Целая сложная гамма переживаний в одном взгляде, рассказывать о котором во много раз дольше, чем он длится в реальном времени.
Боже мой, как же из меня прет программист! Даже описывая женский взгляд я употребляю свой любимый жаргон. «Реальное время», «многозадачность», что еще? Но кстати, ведь это отчасти верно. Например, Ленка – по жизни однозадачная. Она не может делать сразу несколько дел, даже два. Когда она что-то делает на кухне, приставать к ней с ласками бесполезно – ее это бесит. А когда она занимается любовью, она не в силах взять телефонную трубку и внятно ответить, не прерывая интимного процесса. Лариска – та тренированная дама, многозадачная и многофункциональная. К сожалению, еще и многопользовательская… Видимо, так и должно быть. Многопользовательские системы не могут быть однозадачными. Но я отвлекся.
На изменившийся взгляд Тины я мгновенно и бессознательно отреагировал еще более откровенным и интимным взглядом и даже слегка высунул кончик языка, как бы предвкушая воображаемый укол. Еще я увидел у Тины на щеке крошечную темную родинку, на которой был заметен тщательно состриженный волосок, а кожа на носу, прежде чем пропасть в темной глубине изящных ноздрей, меняла цвет и образовывала в самом их вырезе тонкую коричнево-розовую полоску. Я исследовал взглядом эту очаровательную полоску с крохотным, едва заметно торчащим волоском, и мне снова ужасно захотелось ее лизнуть. Я судорожно сглотнул. Тина метнула взгляд мне в глаза и что-то там, без сомнения, увидела, потому что она быстро и несколько испуганно по-лисьи отвела взгляд от моего лица, опустила глаза и стала делать вид, что рассматривает мои кроссовки. В километре от нас в очередной раз взревели мощные моторы.
– Тина, как насчет того, чтобы посмотреть автогонки?
– Хорошо, принято. Валера, вас не затруднит, если я попрошу вас пока подержать у себя мой пакет – он в мою сумочку не влезет.
– Нет-нет, нисколько, – ответил я.
Тина открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут раздался еще более громкий рев, который быстро нарастал разрывая уши, и ярко раскрашенная гоночная машина промелькнула, обдав нас волной упругого воздуха и оставив за собой запах горячей въедливой гари. За ней прошла вторая, третья, всего около десяти.
Гонки начались.
Машины ездили по Воробьевскому шоссе, по замкнутому кругу. Где-то вдалеке они разворачивась, а затем в победном атакующем марше пролетали мимо нас по прямому участку пути, набирая предельную скорость. Передняя машина с гордой надписью «Порше» ревела так, что рев уже почти не был слышен ушами, но зато ощущался всем телом. Казалось будто внутри меня, прямо в груди кто-то могучими руками рвет новую льняную скатерть или простыню. Тина провожала зачарованным взглядом каждую машину.
Неожиданно одна из машин пронеслась совсем близко к ограждению. Ее мощный рык и воздушная волна пронзили уши и ударили людей, стоявших рядом, а мы стояли ближе всех. Тина испуганно вздрогнула и прижалась ко мне всем телом, повинуясь древнему инстинкту, который велит женщине искать защиты у мужчины в минуту опасности. Но я совсем не думал об опасности. Я крепко прижал Тину к себе и неожиданно для себя впился в ее губы необычайно страстным поцелуем, от которого у нее подкосились ноги, и она побледнела и начала медленно садиться на тротуар. Я поднял Тину с тротуара, и повел ее к парапету набережной, протискиваясь сквозь густую толпу. Привел, усадил на парапет, и не говоря ни слова, с наслаждением лизнул Тину языком в вырез ноздрей, почувствовав укол того самого волоска, который мне не давал покоя. А затем я слегка опрокинул Тину на теплую каменную плиту и поцеловал ее так глубоко и сильно как только мог. В воздухе стоял рев и пахло бензиновой гарью. Гонки продолжались. Мы с Тиной прильнули друг к дружке, задыхаясь от бешеных поцелуев, и никому не было до нас никакого дела.
Потом, уже у Тины дома, когда мы лежали раздетые под простыней, утомившись друг другом до полусмерти, Тина мне бессвязно рассказывала, что всегда мечтала встретить такого любовника как я, и что ее бывший бойфренд был придурок и козел, который не умел и не любил целоваться, а после мрачного соития непременно надувал использованный презерватив у нее на спине, чтобы убедиться, что он не порвался, и Тина от него не подзалетит. Я сочувствовал ей больше кивками и вздохами чем словами, а сам думал, что же я теперь буду делать. Ведь Тина была довольно близкой Ленкиной подругой. Тина тоже об этом подумала и сказала: Валера, ты насчет Лены не беспокойся, ничего не случится. Я хитрая, настоящая лиса. Я посмотрел на Тину – и вправду, выражение лица у нее было такое же лисье как и ее голосок. Ну вот, я хотел переспать с солнечной женщиной, а вместо этого переспал с лисой.
