обрушилась с потолка штукатурка, и Надежда Алексеевна стала уговаривать Утюгова принять участие в предстоящем тираже; ей очень хотелось переехать с мужем из убогой их квартиры в тот роскошный дом. Но ей не удалось уговорить Матвея. Он считал, что с его стороны будет нечестно, несправедливо стать участником лотереи: ведь как ни плоха его квартира, но многие питерцы живут в еще более худших… В день, когда по телевизору передавали тот квартирный тираж, в день, когда члены семисот двадцати питерских семей почувствовали себя счастливчиками и счастливицами, в тот день очень грустна была Надежда Алексеевна. Но на мужа она не сердилась и никому не завидовала. Очень добрая она была, под стать Матвею…
9. На острие славы
День Радости, день, когда был запущен в космическое пространство спутник с могучей уловительно-усилительной установкой Утюгова, так многократно и подробно описан другими, что я воздержусь от его описания. Напомню только, что к тому времени было уже широко налажено производство шапочек-утюговок, и многие приобрели их еще до этого Дня. Но массовые покупки их начались именно после запуска спутника. Продавались те шапочки прямо-таки за гроши, так что любая питерская пенсионерка могла купить эту волшебную шапочку. А в некоторых развивающихся странах эти шапочки многим вручались и вовсе бесплатно, об этом позаботились тамошние филантропические организации.
Не прошло и полугода со дня запуска в космос спутника, как жизнь на Земле совсем иной стала. Небесная пища вошла в быт большинства землян. Наша коммунальная кухня превратилась в клуб. В ней теперь обменивались новостями, рассказывали о том, кому какие съедобные сны снятся, давали друг другу гастрономические советы, дружески спорили о преимуществах европейских и азиатских блюд. Из четырнадцати жильцов нашей квартиры газовой плитой теперь пользовалась только Марсельеза Степановна, лишь она осталась верна традиционному способу питания. Все жильцы добродушно подшучивали над ней, но относились с прежней симпатией, охотно прощая ей это кулинарное чудачество.
Однажды я зашел в кухню, когда Марсельеза Степановна была там одна, варила себе суп какой-то. Она пожаловалась мне, что маловато стало в городе продовольственных магазинов; они все закрываются и закрываются из-за падения спроса на земную пищу. К счастью, в Такелажном переулке продолжает действовать неплохой продмаг, и выбор там теперь богатый: и мясо всех сортов, и крупы всякие, и молочные продукты. Многие владельцы домашних животных покупают там еду для своих питомцев. А она для себя самой покупает.
– Марсельеза Степановна, но ведь этим вы себя унижаете! – воскликнул я. – Вы уравниваете себя в правах с собаками и кошками! Людям стала доступна небесная пища, они достойны ее, а животные есть ее не могут!
– Геннадий Борисович, не унижайте животных! Если бы животные могли, наравне с людьми, есть эту вашу манну небесную, они бы все равно не стали бы ее есть, предпочли бы земную пищу. Животные нутром понимают, что хорошо для них и что плохо. У них умные желудки! А многие люди готовы есть что попало, лишь бы вкусно было. Поверьте мне, настанет время, когда люди позавидуют животным!
– Марсельеза Степановна, вы оскорбляете все человечество, и его, его – тоже! – и я указал ей на стену, где висел большой плакат, изданный каким-то кооперативом; там красовалась цветная фотография Матвея, а под ней жирным шрифтом было напечатано стихотворение поэта А. Дояркина, вот оно:
Матвей, снабженец всей планеты,
Спасибо за съестные сны!
Мне не нужны теперь буфеты,
И рестораны не нужны!
Тебя мы славим многократно!
Отныне людям навсегда
Совсем бесплатно и безблатно
Доступна всякая еда!
Ты – гордость новых поколений,
Ты приобщил нас к чудесам!
Благодаря тебе, о гений,
Я – сам себе универсам!
Мой спор с Марсельезой Степановной закончился ничем. Но когда на следующий день я побывал у моего друга и, между прочим, рассказал ему об этом споре, он выслушал меня без улыбки. А я-то думал, что высказывание Марсельезы Степановны о том, что у животных умные желудки, развеселит Матвея. И вообще я заметил, что, хотя дела моего друга круто идут в гору, на него все чаще находят приступы какой-то непонятной грусти. Однажды Надежда Алексеевна пожаловалась мне, что прежде, даже в самые трудные дни и годы, муж ее не поддавался унынию. А теперь…
А теперь слава его росла и крепла, теперь съедобные сны победоносно входили в быт землян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16