А потом Тина меня стала вежливо и вкрадчиво, по-лисьи, выпроваживать из дому, говоря что ей надо дописывать статью, убираться дома и готовить еду. Это только тут в Америке можно ничего не готовить, а просто позвонить, и тебе принесут пиццу или еще какую-нибудь гадость за пять долларов. Я тоже понял, что мне надо уходить, и даже не стал целовать Тину на прощание – ноги подкашивались, все настоящие поцелуи уже иссякли, а ритуальный поцелуй в таких случаях выглядит глупым и неуместным. Я зачем-то спросил, о чем статья, и Тина сказала, что это про какого-то средневекового монаха-схоласта, имя его я с тех пор забыл, кажется его звали Раймунд Луллий. Вот так мы расстались, и я поехал в Лужники смотреть соревнования по ашихара-карате.
Соревнования были великолепны. Кровь на татами лилась ручьем, и один раз сам великий и заслуженный президент ассоциации Ашихара, англичанин по фамилии Кук, вышел на помост и вытер ее специальной шваброй, вызвав бурю аплодисментов. Потом был перерыв с неибежным пивом. А после перерыва пошли боксерские бои. Таиландские тай-боксеры против наших кикбоксеров. Один наш не кик-, а просто боксер, непонятно зачем заявивший себя на эти соревнования, был могучий боец с великолепным ударом. В первом раунде он бил своего противника перчатками так, что тот мотался по всему рингу как тряпочный паяц (или заЯц). Но тренер нашептал ему в перерыве, и во втором раунде таиландец стал вовсю действовать ногами. Несколькими мощными лоу-киками он разбил бедра и колени нашему боксеру, и тот зашатался, когда победа, казалась, была у него в руках. С галерки послышались негодующие крики: Да он на ногах не стоит! Ага, посмотрел бы я на тебя, если бы тебе разок влупили такой лоу-кик по колену! От очередного удара ногой по ноге несчастный свалился и встать уже не мог. Его уволокли с ринга под руки. Что поделать! Побеждает не тот, кто вообще сильнее, а тот кто сильнее в данных условиях. Наш боксер техникой ударов ногами просто не владел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Боже мой, как же из меня прет программист! Даже описывая женский взгляд я употребляю свой любимый жаргон. «Реальное время», «многозадачность», что еще? Но кстати, ведь это отчасти верно. Например, Ленка – по жизни однозадачная. Она не может делать сразу несколько дел, даже два. Когда она что-то делает на кухне, приставать к ней с ласками бесполезно – ее это бесит. А когда она занимается любовью, она не в силах взять телефонную трубку и внятно ответить, не прерывая интимного процесса. Лариска – та тренированная дама, многозадачная и многофункциональная. К сожалению, еще и многопользовательская… Видимо, так и должно быть. Многопользовательские системы не могут быть однозадачными. Но я отвлекся.
На изменившийся взгляд Тины я мгновенно и бессознательно отреагировал еще более откровенным и интимным взглядом и даже слегка высунул кончик языка, как бы предвкушая воображаемый укол. Еще я увидел у Тины на щеке крошечную темную родинку, на которой был заметен тщательно состриженный волосок, а кожа на носу, прежде чем пропасть в темной глубине изящных ноздрей, меняла цвет и образовывала в самом их вырезе тонкую коричнево-розовую полоску. Я исследовал взглядом эту очаровательную полоску с крохотным, едва заметно торчащим волоском, и мне снова ужасно захотелось ее лизнуть. Я судорожно сглотнул. Тина метнула взгляд мне в глаза и что-то там, без сомнения, увидела, потому что она быстро и несколько испуганно по-лисьи отвела взгляд от моего лица, опустила глаза и стала делать вид, что рассматривает мои кроссовки. В километре от нас в очередной раз взревели мощные моторы.
– Тина, как насчет того, чтобы посмотреть автогонки?
– Хорошо, принято. Валера, вас не затруднит, если я попрошу вас пока подержать у себя мой пакет – он в мою сумочку не влезет.
– Нет-нет, нисколько, – ответил я.
Тина открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут раздался еще более громкий рев, который быстро нарастал разрывая уши, и ярко раскрашенная гоночная машина промелькнула, обдав нас волной упругого воздуха и оставив за собой запах горячей въедливой гари. За ней прошла вторая, третья, всего около десяти.
Гонки начались.
Машины ездили по Воробьевскому шоссе, по замкнутому кругу. Где-то вдалеке они разворачивась, а затем в победном атакующем марше пролетали мимо нас по прямому участку пути, набирая предельную скорость. Передняя машина с гордой надписью «Порше» ревела так, что рев уже почти не был слышен ушами, но зато ощущался всем телом. Казалось будто внутри меня, прямо в груди кто-то могучими руками рвет новую льняную скатерть или простыню. Тина провожала зачарованным взглядом каждую машину.
Неожиданно одна из машин пронеслась совсем близко к ограждению. Ее мощный рык и воздушная волна пронзили уши и ударили людей, стоявших рядом, а мы стояли ближе всех. Тина испуганно вздрогнула и прижалась ко мне всем телом, повинуясь древнему инстинкту, который велит женщине искать защиты у мужчины в минуту опасности. Но я совсем не думал об опасности. Я крепко прижал Тину к себе и неожиданно для себя впился в ее губы необычайно страстным поцелуем, от которого у нее подкосились ноги, и она побледнела и начала медленно садиться на тротуар. Я поднял Тину с тротуара, и повел ее к парапету набережной, протискиваясь сквозь густую толпу. Привел, усадил на парапет, и не говоря ни слова, с наслаждением лизнул Тину языком в вырез ноздрей, почувствовав укол того самого волоска, который мне не давал покоя. А затем я слегка опрокинул Тину на теплую каменную плиту и поцеловал ее так глубоко и сильно как только мог. В воздухе стоял рев и пахло бензиновой гарью. Гонки продолжались. Мы с Тиной прильнули друг к дружке, задыхаясь от бешеных поцелуев, и никому не было до нас никакого дела.
Потом, уже у Тины дома, когда мы лежали раздетые под простыней, утомившись друг другом до полусмерти, Тина мне бессвязно рассказывала, что всегда мечтала встретить такого любовника как я, и что ее бывший бойфренд был придурок и козел, который не умел и не любил целоваться, а после мрачного соития непременно надувал использованный презерватив у нее на спине, чтобы убедиться, что он не порвался, и Тина от него не подзалетит. Я сочувствовал ей больше кивками и вздохами чем словами, а сам думал, что же я теперь буду делать. Ведь Тина была довольно близкой Ленкиной подругой. Тина тоже об этом подумала и сказала: Валера, ты насчет Лены не беспокойся, ничего не случится. Я хитрая, настоящая лиса. Я посмотрел на Тину – и вправду, выражение лица у нее было такое же лисье как и ее голосок. Ну вот, я хотел переспать с солнечной женщиной, а вместо этого переспал с лисой.
А потом Тина меня стала вежливо и вкрадчиво, по-лисьи, выпроваживать из дому, говоря что ей надо дописывать статью, убираться дома и готовить еду. Это только тут в Америке можно ничего не готовить, а просто позвонить, и тебе принесут пиццу или еще какую-нибудь гадость за пять долларов. Я тоже понял, что мне надо уходить, и даже не стал целовать Тину на прощание – ноги подкашивались, все настоящие поцелуи уже иссякли, а ритуальный поцелуй в таких случаях выглядит глупым и неуместным. Я зачем-то спросил, о чем статья, и Тина сказала, что это про какого-то средневекового монаха-схоласта, имя его я с тех пор забыл, кажется его звали Раймунд Луллий. Вот так мы расстались, и я поехал в Лужники смотреть соревнования по ашихара-карате.
Соревнования были великолепны. Кровь на татами лилась ручьем, и один раз сам великий и заслуженный президент ассоциации Ашихара, англичанин по фамилии Кук, вышел на помост и вытер ее специальной шваброй, вызвав бурю аплодисментов. Потом был перерыв с неибежным пивом. А после перерыва пошли боксерские бои. Таиландские тай-боксеры против наших кикбоксеров. Один наш не кик-, а просто боксер, непонятно зачем заявивший себя на эти соревнования, был могучий боец с великолепным ударом. В первом раунде он бил своего противника перчатками так, что тот мотался по всему рингу как тряпочный паяц (или заЯц). Но тренер нашептал ему в перерыве, и во втором раунде таиландец стал вовсю действовать ногами. Несколькими мощными лоу-киками он разбил бедра и колени нашему боксеру, и тот зашатался, когда победа, казалась, была у него в руках. С галерки послышались негодующие крики: Да он на ногах не стоит! Ага, посмотрел бы я на тебя, если бы тебе разок влупили такой лоу-кик по колену! От очередного удара ногой по ноге несчастный свалился и встать уже не мог. Его уволокли с ринга под руки. Что поделать! Побеждает не тот, кто вообще сильнее, а тот кто сильнее в данных условиях. Наш боксер техникой ударов ногами просто не владел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20